- Господи, да эта новость кошачьей блевотины не стоит, - перебила его Шарон. - Кроме горстки полоумных мудаков-гринписовцев, никому давно дела нет до этой гребаной охраны среды. Что там дальше?
- Вот еще, - упавшим голосом продолжил Дейнсон. - Мы раскопали причины последнего кризиса, связанного с отмыванием правительственных денег. Оказалось...
- И это уже не новость, - снова прервала его Шарон. - Сколько раз мне повторять вам, раздолбаям, что нашим читателям начхать на эту мудацкую политику? Мне нужны звезды, мне нужны особы королевской крови, мне нужны скандалы, мне нужен шоу-бизнес. Усек? Если нет, то пиши заявление об отставке.
Ручку двери лихорадочно затрясли снаружи, и все дружно повернулись и уставились на нее.
- Пошел на х...й, Грег! - завопила Шарон и громко расхохоталась. - Тем более, что все ваши новости отрыжки пьяного шакала не стоят. - Она разорвала список и швырнула обрывки в корзину для мусора. - Вот что я обо всем этом думаю. Ни одна из ваших так называемых "новостей" в мою газету не попадет. Начинай заново, Стив, и пусть ваши бездельники раскопают наконец что-нибудь стоящее. Через десять минут после окончания летучки у меня на столе должен лежать новый список новостей. Так, теперь сенсации. Что там у вас?
- Вы слышали про новую дыру, которую ученые обнаружили в озоновом слое Земли? - спросила Салли Бринк, редактор отдела сенсаций. - Мы хотим подготовить материал под названием "Ох-зона!" про места на нашей планете, в которых люди испытывают самые острые оргазмы. А заодно снабдить его подробной географической картой с указанием наиболее эротических зон.
- Вот это другое дело, - одобрительно сказала Шарон. - "Ох-зона!", на мой взгляд, вполне тянет на сенсацию. Я хочу, чтобы этот материал пошел в ближайший номер. Заголовок вынесем на первую полосу. Скажет, такой: ""Ох-зона!" - секс-рет наконец разгадан".
- Я не уверена, успеем ли мы за один день собрать все материалы, робко пискнула Салли, и мгновенно пожалела, что осмелилась раскрыть рот.
- Что? - взбеленилась Шарон. - И ты ещё называешь себя журналисткой, мать твою? Не соберешь, так выдумай! Поняла? Чтоб сегодня к вечеру статья у меня на столе была! Фил, а ты должен найти пару приличных снимков трахающихся парочек. Чтоб только не было видно ни сосков, ни лобковых волос, ни торчащих членов, ясно? Чтоб не шокировать наших снобов. Да, подбрось ещё каких-нибудь чернозадых или желтых для колорита. Но доминировать должна фотография белой пары. - Фил Платтман, ответственный за фотоматериалы, послушно занес инструкции в блокнот. - У тебя есть ещё что-нибудь, Салли?
Салли поспешно замотала головой.
Покончив с фотографиями, Шарон перешла к спортивному разделу и, наконец, летучка завершилась.
- Теперь убирайтесь все отсюда! - завопила Шарон. - И передайте этому расп...дяю Алленби, чтоб немедленно был у меня.
Дверь открыли, и Алленби едва не ввалился в комнату.
- У тебя не новости, а испражнения пьяного моржа, - известила его Шарон, как только уселся на софу. - Ну и хрен с ними, я хотела обсудить с тобой куда более важные вещи.
- Да, босс, - встрепенулся Алленби, проведя пятерней по бороде, из которой посыпались какие-то крошки - остатки завтрака.
- Я внимательно следила за действиями Блэра с тех самых пор, как он воцарился на Даунинг-стрит, - сказала Шарон. - И должна сказать, что кое в чем он преуспел.
И она выжидательно замолчала.
- В чем, босс? - с готовностью спросил Алленби.
- Он уделяет очень много внимания обиженным и угнетенным, - пояснила Шарон. - Пораскинь мозгами. Во-первых, правительство приоткрыла расследование дело о враче, который помогал своим пациентам отправиться на тот свет. Затем в премьерскую резиденцию открыли доступ для бедных и бездомных. Потом последовала шумиха о замалчивании тяжелого положения ветеранов войны в Персидском заливе, и наконец министр иностранных дел начала компанию в прессе по поводу той одиннадцатилетней девочки, которую сперва изнасиловали, а потом и убили в Нормандии. Чувствуешь закономерность?
- Да, босс, похоже на то, - неуверенно произнес Алленби, разглядывая носки стоптанных итальянских туфлей.
- Ничего ты не понял, расп...здяй хренов! - взорвалась Шарон. - А если б ты хоть немного головой подумал, то сообразил: дело обстоит так, словно кто-то долго рылся в газетах и отыскал самые душещипательные события. А потом возвестил на свет, что правительство требует заново расследовать закрытые уже дела, или начинает крестовый поход против допущенной в отношении кого-нибудь несправедливости. На самом деле, все это лажа беззастенчивая рекламная компания, рассчитанная на людей с мозгами улиток. Правительству это ровным счетом ничего не стоит - никому не нужный министр возглавляет очередную комиссию по расследованию, - а реклама грандиозная. Причем, заметь - совершенно бесплатная. А все эти болваны с куриными мозгами прыгают от счастья. Они убеждены, что выбрали правительство, которое о них заботится. Ха! Сдохнуть можно.
