Они какое-то время смотрели прямо в глаза друг другу, а потом оба отвели взгляды в сторону. Воцарилось молчание. Они достигли предела интимности разговора, который был допустим даже между лучшими друзьями.
Фетт возобновил беседу:
– Будь готов в течение ближайших дней получить от кого-нибудь до дерзости наглое предложение.
– Почему ты так настроен? – спросил удивленный Хэмилтон.
– Кое-кому может показаться, что он сможет завладеть твоим холдингом по дешевке, пока ты находишься в депрессии и паникуешь из-за промежуточных результатов.
– И что ты мне в таком случае посоветуешь? – задумчиво поинтересовался Хэмилтон.
– Надо сначала взглянуть на предложение. Но я бы в любом случае сказал тебе: «Подожди». Уже сегодня мы узнаем, выиграл ли ты тендер на разработку того нефтяного месторождения.
– «Щита».
– Да. Получи лицензию, и твои акции значительно возрастут в цене.
– Но наши перспективы стать прибыльной корпорацией все равно будут крайне шаткими.
– Зато ты станешь очень привлекателен для охотников за недооцененными активами.
– Интересно, – пробормотал Хэмилтон. – Азартный игрок выступил бы с предложением немедленно, еще до объявления министерством результатов конкурса. Оппортунист сделал бы это завтра, если лицензия достанется нам. Подлинный инвестор выждал бы еще неделю.
– А мудрый владелец отказал бы им всем.
Хэмилтон улыбнулся:
– Смысл жизни далеко не только в деньгах, Натаниэль.
– Боже милостивый! Ты это серьезно?
– Неужели моя мысль представляется тебе такой уж еретической?
– Вовсе нет, – но Фетт был явно поражен, и в его глазах под стеклами очков промелькнули веселые искры. – Я знаю тебя много лет. И удивляет меня только одно: что я слышу это именно от тебя.
– Меня самого удивляет то же самое, – Хэмилтон в задумчивости помедлил. – Спрашиваю из чистого любопытства. Как ты думаешь, мы получим лицензию?
– Не могу ничего сказать, – внезапно лицо банкира снова стало непроницаемым. – Все зависит от подхода министра. Считает ли он, что лицензию следует отдать надежной и уже прибыльной корпорации в качестве премии за успех или швырнуть как спасательный круг терпящим бедствие.
– Гм. Как я подозреваю, ни один из этих подходов к нам не применим. Помни, что мы только возглавляем крупный синдикат, а в счет должны идти все предприятия. «Хэмилтон холдингз» как таковая – это корпорация, обеспечивающая связи с Сити и управленческий опыт. Мы соберем деньги на разработку месторождения у других, а не выложим их из своего кармана. Прочие члены нашей группы обладают необходимым инженерным потенциалом, знакомы с методами добычи нефти, с рынками сбыта и так далее.
– Тем выше ваши шансы добиться успеха.
Хэмилтон снова улыбнулся:
– Сократ.
– При чем здесь Сократ?
– Он всегда вынуждал людей самих отвечать на собственные вопросы, – Хэмилтон тяжело поднял из кресла свое грузное тело. – Мне пора.
Фетт проводил его до выхода.
– Дерек, по поводу Эллен… Надеюсь, ты не обиделся на мои слова…
– Ни в коем случае, – они пожали друг другу руки. – Я ценю твое мнение обо всем.
Фетт кивнул и распахнул перед ним дверь.
– И что бы ты ни делал, главное – не паникуй.
– Будь спок!
И только выйдя на улицу, Хэмилтон вдруг осознал, что не употреблял этого глуповатого студенческого выражения уже лет тридцать, если не больше.
Глава одиннадцатая
Двое полицейских на мотоциклах припарковались по обе стороны от задних ворот банка. Один из них достал удостоверение личности и приложил его к небольшому окошку рядом с воротами. Дежурный внутри тщательно изучил документ, а потом снял трубку с красного телефонного аппарата и что-то сказал.
Черный фургон без всякой маркировки проехал между мотоциклами и почти уперся передним бампером в ворота. Боковые окна кабины фургона были изнутри снабжены металлическими решетками, а двое мужчин в мундирах охранной фирмы, сидевшие в кабине, прикрыли головы защитными шлемами с прозрачными прорезями для глаз. В корпусе фургона никаких других окон не имелось, хотя внутри находился третий сопровождающий.
Еще два полицейских мотоцикла подкатили к фургону сзади, и конвой оказался сформирован полностью.
Стальные ворота здания мягко и бесшумно поднялись. Фургон въехал на территорию банка и оказался в коротком туннеле, ярко освещенном флуоресцентными лампами. У него на пути оказались еще одни стальные ворота – точная копия первых. Фургон остановился, и ворота, оставшиеся позади, закрылись. Полицейские мотоциклисты остались ждать на улице.
Водитель фургона опустил стекло со своей стороны и сквозь металлическую решетку заговорил в установленный на штативе микрофон.
– Доброе утро, – сказал он приветливо.
Одна из стен туннеля была снабжена большим окном с тонированным и пуленепробиваемым стеклом. За ним сидел мужчина в рубашке с короткими рукавами, перед которым стоял другой микрофон. Его голос, усиленный динамиками, резонировал в ограниченном пространстве.
