Артемиз Тибо согласно кивнула головой, глаза ее горели от любопытства. Было абсолютно очевидно, что супруга Жактанса давно в курсе истории с сумкой и таблетками.
– Трое моих разбойников наверняка не оправились бы, если бы проглотили такие гадкие таблетки…
– Я знаю, но худшего мы избежали, – нервно ответила Жасент. – Мадам Пеллетье, если у вас будут новости, пишите мне в больницу Роберваля. Паком действительно ничего больше не рассказал? Где он?
– У Матильды. Колет ей дрова. С такой-то влагой нужно хорошо топить в доме, да еще и готовить… – пожаловалась Брижит. – Но знаете, мадемуазель Клутье, Паком уже забыл о сумке вашей сестры. Я спрашивала его, но все без толку. Он забавлялся со своими игральными костями. Бедный мальчик!
– Спасибо, что пытались мне помочь, мадам Пеллетье. Берегите себя, Артемиз. Когда должен родиться ребенок?
– В июле, не раньше.
– Не делайте лишних усилий: так будет безопаснее.
Вежливо улыбнувшись, Жасент попрощалась с женщинами. Она снова зашагала по направлению к пляжу, теперь уже полностью погруженному в воду. Ее охватила смутная тревога: она до сих пор не видела ни Пьера с Дави, ни вообще какой-нибудь лодки. Подходя к ферме Клутье, как местные называли отцовские владения, она уже полностью шлепала по воде. И тут до нее донеслись звуки оживленной дискуссии, затем ее снова кто-то окликнул:
– Стой на месте, мы идем к тебе!
Это был Лорик. Он выбежал из конюшни, за ним – Пьер.
– Я искал удобное место, чтобы ты смогла подняться на борт! – крикнул ей Пьер. – Лорик посоветовал мне подвести лодку ближе к вашему сараю. Я перенесу тебя, Жасент, иначе вода дойдет тебе до колен.
– А где твой товарищ? И что здесь делаешь ты, Лорик?
– Я пришел попрощаться со своим другом Пьером и выкурить с ним по сигарете, – ответил он. – Мы пообещали друг другу узнать всю правду о смерти Эммы.
Девушка снова почувствовала себя отверженной, словно недостойной быть чьей-либо соучастницей. Она поочередно с укором посмотрела на друзей.
– И как это вам удастся, если один из вас в Ривербенде, а другой – в Сен-Приме? Лорик, мы не должны распространяться об этом.
– Но Пьер должен был знать, что Эмма покончила жизнь самоубийством. Он давно почти что член нашей семьи. К тому же вы были помолвлены.
Не в силах больше возражать, Жасент капитулировала. Пьер не спускал с нее взгляда своих серо-голубых глаз. Она догадалась, что Пьер не рассказал Лорику о ее визите в прошлую субботу и что, должно быть, признания брата ему пришлось выслушивать, изображая удивление.
– Где твой друг Дави? – спросила она. – В городе?
– Он уже едет в Ривербенд, – ответил Лорик за Пьера. – Мы встретились все втроем в Grand Café. Пьер с Дави как раз только позавтракали.
– Дави решил забраться в фургон каких-то парней из энергетической компании – они собрались добраться до Альмы через Сент-Эдвиж, объехав дорогу, ведущую вдоль озера.
– Но почему? Я не предполагала остаться с тобой наедине. К тому же это непристойно.
Лорик попросил у Пьера еще одну сигарету. Он прикурил и, прищурившись, посмотрел на встревоженное лицо своей сестры.
– Думаю, ты уже совершеннолетняя, – пошутил он. – О том, что Дави не пришел на встречу с Пьером, буду знать только я. Жасент, лучше признай, что тебе не хочется грести, если в моторе не хватит бензина!
– Глупости! В этом случае грести буду я, – засмеялся Пьер. – Мы приплывем очень быстро. Да и ветер будет толкать нас в сторону Роберваля.
– Ну тогда едем сейчас же. Лорик, позаботься о маме, Сидони и дедушке.
– Решено! Хорошей дороги. Отдаю сестру в твои руки, Пьер.
– Я о ней позабочусь, – заверил тот.
Не предупредив Жасент, он поднял ее на руки. Она была вынуждена обнять его за шею. Так они прошли несколько метров, отделявших их от деревянной лодки. «Я должен был нести ее так два года назад, входя в свой дом после бракосочетания в церкви, – думал Пьер, возбужденный близостью их тел. – Да, на тебе было бы красивое платье, а твои распущенные волосы венчали бы цветы, живые или искусственные, все равно какие».
Охваченный сладостными фантазиями, Пьер помог Жасент устроиться на одной из скамей лодки. Взволнованная Жасент погрузилась в созерцание пейзажа, неизменная серость которого удручала ее. Небо было покрыто тяжелой цепью облаков цвета пепла. Озеро было такого же свинцового оттенка. С пляжа Сен-Прима семья Клутье всегда могла наблюдать широкую полоску земли – мыс Сен-Метод. Полуостров, покрытый кленовыми деревьями, березами и елями, сейчас частично погрузился в воду. И только холмы вдоль берега, покрытые белой пеной, проступали светлым пятном на фоне мрачной картины.
– Тебе страшно? – прошептал Пьер – молчание Жасент волновало его.
– Нет. Чего мне бояться?
– Поломки мотора, – ответил Пьер, и его голос был серьезным.
Не сказав больше ни слова, он отвязал якорную веревку лодки и отъехал от сарая, управляя с помощью служившего жердью весла; корпус лодки местами задевал почву. Но вскоре он уже смог завести мотор, и лодка покинула затопленную зону.
