– Идем, – позвал риентанец.
Я послушно поднялась и огляделась по сторонам. Теперь, когда внимание хозяина кабинета было сосредоточено не на мне, я смогла вздохнуть свободно и сосредоточиться на собственных ощущениях. И если в первый миг для меня существовал только монарх за своим столом, столь похожим на темного монстра в кабинете самого Танара, то сейчас границы воспринимаемого пространства расширились.
Если не считать стола, одни ножки которого стоили, навскидку, больше яхты, рабочее пространство его величества мало чем отличалось от территорий бюрократа средней руки. Массивное хозяйское кресло, в котором даже самый маленький клоп выглядел бы внушительно, ковер от двери и до посетительского кресла. Еще два кресла ждут своего часа у журнального столика, за которым хозяин общается с особыми гостями. Три стула притаились в углу и, судя по их потускневшим краскам, редко его покидали. И полумрак, в котором это все приобретало особый пугающий смысл. Для тех, кто оказался здесь впервые и без моральной поддержки.
Мы быстро пересекли пространство кабинета, и Танар, высмотрев лишь ему известное отличие между цветами на стене, прикоснулся к нужной точке.
– Подожди здесь, хорошо? Не нужно, чтобы Аштадар тебя видел.
Мы успели вовремя. Стенка вернулась в свое исходное положение, и почти без промедления из кабинета донеслось:
– Отец, мне пришлось ждать! – столько укоризны было в голосе королевского отпрыска, что мне даже видеть не нужно было, чтобы прочувствовать всю гамму чувств вошедшего. – А где эта девка?
Мои губы сами собой расплылись в улыбке. Не потому, что мне было приятно слушать про себя гадости, но то, как мое присутствие в жизни их семьи задевало некоторых не самых достойных представителей фамилии, говорило о правильности моих поступков.
– Ушла, – ответил за Танара король. Этот голос я запомню надолго.
– Зачем вообще было ее звать?! – хмыкнул Аштадар. Пол дрогнул, когда мужчина попытался отодвинуть подальше отцовский стол. – Отошли и их, – распорядился риентанец.
У меня не было сомнений в том, кого именно он посчитал лишними. Как не было сомнений и у короля относительно нашего присутствия.
– Они останутся.
– Отец!
– Довольно. Где Аштарак? Почему он не с тобой?
– Он отдыхает.
– Он должен быть здесь через две минуты.
– Но путь займет не меньше… – воспротивился собеседник.
– Полторы минуты, – напомнил его величество. – До тех пор мы подождем. Танар, тебе уже прислали отчет?
Ответа я не услышала, а значит, старший из братьев кивнул. Повисло молчание, а я получила передышку. Стоять у самой стены, замерев в одной позе, было неудобно, а принять другую, достойную шпиона позу я не успела.
Я отступила на шаг от стены, с радостью отмечая, что пол не скрипит. Второй радостью стало маленькое смотровое окошко и пуфик под ним. Третьим и наводящим о частоте использования комнатки бонусом стали закуски на блюде и рядочек запечатанных бутылок на любой вкус. Сама комната была довольно просторной: при желании сюда можно было спрятать целую делегацию, но никто не поступал таким варварским способом – следов драки за кислород я не обнаружила.
Устроившись поудобнее, я не стала брать чужую еду, но пуфику хвалу воздала. Коленкам было приятно, ушам содержательно, а глазам красочно. Да и лучшего обзора хотеть было грешно. И почему камеру не успела схватить прежде, чем отбыть в монаршие дали?!
Мое желание поснимать только усилилось, когда дверь вновь распахнулась. На сей раз открывали ее без всякой осторожности и почтения, как может позволить себе либо очень независимый человек, либо законченный глупец. Был и третий вариант, но он включался в оба предложенных – хам, ибо воспитанный гость не станет вести себя подобным образом.
– Вы хотели меня видеть? – удивленно, как будто после его поступков вызов на ковер лично к королю был неожиданностью, поинтересовался Аштарак.
Как ни в чем не бывало он пересек кабинет, не обращая внимания на застывших племянников, и с вечной улыбочкой уселся в кресло у журнального столика. Спрашивать позволения он не стал.
– Хотел, – не дав сыну вставить и слова, ответил венценосный дедушка. – У тебя есть пять минут, чтобы объясниться!
– Я в чем-то виноват? – вознегодовал принц. – Если я чем-то расстроил вас, уважаемый дедушка, я приношу свои искренние извинения. У меня и в мыслях не было заставлять вас беспокоиться.
– А своего отца? – поймал внука на слове король.
– Отец сможет справиться со всем, что выпадает на его долю как правителя Риентана.
– А как твоего отца? – продолжал допытываться дедушка.
– Моего отца? – вздернул брови в недоумении принц.
– Да, сможет ли он справиться с тем, что воспитал предателя?
– Воспитал? Предателя? – Губы Аштарака дрогнули в усмешке. – Простите, дедушка, но вас неверно информировали.
– И в чем же?
– В процессе моего воспитания этот мужчина не участвовал, – иронично заметил принц, закидывая ногу на ногу и с истинным наслаждением разглядывая своего отца.
Мужчина замер, не находя слов. Не ожидал, что его надежда и опора, которую он всячески выгораживал перед батюшкой, ответит ему подобным образом.