– Назовите пароль, пожалуйста.
Водитель Рон Биггинз произнес заветное слово, оказавшееся именем собственным:
– Авдий[34].
Управляющий, составлявший план сегодняшней перевозки, был по совместительству дьяконом в баптистской церкви.
Охранник в летней рубашке нажал на большую красную кнопку в белой стене у себя за спиной, и вторые стальные ворота заскользили вверх.
– Кретин несчастный, – пробормотал про себя Рон Биггинз и направил фургон дальше.
И опять ворота моментально закрылись.
Теперь машина оказалась в лишенном окон зале внутри огромного здания. Значительную часть пола в центре зала занимал поворотный круг. Больше здесь не было вообще ничего. Рон тщательно установил фургон на круг, чтобы колеса встали точно на размеченных для них точках, и заглушил двигатель. Круг дернулся и начал вращаться, а вместе с ним и фургон развернуло на сто восемьдесят градусов, прежде чем движение прекратилось.
Задние двери оказались прямо напротив заглубленного в стену лифта. Рон в боковое зеркало мог видеть, как лифт открылся и из него вышел мужчина в черном пиджаке и полосатых брюках. Он нес ключ, держа его перед собой на вытянутой руке, словно факел или пистолет. С помощью ключа мужчина отпер задние двери фургона, чтобы затем их отомкнули изнутри тоже. Третий охранник выбрался наружу.
Еще двое мужчин показались из лифта и вынесли внушавший почтение металлический ящик размерами с дорожный чемодан. Поставив его внутрь машины, они вернулись за следующим ящиком.
Рон осмотрелся по сторонам. Вокруг было действительно совершенно пусто. Ворота, лифт, три параллельных ряда флуоресцентных ламп и люк кондиционера под потолком – вот и все. Да и сам по себе зал выглядел тесноватым, имея форму не совсем правильного прямоугольника. Как догадывался Рон, даже из тех, кто работал в банке, лишь немногие знали о существовании этого помещения. Лифт явно обслуживал только подземное хранилище, а стальные ворота на въезде не имели никакой видимой связи с главным входом в банк, находившимся за углом.
Сидевший прежде внутри офицер, которого звали Стивен Янгер, обошел фургон слева, и напарник Рона, Макс Фитч, опустил стекло своего окна.
– Особо крупная партия сегодня, – сказал Стивен.
– Нам без разницы, – кисло отозвался Рон.
Он снова посмотрел в боковое зеркало. Погрузка завершилась.
– Между прочим, здешняя шестерка обожает американские вестерны, – сообщил им Стивен.
– Неужели? – Максу это показалось занятным. Он никогда не бывал здесь прежде, а банковский клерк в полосатых брюках совсем не походил на поклонника Джона Уэйна. – Откуда ты знаешь?
– Погоди, сейчас сам поймешь. Вот он идет сюда.
– Ну! Давай, только не загони своих лошадей, – сказал банкир, обращаясь к Рону.
Макс прыснул, но сумел не расхохотаться. Стивен вернулся назад и забрался в фургон. Клерк запер двери своим ключом.
Потом все трое банковских служащих скрылись в лифте. Две или три минуты больше ничего не происходило, пока не начали открываться стальные ворота. Рон запустил мотор и въехал в туннель. Они дождались, чтобы внутренние ворота опустились, а внешние поднялись. Прежде чем они рванули с места, Макс сказал в микрофон:
– До свидания, Смеющийся Мальчик[35]!
И фургон выкатился на улицу.
Эскорт мотоциклистов находился в полной готовности. Они сразу заняли отведенные им позиции: двое впереди, двое сзади. И конвой направился на восток.
На крупной развилке, ближе к восточной окраине Лондона, фургон выехал на шоссе А11. За этим наблюдал крупный мужчина в сером пальто с бархатным воротником, который затем сразу же вошел в будку телефона-автомата.
– Догадайся, кого я только что видел, – сказал Макс Фитч.
– Понятия не имею.
– Тони Кокса.
На лице Рона и мускул не дрогнул.
– А кто это такой, чтобы я его знал, мать его?
– Был прежде известным боксером. Лучшим в своей весовой категории. Я лично видел, как он отправил в нокаут Кида Витторио в Бетнал-Грине. Должно быть, лет десять прошло. Умел биться всерьез.
Макс лелеял когда-то мечту стать сыщиком в полиции, но провалил экзамен для поступавших на службу. Вот и подался в охранную фирму. Он жадно поглощал детективные романы и питал иллюзию, что главным орудием сотрудника уголовного розыска была способность к дедукции и логическим умозаключениям. Упражнялся он главным образом дома. Например, обнаружив в пепельнице окурок с испачканным губной помадой фильтром, он гордо объявлял: «У меня есть все основания полагать, что у нас в гостях побывала соседка – миссис Эшфорд». Вот и сейчас он беспокойно заерзал на своем сиденье.
– В этих ящиках ведь перевозят ветхие банкноты, верно?
– Да, – ответил Рон.
– А это значит, что мы направляемся на завод по уничтожению старых денег в Эссексе, – торжествующе сделал вывод Макс. – Так ведь, Рон?