- И вы хотите, чтобы я покопался в архивах и извлек на свет божий пару-тройку достойных случаев? - с циничной ухмылкой изрек Грег Алленби.
- Ну да, мать твою! - обрадованно вскричала Шарон. - Обрати внимание на все неразгаданные убийства, в особенности на ет случаи, когда жертвами стали юные девочки, которых сперва изнасиловали или пытали. Мы восстановим картину преступления, заново перескажем самые смачные и красочные подробности, возьмем интервью у родителей, подруг, поместим снимок спальни с постелью убиенной, не тронутой с момента трагедии. Мы развяжем компанию по поиску убийцы, начнем публиковать в газете петиции с воззваниями к правительству, чтобы ему воздали по заслугам. А потом вручим их Блэру. Успех гарантирован на все сто. Минимум усилий и никаких затрат, зато максимальное паблисити и колоссальный моральный успех.
- Босс, вы просто гений! - с непритворным восхищением выпалил Алленби.
На обед в ресторане "Блюпринт" с видом на Тауэрский мост Шарон заявилась в прекрасном расположении духа. Она опоздала на сорок пять минут. Шарон свято верила в необходимость заставлять других ждать, чтобы не забывали о том, насколько она - важная персона.
Успешно покончив с операцией "Потрошитель", как она любовно окрестила акцию по сокращению штатов в редакции Джорджины, Шарон была полностью готова к дальнейшим боевым действиям.
Ребекка Кершоу походила на огородное пугало - длинные мышиного цвета волосы, много лет не ведавшие прикосновения руки парикмахера, потертые туфли, полное отсутствие косметики на лице, пронизанные колечками уши и в довершение жуткого облика - внушительная серьга в носу. На те деньги, что я выплачиваю, могла хотя бы приличным джемпером обзавестись, подумала Шарон. Двадцатипятилетняя Ребекка приходилась троюродной сестрой Дугласу и была в меру талантливой внештатной журналисткой. Шарон довольно часто прибегала к её услугам.
- Ребекка, золотко, ты изумительно выглядишь, - проворковала она, усаживаясь за стол. - Я всегда завидовала женщинам, которые умеют оставаться красавицей, даже не пользуясь косметикой. - Официант принес Шарон её неизменную водку с апельсиновым соком.
Дружба Шарон с Ребеккой была событием отнюдь не случайным. Сестрица Дугласа была отчаянной сплетницей и совершенно не стеснялась распространяться насчет пикантных подробностей из личной жизни своего родственника. А Шарон всегда держала ушки на макушке.
Ребекка заказала салат, а Шарон - жареную рыбу с чипсами, единственное полноценное блюдо, которое она могла позволить себе в течение дня. К концу обеда она поручила Ребекке сочинить шесть статей для "Дейли" и "Санди".
- По возвращении домой я позвоню Джорджине и скажу, чем я сейчас занимаюсь, - сказала Ребекка, наивно верившая, что главред должен знать, на что расходуются средства подведомственной ему газеты.
- О, не беспокойся, золотко, - лисьим голосом сказала Шарон. - Я сама с ней поговорю. Она придет в восторг, когда прочитает твой материал про девушку, которую изнасиловали трое её родных братьев, и которая затем родила ребенка с двумя головами.
- Она родила сиамских близнецов, - возразила Ребекка. - И у них были ещё два тела.
- Лети в Индонезию, Ребекка, и собирай материал, а остальное предоставь мне. Кстати, ты успеешь сдать до конца недели этот нервощекотунчик про дамочку из Манчестера?
- Это ужасная история, - промолвила Ребекка, на глаза которой навернулись слезы. - Бедная женщина влачила ужасное существование в окружении фотографий пяти покойных детей, в то время как шестой, и последний, уже был в больнице, приговоренный к смерти. И у самой бедняжки нашли рак груди.
- Блестяще! - воскликнула Шарон. - Лучше не придумаешь. В таком духе и излагай.
За спиной у Джорджины она с нескрываемым злорадством заказывала Ребекке безумно дорогостоящие статьи. Причем не только соглашалась с непомерными денежными запросами журналистки, но и охотно приплачивала сверху. Джорджина, зная об этом, ничего поделать не могла. Отношения Шарон с Ребеккой сложились исторически, а Шарон оправдывала их тем, что и сенсационные материалы, и душещипательные истории готовились сразу для обеих газет. Вот и плакал твой недельный бюджет, стерва, торжествовала Шарон, возвращаясь на работу в машине.
Законченные статьи, которые представляла Ребекка, первой подписывала Джорджина, после чего их относили Шарон, которая, по обыкновению, "забывала" ставить на них свою визу.
Сидя в своем кабинете, Шарон вывела на монитор компьютера файл, озаглавленный "Ребекка", чтобы подсчитать, сколько денег ей уже выплатили. За последние девять месяцев Ребекка получила 120 тысяч фунтов - в несколько раз больше, чем любой другой автор, даже с собственной колонкой.
Что ж, если это просочится наружу, Дугласу Холлоуэю не позавидуешь, злорадно подумала она. Что ж, день явно не был потрачен впустую.
Громко рыгнув, Шарон вспомнила, что за обедом позволила себе обожраться.