– Мама, нас пятнадцать взрослых и трое мальчиков Артемиз.
– Детям хватит блюдец, которые я поставлю под кофейные чашки. Если хочешь, побеги одолжить тарелки у Артемиз. Она придет, после того как накормит малышку Мари.
– Нет, ты права, блюдец будет вполне достаточно.
С помощью своего жениха Сидони украсила потолочные балки гирляндами из разноцветной бумаги. Журден вызвался купить их в одном из магазинов Роберваля, славящемся своим богатым выбором.
Шамплен вышел из погреба, куда поставил охлаждаться шесть бутылок вина «Сен-Жорж» и вино собственного изготовления из одуванчиков.
– Где невеста? – тихо спросил он.
– Она отдыхает в мастерской Сидони, – ответила Альберта. – Бедняжка Жасент со вчерашнего вечера почти ничего не ела, выпила только чай и съела кусочек хлеба. Она неважно себя почувствовала. За ней присматривает Матильда.
– А Пьер? – поинтересовался Шамплен.
– Он показывает нашу отару своим отцу и дедушке! – воскликнула Сидони. – Журден с ними… До чего забавный этот Боромей! Он принес аккордеон – мы сможем немного потанцевать, а мадам Дрюжон пообещала спеть.
Она изобразила классическое па вальса, протягивая руки к невидимому кавалеру. На ней было платье, сшитое ею к их с Журденом помолвке, которую отпраздновали в предыдущую субботу в Сент-Эдвиже, юная талантливая мастерица выглядела в нем превосходно. Под темно-зеленой меховой тафтой по последней моде угадывалась ее тонкая талия. Изящные руки плотно облегали шелковые рукава более светлого оттенка зеленого цвета. Они прекрасно сочетались с накинутым на плечи, словно шаль, платком, на котором сверкала эффектная брошка – подарок Журдена.
– Жаль, что Дезире отказалась принять наше приглашение, – сетовала Альберта.
– Да, ее общество очень приятно, – согласился с супругой Шамплен. – Это образованная и очень любезная женщина.
– Она боялась, что из-за своей коляски будет чувствовать себя неловко, – объяснила Сидони.
– Сев за стол, она была бы точно такая, как мы все, – ответил отец. – Что ж, не будем мешкать… я пойду за свадебным тортом.
– Будь осторожен, дорогой, – предупредила Альберта. – Лучше я схожу с тобой, придержу тебе дверь.
В неясной темноте кладовой она прижалась к супругу. Шамплен поцеловал жену в щеки и в губы, затем погладил уже чуть округлившийся живот: жест, который он не позволял себе во время всех предыдущих беременностей Альберты.
– Этой зимой, когда повалит много снега, я смастерю колыбельку, – прошептал он Альберте на ухо. – Ты будешь прясть шерсть. Мы будем с тобой счастливы!
На его лице заиграла мечтательная улыбка. В этот момент послышался голос Сидони – дочь звала родителей. Шамплен вышел к гостям, держа в руке блюдо, на грильяжной основе которого возвышалось хитроумное сооружение из политых искрящейся карамелью заварных пирожных. Аппетитная конструкция была увенчана миниатюрными фигурками жениха и невесты, окруженными розочками из леденцов.
Альберта удовлетворенно вздохнула. Жасент была бы очарована.
В это время, лежа на диване в мастерской Сидони, новоиспеченная мадам Дебьен вдыхала запах пропитанного мелиссовой водой носового платка – по словам Матильды, это было хорошим средством от головокружений. Но это почти не помогало.
– Боже милостивый, да что с тобой? – взволнованно проговорила целительница. – Я налила тебе немного подслащенного виски с кофе. Такое впечатление, будто ты в любой момент готова рухнуть на пол! Почему ты ничего не ела? Может быть, тебе стоит пройтись, подышать свежим воздухом?
– Ничего не помогает, сердце бьется так же быстро, несмотря на все твои манипуляции.
– Тебе следовало бы проконсультироваться с врачом, голубушка. Возможно, у тебя что-то с сердцем. Но, уверяю тебя, мне кажется, что дело не в этом. Скорее всего, твои недомогания вызваны постоянной тревогой. И все же пора бы тебе подняться! Тебя ждут.
– Я не слышу голосов. Тибо еще не пришли, иначе их сыновья уже бы наделали шуму во дворе. Давай посчитаем, сколько человек собралось.
– Твои родители, трое мсье Дебьенов, включая твоего супруга, Сидони со своим любезным женихом… Вот уж золотой мужчина! Твоя сестра по уши в него влюблена. Фердинанд со своими соседями, семья Тибо, кюре и я. Боже милостивый, я забыла посчитать тебя! Значит, пятнадцать взрослых и трое детей.
Жасент попыталась присесть. Молодая женщина корила себя за свою слабость.
– Мне уже немного лучше, Матильда. Мне стыдно, что в день свадьбы с Пьером я нахожусь в таком состоянии. Думаю, все оттого что я разочарована. Я так надеялась отыскать Анатали! Все лето я поджидала прихода почтальона. Мы с Сидони написали всем акушеркам в районах Перибонки, Шикутими и Дольбо. Мы попросили их не отвечать нам в том случае, если они никогда не встречались с Эммой.
– Ты все еще не сдаешься?
– Нет. Я всего лишь хочу знать, что стало с этой маленькой девочкой, хочу получить доказательство того, что она мертва, или же удостовериться в том, что она счастлива. Вот что грызет меня!
