Оставив Коляна отдыхать, я заторопилась в сторону стоянки. Семнадцатилетним студенткам, конечно, не положено водить машину. Но поездки в метро я не вынесу, лучше припаркуюсь подальше, а потом дойду до дома Алекса пешком.
Проходя мимо палатки с хот-догами, я притормозила: сварливая продавщица отгоняла от витрины голодного бомжа.
— Держи. — Я сунула в заскорузлую ладонь бумажник Коляна.
Бездомный поднял на меня слезящиеся глаза, и я невольно отшатнулась, когда ко мне хлынули его воспоминания. Детский дом, орущая воспитательница, стылый подвал, брезгливые гримасы прохожих, мертвое лицо замерзшего в прошлую зиму товарища…
— Спасибо, дочка, — сипло выдохнул он.
Я торопливо зашагала прочь. Дочка… Да он лишь немногим старше Макса!
Доехав до нужной улицы, я оставила «ауди» на стоянке супермаркета и зашагала по знакомому маршруту. Ноги сами несли меня к дому Алекса. Вот его двор, вот лестница, по которой я взлетела на десятый этаж, забыв про лифт, вот его дверь… А что, если он не дома? Я приложила ухо к двери и улыбнулась, услышав плеск воды в ванной. Я приехала не зря. Палец уже лег на кнопку звонка, когда я внезапно отдернула руку. А что я ему скажу? После того как исчезла позавчера, не попрощавшись? Сбежала? Как все сложно… Сто лет назад я бы лучше сгорела на месте, чем пришла домой к молодому мужчине. По тем временам это было немыслимо, бесстыже, против всех правил! А сейчас я сама явилась соблазнить юношу, который младше меня на сотню лет. Так чего же я жду? У меня есть только один вечер… Я втопила кнопку звонка до упора. Сначала в ванной стихла вода, потом за дверью послышались торопливые шаги босых ног. Я быстрым жестом поправила волосы и выгнула губы в соблазнительной улыбке. Дверь открылась.
Я окаменела.
На пороге стояла худенькая блондинка в одном банном полотенце, которое она придерживала на груди. Ее милое, еще совсем детское личико разрумянилось от банных процедур, в голубых глазах застыл вопрос: кто я такая и что тут делаю? Меня бросило в краску. Какая же я дура! Нафантазировала себе черт-те что, поверила глупым снам. И даже мысль в голову не пришла, что у Алекса есть своя жизнь и место любимой в ней давно занято. Вот этой самой милой девочкой, которая так подходит на роль той, кого я видела в мыслях рядом с Алексом.
— Тебе кого? — ревниво спросила блондинка, поведя озябшим плечиком, на котором блестели капельки воды. И мне вдруг стало невыносимо больно при мысли о том, что Алекс покрывает поцелуями эти плечи. И те сладкие медовые поцелуи, что мне пригрезились сегодня, достаются ей. Черный кот, появившись на пороге, льстиво прижался к ногам блондинки и неприязненно зашипел на меня, давая понять, что я здесь лишняя.
— Простите, я ошиблась квартирой, — сдавленно пробормотала я и бросилась к лестнице.
Десять лестничных пролетов — как схождение в ад.
Все глубже в пропасть одиночества. Быстрей отсюда, домой, забиться в постель, укрыться с головой одеялом…
Я чуть не снесла с петель тяжелую подъездную дверь. Торопилась вырваться на улицу, как будто бежала из темницы. Скорее домой, забыть, вычеркнуть из памяти…
— Лиза?!
Ноги приросли к асфальту, разум вопит: «Бежать!», а сердце уже плавится от невинного прикосновения руки, которая твердо обхватила мое запястье, не давая тронуться с места.
— Что ты здесь делаешь? — Глаза Алекса серые, бархатные, такие родные. И в них нет испуга или неловкости. Только удивление и радость.
— Я искала тебя, — выдыхает сердце. Глупое, что же ты такое несешь? Разве можно вот так — правду?
— Правда? — Глаза Алексея затопляет радость, рука не торопится отпустить мою.
Кобель, вздыхает разум. У него в ванной голая блондинка, а он не упускает возможности и вторую подцепить.
— Я потеряла часы, — сухо добавляю я. — Думала, вдруг у тебя обронила.
Улыбка Алекса гаснет, как закатное солнце над морем. В Крыму закаты быстрые… В памяти вновь всплывает картинка из сновидения: загорелая кожа, перламутровое колечко на пальце. Какое это невозможное, какое колоссальное счастье — побывать с Алексом у моря во время каникул. У блондинки, которая принимает ванну в его квартире, на это есть все шансы. И от этой мысли мне хочется по-настоящему умереть.
— Тогда пойдем поищем? — Алекс потянул меня к подъезду.
Он что, забыл, что у него там… Ох, если он сейчас скажет, что к нему сестра из Мариуполя приехала!
Только тут я заметила в руке Алекса пакет из супермаркета, полный еды. Выходит, пока блондинка освежается в душе, он сбегал в магазин за продуктами для романтического ужина?
— У тебя там голая девушка, — сухо сказала я, отнимая руку.
— Голая девушка? — Лицо Алекса выражало такое недоумение, словно я сообщила, что у него в квартире высадился инопланетный десант.
— В полотенце, — добавила я.
— А! — Алекс задорно ухмыльнулся. — Это Зойка.
Он даже отрицать ничего не собирается. Мое сердце разбито в стеклянную пыль, как хрустальный фужер, который уронили с девяностого этажа небоскреба. Наверняка он зовет ее Зайкой. А я чужая на этом празднике жизни.
