– Я буду очень по тебе скучать, солнышко.
Он обнял ее крепко-крепко и, как следует поразмыслив, вручил плюшевого зайца – того самого, которого Чейз купил ему в день их приезда в Спрингхилл. – Береги его, – сказал он и вприпрыжку побежал к ожидающему лимузину.
– Тебе не обязательно нас провожать, – заметил Чейз.
Аманда пригладила потрепанный ворс зайца.
– Пожалуйста, не нужно со мной так, Чейз.
Он не ответил. Подписал чек – и исчез. Она стояла в холле и смотрела, как он пересекает тротуар, подходит к машине. Она видела, как солнечный лучик заиграл в его волосах и превратил их в сверкающее золото. И она изо всех сил прижимала к груди плюшевого зайца Ники в тщетной надежде, что игрушка поможет заполнить образовавшуюся там пустоту.
Часть за частью заканчивались съемки «Бриллиантов в росе», постепенно актеры и обслуживающий персонал, чья работа над фильмом заканчивалась, выписывались из гостиницы и уезжали из Спрингхилла. В тот день, когда уехала Джессамин Арден, служащие гостиницы устроили импровизированную вечеринку; Аманда положила ей конец, едва поняла, что именно они празднуют, но в душе согласилась со своими сотрудниками, поскольку сама была рада отъезду этой женщины, так же как и отъезду Джо Смита.
Менеджеры кинокомпании еще должны были какое-то время пробыть в городе, подводя итоги, сдавая взятые внаем дома, но основная шумиха осталась позади, и Спрингхилл снова стал маленьким, тихим провинциальным городком.
Каким-то уж чересчур тихим, поймала себя на мысли Аманда. Теперь у нее было слишком много свободного времени и слишком много воспоминаний, которые не давали ей покоя, когда мысли не были заняты работой.
Она начала серьезно подумывать об отъезде. Разумеется, в другом месте тоже не избавиться от воспоминаний, но там хотя бы не будет столько связанных с Чейзом и Ники мест. А пока, куда бы она ни пошла, все напоминало ей то об одном из них, то о двоих сразу. Даже собирая в парке листья одуванчика, Аманда не могла справиться со слезами.
Итак, она принялась писать свой послужной список, и в очередное воскресенье, когда он был наконец составлен, позвонила Джордану Кендаллу, чтобы узнать его мнение: как наилучшим образом преподнести себя возможным работодателям.
– Я подъеду к тебе позже, – ответил он. – Сразу после окончания футбольного матча.
Положив подготовленный список на сундук, она отправилась на кухню – печь овсяное печенье. Джордан его обожал, а слегка поощрить человека, как давно поняла Аманда, совсем не вредно.
Она как раз вынимала из духовки первый лист с печеньем, когда услышала стук в дверь. Рано он приехал. Должно быть, решил, что лучше все обсудить до игры.
– Войдите! – крикнула она.
Дверь отворилась, но дружеского приветствия не последовало. Аманда сняла с листа первую порцию печенья и отошла от плиты: позже все закончит. Она развязала фартук и бросила его на край раковины.
– Джордан? – позвала она, выходя из кухни в гостиную с тарелкой печенья в руках. – Я испекла твое любимое хрустящее...
Чейз стоял у самой двери, все еще держась за ручку.
Аманда почувствовала, что тарелка выскальзывает из ее рук, но ничего не могла поделать. Словно в замедленном кино, тарелка приземлилась на пол, и печенье разлетелось по всей комнате.
– Ты, – прошептала она. – Ты вернулся.
Чейз прошел через всю комнату к ней, и на какой-то миг Аманда решила, что он собирается ее обнять. Она инстинктивно отпрянула, он устремил на нее мучительно долгий взгляд, после чего опустился на корточки и начал собирать самые большие осколки.
Аманда, прижав ладонь к горлу, следила, как он складывает разломанное печенье на край бара. Какой же надо быть идиоткой, чтобы вот так от него отпрыгнуть, когда у него, скорее всего, и намерения-то не было ее трогать.
Она остановилась посреди комнаты.
– Что привело тебя обратно в Спрингхилл? – поинтересовалась она, стараясь, чтобы голос звучал весело и дружелюбно.
Он не ответил, и тогда Аманда наконец взглянула ему в лицо. Глаза у него были темнее, чем обычно, и она не увидела в них ни тени веселья.
– Я решил, что у тебя было достаточно времени, чтобы все как следует обдумать, причем без Ники, который тебя постоянно отвлекал. Я решил, что теперь ты сумеешь понять разумность моего предложения.
У нее дрожали колени. Она ухватилась за спинку кресла, надеясь, что он не заметит ее дрожи. Нечестно с его стороны: она уже однажды прошла через подобную пытку и приняла окончательное решение. Разве этого не достаточно?
– Я не передумала. – Она в душе поздравила себя: ее голос прозвучал относительно уверенно. Может, Чейз ничего и не заметит.
Его взгляд не отрывался от ее лица.
– Почему ты не хочешь выйти за меня, Аманда?
Она еще сильнее вцепилась в спасительную спинку.