– Жасент, ты хотела поговорить со мной без свидетелей, – сказал Пьер, когда они отдалились от берега. – Я тебя слушаю. Оглянись вокруг: эта водная пустыня отделяет нас от всего. Нет даже чаек: ветер словно унес их на край света.
– Ты ошибаешься. Я вижу одну или две, там, вдалеке.
Внезапно она закрыла глаза, но тут же, сложив руки у рта, открыла.
– Что случилось? – воскликнул Пьер. – Тебя укачало? Мне очень жаль, сильно шатает.
– Нет, с этим все в порядке. Но мне очень грустно. Мне не дают покоя совершенные мной ошибки, особенно по отношению к тебе. Я чувствую себя такой жалкой! Отец меня презирает; он обвиняет меня в том, что я не выполнила свой долг старшей сестры. Мама тоже укоряла меня в этом. Последние три дня я сражаюсь с ветряными мельницами, как Дон Кихот. Да, я хотела поговорить с тобой в надежде, что ты поможешь мне разобраться с гибелью Эммы.
– Я сделаю для этого даже невозможное, Жасент. Я очень тронут, что ты снова одариваешь меня своим доверием и дружбой, хотя мне это и кажется невероятным.
Она опустила голову, боясь крикнуть ему, что готова вновь отдать ему свою любовь: любовь, которая переполняла ее душу. Сейчас она чувствовала себя счастливой: они оба сидели в одной лодке, она слушала его голос, и он ей улыбался.
– Таким уж невероятным? Но ведь я не оттолкнула тебя тогда, в Сен-Методе. Что бы случилось, если бы малыш мадам Плурд не заплакал?
– Ты знаешь, что они с мужем решили остаться в доме? Ходят слухи о буксирном судне, которое правительство выделяет для всеобщей эвакуации. Люди должны увезти мебель, вещи, продукты. Вода подтачивает некоторые постройки, а особенно – старые дома, как, например, в Сен-Жероме. Об этом нам рассказали парни из энергетической компании.
– Боже мой, Плурды должны уезжать! У них новорожденный ребенок. А Жюль, их сын, думал только о том, как спасти их лошадь!
– Мэру удастся образумить их до того, как они поймут, что уже слишком поздно, – вздохнул Пьер.
По мере того как глубина воды под лодкой возрастала, волны становились все больше и больше. Жасент совершила ошибку, посмотрев на движущуюся массу разбушевавшихся потоков.
– Мне страшно от этой взбушевавшейся воды, я боюсь этого озера, – призналась девушка изменившимся голосом. – Я вспомнила! Когда я уснула у Матильды, в субботу вечером, мне показалось, что я слышу странную фразу: «Озеро давно ждет вас: твоего брата, сестер и тебя. Эмму оно забрало первой».
В страхе она вцепилась в борта лодки, широко расставив руки; в ее затуманенном взгляде застыл испуг. От качки у нее закружилась голова.
– Прошу тебя, успокойся, – увещевал ее Пьер. – Твои нервы на пределе, я тебя знаю: тебе нужно поспать и отдохнуть. Озеро не забрало Эмму, и оно не заберет ни тебя, ни Лорика, ни Сидони. Это всего лишь озеро, а не фантастическое создание. Помнишь, в ясные летние дни я учил тебя плавать? Раньше тебе нравилось наше озеро.
– Тогда оно было послушным. А сейчас… такое ощущение, что это какой-то монстр, превратившийся в озеро, впивается когтями в наши земли, чтобы посеять несчастье и разруху. Господи, если бы ты знал, как я страдаю с того момента, когда в субботу утром узнала о смерти сестры! Мне плевать, если она меня презирала, если она бессовестно нас одурачивала, – я ее любила.
Пьер не мог отпустить руль, иначе судно могло бы завертеться; а если бы он выключил мотор, лодку могло бы отнести течением. Он мучился, опасаясь нервного срыва, который мог бы толкнуть Жасент на безумный поступок. «Такое странное поведение случается абсолютно неожиданно, и люди даже не успевают понять, что произошло! – размышлял он. – Люди, которым становится нехорошо или у которых начинает кружиться голова, внезапно поднимаются и бросаются в воду. Об этом мне рассказывал отец».
– Жасент, – ласково позвал Пьер, – там небезопасно! Я не могу ничего сделать, но ты можешь. Осторожно встань со скамейки и пересядь сюда, ко мне в ноги, и повернись спиной. Так я не дам тебе упасть в воду. Ты будешь за меня держаться. Умоляю тебя! Ах! Как жаль, что нет Дави! Я такой глупый!
– Ты что-то придумал, чтобы избавиться от него, да? – пролепетала Жасент.
– Да, я хотел сказать тебе об этом, но ты была не в состоянии слушать. А пока давай займемся самым неотложным! Послушай меня, иди сюда!
Но она отрицательно покачала головой и посмотрела вдаль. Затем ее взгляд опустился на воду у борта. На мгновение ей показалось, что она увидела в воде тело женщины в красном платье; волны растрепали ее волосы. От этого видения у нее застучали зубы. Увидев это, Пьер одной рукой властно притянул ее за талию, заставив сесть на дно лодки, и сжал ее своими коленями и бедрами.
– Моя дорогая, моя милая, отдыхай, дыши глубоко, я рядом, я тебя защищаю. Успокойся. Знаешь, я люблю тебя так же, как и раньше, да, люблю всей душой.
Еще чуть-чуть – и он готов был разрыдаться. Жасент постепенно притихла: она чувствовала себя узницей в его крепких бедрах. Его ровное дыхание успокаивало ее. Она положила голову ему на живот и устремила взор в небо. Дождь временно прекратился, но тучи, подгоняемые ветром, неслись по небу в бешеной скачке.