— Лиз, понимаю, как это выглядит и что ты подумала… — без тени вины в голосе начал он.
— Я ничего не подумала, — угрюмо перебила я.
— Лиз! — Он обезоруживающе улыбнулся, и у меня ослабли колени. Я была готова поверить во все, что он сейчас скажет. — Зойка — моя однокурсница. Навязалась ко мне в гости — говорит, у них воду отключили. Ну, я ее и пустил.
— Как благородно, — вырвалось у меня. Впрочем, вполне в духе Алекса, спасающего уличных котов и беззащитных девушек.
— Какое уж тут благородство. — Алекс лукаво улыбнулся. — Я с нее стряс обещание, что она мне заодно и полы помоет.
Я с сомнением вытаращилась на него: шутит? Я так привыкла с легкостью читать чужие помыслы, что невозможность проникнуть в мысли Алекса меня обескураживала. Со стороны, наверное, и впрямь выглядела глупой школьницей. Никто и не скажет, что мне сто двадцать.
— Я же не знал, что ты придешь! Видишь, в магазин сбегал — в холодильнике мышь повесилась. Да и с Зойкой оставаться наедине неохота. Слушай, Лиза, — внезапно попросил Алекс, — выручи меня! Зойка такая назойливая, уж не знаю, как от нее отделаться. Давай мы поднимемся и я представлю тебя своей девушкой?
И прежде чем я успела возразить или возмутиться, он твердо взял меня за руку и завел в подъезд.
Гадство! И зачем я только согласилась на эту авантюру? Кожа Зои, разогретая ванной, розовая от прилившей крови — от этого запаха, который, кажется, пропитал всю квартиру, мой рот наполнился слюной еще на пороге. Надо было бежать, бежать, пока еще было можно.
— Ну заходи же! — Рука Алекса втянула меня за порог.
Дверь закрылась, мышеловка захлопнулась. Точнее, захлопнулась клетка с тигром, которого оставили наедине с двумя кроликами. Вот только если первый кролик казался тигру милым и хищник не хотел причинять ему неприятностей, то белой и пушистой крольчихе жаждал вцепиться в глотку — и за то, что смеет флиртовать с первым кроликом, и за то, что так соблазнительно, аппетитно пахнет. Черный кот метнулся было к Алексу, но при виде меня шарахнулся в сторону и зло сверкнул желтыми глазами.
— Санечка! — раздался из комнаты звонкий Зоин голос-колокольчик. — Ты вернулся!
А вот и она сама. Уже успела переодеться в бирюзовую кофточку с умопомрачительным вырезом и короткую джинсовую юбочку, которая выставляет напоказ ее длинные стройные ноги. Ну, ноги, положим, у меня тоже не подкачали. А вот остальное… Я мысленно отметила достоинства соперницы, которым мне нечего противопоставить. Кожа Зои — сияющая, нежно-розовая, как цветок в букете невесты. Мне, чтобы добиться такого оттенка, нужно втереть слой тонального крема да еще пуховкой с пудрой пройтись. А у нее все свое, натуральное. Румянец Зои — природный, прелестный, цвета румян «Клубничное воскресенье» от «Ланком». Только свой не тускнеет, не стирается. Свой расцветает на скулах алым цветком от взгляда любимого, становится ярче от поцелуев.
— Саня… — С лица Зои сползла улыбка, яркие безо всякой помады губы недовольно поджались. «Это еще кто такая?» — можно прочесть в ее глазах, и никакая телепатия не требуется.
Буш льнул к ногам Зои, всем своим видом выражая симпатию к гостье и умоляя ее выставить меня за дверь. А ведь я еще собиралась приютить это осиротевшее пушистое отродье!
— Зоя, это моя девушка Лиза.
Ох, я бы вечность отдала за то, чтобы это было правдой. Глаза Зои потешно распахнулись, рот приоткрылся, румянец прилил к щекам свекольными пятнами, сделав девушку похожей на героиню Инны Чуриковой в сказке «Морозко». Вот только мне было не до смеха. Я старалась лишний раз не вдыхать, чтобы еще больше не обезуметь от ее запаха. Кровь Зои — настоящий нектар. Молодой, игристый, настоянный на уверенности в себе, на понимании своей привлекательности, на радости юности. С той горечью, что течет в жилах потенциального убийцы Коляна, и не сравнить. Все равно что сравнивать дешевый скисшийся портвейн с коллекционным французским шампанским.
— Солнышко, а это моя однокурсница, Зоя. — Пальцы Алекса сжали мой локоть, возвращая в реальность.
«Солнышко» — это он мне?! Ах да, в лифте же мы договорились, что я сыграю ревнивую подружку, чтобы Зойке неповадно было в следующий раз устраивать баню в квартире Алекса.
— С легким паром! — холодно улыбнулась я.
Мои ноздри нервно дрогнули. Я-то знаю, что от жажды, но пусть думают, что от ревности.
— А ты не говорил, — растерянно промямлила Зоя, — что у тебя есть…
— …однокурсница! — закончила за нее я и впилась взглядом прокурора в довольное лицо Алекса. Хоть бы сделал вид, что ему не по себе! Или он собирается стравить нас в драке, а сам завалится на диван с попкорном и будет ждать, кто кого одолеет?
Алекс пожал плечами, мол, что говорить-то? Есть и есть.
— Хороша ли была водичка? — вежливо поинтересовалась я у Зои. — Как искупалась?
— Хлорка хлоркой, — с вызовом выпалила она. — Чего ж в ней хорошего?