– Подумай о вас с Пьером. Ты так красива в этом платье! Мне показалось, что в церковь заходит настоящая фея.
– Ты так любезна! Дай мне руку, Матильда. Боюсь, я не смогу идти ровно – у меня все еще немного кружится голова.
В коридоре раздался веселый грохот. Затем можно было разобрать резкий голос Жактанса: сосед Клутье отчитывал своих сыновей, неугомонных мальчишек. Вскоре послышалась громкая и отчетливая речь Ксавье Дебьена: тот хвалил Шамплена за отличное здоровье овец.
– Пора идти! Простите, красавица! – пошутила Матильда.
В этот момент открылась дверь, и на пороге показался взволнованный Пьер. Он бросился к Жасент – девушка была уже на ногах, но ее лицо оставалось все таким же бледным. Он поспешно сжал ее в объятиях и поцеловал в губы.
– Дорогая, тебе не лучше?
– Теперь, когда ты рядом со мной, я чувствую, что полностью излечилась, – кокетливо заверила возлюбленного Жасент.
Целительница беззвучно вышла: она посчитала, что молодой человек вылечит Жасент быстрее всех бальзамов на свете.
– Мне стало страшно, Пьер, – тихо призналась Жасент. – Но теперь ты здесь. Когда я в твоих объятиях, со мной не может ничего случиться. Обними меня крепче.
– Любимая моя, я больше никогда тебя не оставлю. Этим вечером мы начинаем долгую совместную жизнь, в нашем доме на улице Лаберж. Теперь это настоящий дворец!
– Это правда, и я до сих пор не могу в это поверить. Ты будешь рядом каждую ночь, каждое утро, каждый вечер!
Они обменялись страстным поцелуем, который придал новобрачной сил.
«Почему меня охватила паника? – спрашивала она себя. – Тревога меня сломила. Однако все чудесным образом наладилось. Лорик нашел серьезную работу на острове Ванкувер, он отправил нам красивую открытку с пожеланиями счастья. Пьер заменил его на сыроварне – он работает недалеко от нашего дома, который теперь находится в полном нашем распоряжении, ведь Сидони не хочет обустраивать там ателье… по крайней мере не сейчас. Наверняка у нее появилась идея получше. Я приняла первых пациентов в своем хорошо обустроенном, просто безупречном кабинете…»
Пока она раздумывала об этих приятных вещах, Пьер, прижав к себе жену, тихонько гладил ее. Он ласково проводил рукой по ее волосам, увенчанным диадемой из крохотных белых цветочков.
– Где твоя фата? – спросил он, поцеловав Жасент в лоб.
– Сидони сложила ее в картонку для шляп. Слышишь? Нас зовут! Пойдем скорее!
Когда молодожены показались в просторной кухне, гости встретили их радостными криками. Жасент увидела стол, на котором царственно возвышались три сладких пирога из кондитерской – настоящие шедевры, великолепно украшенные, – многоярусный свадебный торт, а также искрящиеся бокалы, тарелки с аккуратно уложенными полотенцами и прекрасный, посыпанный воздушной зеленью букет из роз и георгин.
– Спасибо, это просто великолепно! – воскликнула растроганная до слез Жасент.
– Да, спасибо! – повторил Пьер вслед за супругой.
– Пришло время поднять за вас бокалы, сын мой! – торжественным тоном произнес Ксавье Дебьен.
Светясь от счастья, Шамплен откупорил первую бутылку вина. Франк Дрюжон – вторую.
– Садитесь же, мадам Рене, и вы, Журден… Пора за стол, – говорила Альберта, легонько подталкивая Артемиз к столу.
Пораженная пышностью стола, соседка прижимала к груди свою малышку.
Боромей Дебьен не мог больше сдерживаться. Удобно устроившись в кресле хозяина дома, он, поставив аккордеон себе на колени, принялся наигрывать заводную мелодию. Трое сыновей Тибо окружили колоритного белобородого дедушку в кожаной шляпе.
– Это же ригодон! – воодушевилась Рене Дрюжон – слух у нее был поистине музыкальным.
Сидони принялась передавать всем свадебный торт, накладывая каждому гостю по два заварных пирожных. Жасент и Пьер, находясь в центре всеобщего внимания и немного смущаясь оттого, что на них направлены все взгляды, крепко держались за руки.
После того как вино было выпито, а с пирогами – практически покончено, за столом стало еще более шумно.
– Вместе с мсье Лавиолеттом мы осмотрели ваш дом, – обратился Ксавье Дебьен к молодой чете. – Смотровая медицинской сестры выглядит очень современно. Господи, как радуемся мы сегодня, в этот вечер, собравшись все вместе на вашей свадьбе… но тем не менее нам не забыть те ужасные дни, навевающие мысли о Всемирном потопе. Действительно, все тогда напоминало библейский сюжет: наши деревни, церкви и жилища были полностью поглощены водой, небо покрыто мрачными, слово апокалиптическими, тучами.
– Папа, прошу тебя… никто об этом не забывает, такое невозможно забыть, – ответил Пьер. – Вспомни лучше о большом несчастье, постигнувшем этот дом – мою жену и моих тестя с тещей.
Слова Пьера омрачили всеобщее веселье, но повисшую на миг тишину вскоре нарушил приветливый голос Франка Дрюжона:
– К счастью, улица Лаберж не пострадала. Хотя Рене не могла найти себе места.
– Это уж точно! – согласилась его супруга. – По утрам я проверяла, не затопило ли нас, а ты, Франк, обходил дорогу вдоль озера, оценивая, наск