– Факта предательства ты не отрицаешь? – заметил венценосный дедушка. Очень тихо и спокойно. Я бы на месте принца уже бежала в космопорт.
– Отрицаю. – Аштарак тряхнул головой, откидывая мешавшую челку. – Если я виноват – я бы хотел заслушать обвинения. И, Танар, как там твоя девочка?
– В порядке, – гневно прорычал Косичка. Танару пришлось перехватить его за локоть, чтобы тот не начал делать глупости.
– Рад слышать. Я был так удивлен, когда узнал, что ей стало плохо. Люди настолько недолговечны. Зачем тебе вводить ее в семью? Век-другой – и статус твоей жены вновь станет вакантен.
– Речь сейчас не о Танаре, – оборвал череду замечаний принца его величество. – Аштарак, ты подтверждаешь, что регулярно подделывал отчеты горной разведки, умалчивал о наличии месторождений на Лейги, умышленно поставил Риентан в ситуацию сделки?
Мы замерли, ожидая все, что угодно, кроме:
– Да, – легко подтвердил Аштарак, как будто речь шла не о государственной измене и предательстве, а о краже леденцов из буфета. Впрочем, укради он конфет, на лице проступил бы стыд: негоже принцу конфеты тянуть, по статусу не положено. Не то что спутники отдавать!
Его величество шумно выдохнул. Он готовился к оправданиям, отрицанию вины или попытке свалить ответственность на кого-то еще, но хладнокровного признания из уст внука не предполагал. Аштадар также не остался равнодушным к заявлению сына, с силой сжал подлокотники кресла и закрыл глаза. Губы беззвучно двигались, как будто он считал. Наконец, дойдя до нужной цифры и погасив первую вспышку ярости, мужчина поднялся и как будто впервые посмотрел на собственного отпрыска.
– Объяснись, – потребовал он, подступая к сыну.
Наверное, я бы чувствовала себя неуютно, если бы надо мной кто-то так навис, но Аштараку, казалось, было абсолютно все равно. Его интересовал лишь собственный маникюр, изучению которого он уделял больше внимания, чем родному отцу.
– Зачем? – ухмыльнувшись, спросил тот. – Что сделано – то сделано, – заявил вряд ли уже будущий наследный принц, с интересом взглянул на деда, перевел взгляд на Танара и расплылся в улыбке: – Ты проиграл. Кики верно рассчитал: ради своей принцессы ты забудешь о долге и отправишься ее спасать. Я, признаться, даже завидую тебе. У тебя есть кого защищать.
– И у тебя есть, – тихо ответил ему Танар.
– Возможно, – пожал плечами Аштарак. – Но их имена мне неизвестны. Отец, дедушка, позвольте откланяться. Мне нужно успеть собрать вещи. Ведь я верно понимаю, видеть меня в своей стране вы не пожелаете?
– А кто сказал, что мы тебя отпустим? – мрачно заметил его величество. Он не вставал, но его фигура, казалось, нависала над всеми собравшимися.
– А вы можете поступить иначе? – удивился бывший принц. – Моя вина лишь в исправлении отчетов, но у нас за это не казнят. К тому же все могут ошибиться. Разве я исключение? – хохотнул Аштарак. – Лейги вы передали сами, едва ли не визжа от радости. Здесь я ни при чем. Так где же основания для моего задержания?
– Ты едва не угробил девушку племянника, – напомнил сыну Аштадар.
– С вашего полного одобрения и попустительства. К тому же не угробил ведь? И разве мог я знать про ее аллергию? Кто бы мне сообщил? Несчастный случай, стечение обстоятельств, суд меня оправдает, но, как честный человек, я заплачу бедной девушке за стресс. Как думаете, за сколько она забудет обо всем? – Вопрос адресовался Танару, но мой идеальный мужчина не повелся на провокацию. Даже Косичка смолчал, понимая, что мстить не место и не время.
– Содержания ты лишишься, – угрожающе прошипел Аштадар.
– Оно мне ни к чему. Риентан скоро разорится, а Ксиер перечислил мне неплохую сумму. После пересечения их границы я стану богат. Богаче, чем был до сих пор. Все же, дедушка, ваше правление не было столь уж многомудрым. Ее величество распорядилась тем, что получила с короной, куда разумнее. Ксиер процветает, а Риентан угасает. Закономерно.
– Ты не покинешь планету, – вмешался в разговор венценосный дедушка.
– Вы хотите начать войну? – излишне шокированно, чтобы это были его настоящие эмоции, спросил Аштарак. – Напомнить вам, кто моя мать? Вы же так радели, уважаемый дедушка, чтобы именно дочь семьи Альран родила вам внука. Неужели теперь вы решили посоперничать с ними? Напомнить вам, как близко к трону они находятся?
– Обойдусь и без твоих напоминаний, – рыкнул король. Но все понимали, что этот бой мы выиграть не сможем. Законно не сможем. А если и удастся оставить Аштарака на Риентане, то Лейги уже не вернуть.
– Рад, что вы еще что-то помните.
– Не паясничай, – оборвал сына Аштадар.
– Если позволите мне уйти – не буду. Добивать поверженного врага – удовольствие то еще. Кики не одобрит.
– Ты из-за него на это пошел? – Я едва не застонала, услышав вопрос короля.