– Я видела, как люди ради детей пытаются сохранить семью. Из этого ничего не выходит, так что мысль создать семью ради ребенка кажется мне еще менее удачной.
Он кивнул.
– Понимаю, что ты имеешь в виду. Поскольку у нас ничего, кроме Ники, нет общего, то...
У нее чуть сердце не разорвалось от его обыденного тона. Но ведь он прав, она и раньше понимала, что ее любовь к нему – вовсе не гарантия того, что и в нем проснулось ответное чувство... Она тоже кивнула в ответ.
– Ничего не выйдет, Чейз.
Он сделал шаг в ее сторону.
– Видишь ли, мне кажется, что ты ошибаешься.
– Неужели ты действительно веришь, что из этого могло бы что-нибудь выйти? – Она покачала головой. – Значит, ты не дал себе труда как следует подумать. В конце концов Ники еще больше пострадает. Я его слишком сильно люблю, чтобы вот так рвать на части. Если он захочет, я всегда буду рядом, но только...
– Я вовсе не это имел в виду, Аманда. Я считаю, ты ошибаешься в том, что нас связывает только Ники.
Она недоуменно покачала головой.
– Не понимаю, о чем ты.
– О твоих альбомах.
У Аманды кровь застыла в жилах. Откуда ему известно об альбомах? Неужели Стефани рассказала? Ники их не видел, и они не лежали на видном месте, когда Чейз приходил к ней...
Или лежали? У нее вылетел из головы тот случай с застрявшим лифтом и Джессамин, которая рылась в ее вещах. Аманда никак не могла вспомнить – успела ли она убрать альбомы, или же они так и лежали на крышке сундука, когда он сделал ей предложение? А если второе – то заметил ли он их, или же его мысли были заняты другим?
– А что альбомы? – подозрительно спросила она.
– Ты все эти заметки и снимки хранила только из-за Ники?
Она пожала плечами.
– А почему же еще?
Он долго молчал, и Аманда наконец рискнула поднять на него глаза. Лучше бы она этого не делала: его твердый взгляд как будто проник ей в душу.
– Значит, Стефани ошиблась. Она сказала мне, что, по ее мнению, ты много лет была в меня почти что влюблена.
– Стефани не следовало бы совать нос в чужие дела! – Она захлебнулась от злости. – Черт возьми! Она никакого права не имела рассказывать тебе... – Она резко оборвала себя, в ужасе от тех слов, что едва не слетели с ее языка. – Она была абсолютно не права. Ей не нужно было делать таких поспешных выводов.
Чейз придвинулся еще ближе.
– Я любил тебя каких-нибудь несколько недель, – тихонько сказал он. – Но если ты дашь мне на это годы, Аманда, то я постараюсь, чтобы они не прошли зря.
Пол как будто поплыл у нее под ногами, но стены и полки на них остались на месте. Землетрясение происходило внутри ее самой. Она доковыляла до кресла и рухнула.
Он же ради Ники сделает все что угодно, твердила она себе. Может, он и не произнес этого вслух, но и скрытый намек был яснее ясного. И если Чейз решил, что счастье Ники может принести лишь ее присутствие, то он и предпримет любые необходимые шаги.
– Не могу, – прошептала она. Поставив локти на колени, она уткнулась лицом в ладони.
– Что не можешь? Поверить мне? – Он подтолкнул к себе пуфик и сел напротив нее, согревая пальцами ее запястья. – И я не виню тебя за это. Понимаешь, я собирался сделать тебе предложение еще той ночью – вернее, утром, – когда ты осталась у меня, но потом случился этот кошмар у Ники, и все полетело кувырком.
Аманда вспомнила, как он смотрел на нее той ночью, с выражением нежного торжества, и вопреки желанию в ее душе зародился росточек надежды, похожий на крохотный язычок пламени в камине.
– В тот момент я был страшно зол, Аманда, и на самом деле думал, что больше не желаю тебя видеть. Я был оскорблен, что ты не рассказала все мне, что ты мне не доверяла, и одновременно ужасно боялся, что ты потянулась ко мне только из-за Ники.
– Нет, – прошептала она.
– Позже я решил, что мне все равно. Пусть даже ты выйдешь за меня ради Ники, потом это чувство может вырасти во что-то большее. Я убеждал себя, что ты вряд ли могла постоянно притворяться, что тебе хоть самую малость, но было со мной хорошо. Ведь правда?
Аманда кивнула.
– Но сомнения не исчезали, и я сделал тебе предложение самым неуклюжим образом. – Он вздохнул. – Ты мне отказала, и я пришел в бешенство, потому что ты даже ради Ники не захотела связываться со мной. Ты готова была отказаться от возможности жить вместе с Ники, даже от возможности его видеть – лишь бы не разделить со мной жизнь. Чтобы так меня ненавидеть и скрывать... для меня это было как удар в солнечное сплетение. А разве могли быть другие причины? И что я мог поделать, кроме как принять это твое решение? – Он очень нежно отвел ее ладони от лица. – Но уже на пути к двери я увидел альбомы и понял, что ты не только за Ники следила все эти годы. Ведь не только за Ники, правда?