– В земли безмужних везут всех, кому не лень, – делится Еся между делом, тоже отпивая чай. – Не только из Мраколесья, но и из соседних регионов. Мои знакомые старые девы думают, раз мы проиграли войну, и Верховный Владыка прислал сюда твоего бывшего жениха вместо нашего князя, то может он изменит порядки? Может мы сможем жить самостоятельно? Но я бы не хотела.
– Почему? – удивлённо спрашиваю я.
Не то чтобы я надеялась на милость Рагнара, просто интересно, почему Еся не жаждет свободы.
– Что я буду делать? Родни у меня нет, собственности тоже. В городе у Радика есть жена, она не потерпит меня или другую под боком у мужа. А здесь я в шоколаде.
– Ты могла бы найти работу в городе и обеспечивать себя.
– Ха! – усмехается Еся. – Я только и могу, что угождать мужчине. На кухне или в постели. Мать умерла, оставив меня без гроша. У меня был жених, но он лишь подпортил мою репутацию, выставив шлюхой. Конечно, никто потом на мне не женился. Мной лишь пользовались…
Я произношу какие-то слова утешения, но вижу, что Есения не нуждается в них. Её действительно устраивает та жизнь, которая у неё есть.
Она встаёт, подходит к камину и берёт кочергу, чтобы разворошить пламя. Запястье Еси обнажается на мгновение, и я готова поклясться, что вижу на нём синяки. Будто следы от мужских пальцев.
Неужели это Радик? Вряд ли они от другого мужчины… спрашивать я не решаюсь, ей не понравится, что я лезу в их личные дела. Но неужели он её бьёт? Или я себя накручиваю?
Если раньше я чувствовала дискомфорт, зная, что Радик мной заинтересовался, теперь внутри зарождается самая настоящая тревога. Связываться с тем, кто бьёт женщин, мне совсем не хочется. Кто знает, чем обернётся мой отказ?
– Ты сказала, что сюда везут старых дев со всех регионов. Это из-за нехватки рабочих рук? – спрашиваю я, чтобы отвлечься от тревожных мыслей.
– Конечно! Я кое-что тебе расскажу, только тс-с, – переходит на шёпот Еся. – Я не очень разбираюсь в производстве или торговле, но вот Радик говорит, что нас используют. Точнее не меня, ведь я не работаю на фабрике или в поле. А вот остальных старых дев, да…
Я уже догадалась, что женщины здесь лишь расходный материал. Слова Еси только это подтверждают. Интересно узнать, сколько прибыли приносит производство ткани из местных цветов? И сколько тратят на посёлок и зарплаты для работниц? Что-то мне подсказывает, разница колоссальная. И не в пользу старых дев.
Но Есения вряд ли знает что-то о деньгах, её смысла спрашивать нет.
Позже Еся помогает мне растопить печь у меня дома, учит, как это делать правильно. Остаток дня и вечер я посвящаю уборке, а утром, едва просыпаюсь и успеваю одеться, как вижу на дороге знакомую карету, из которой выбирается старший послушник.
– Доброе утро, – улыбается Добромир. – Пора, лира Анна. Но прежде скажу: у меня есть две новости. Хорошая – я нашёл вам место в храме. Вы можете работать. Вторая – военачальник Норд вот-вот прибудет в храм, я понимаю, что вряд ли вы хотите его видеть после произошедшего, но выбора у нас нет. Меня уведомили, что я должен принять его со всеми почестями.
Добромир прав, я не хочу видеть Рагнара. Всего день прошёл, а он уже прикатил! Неужели хочет насладиться моими мучениями и посмотреть, как меня оставят без волос? Или у него могут быть какие-то другие дела в землях безмужних?
– Едем, – вздыхаю я обречённо.
Выбора нет.
Глава 6.
Рагнар
Лира Дарина – местная наставница старых дев – суетится вокруг меня, преданно заглядывая в глаза. Мы стоим в небольшом зале храма, расположенного в землях безмужних.
Местные повёрнуты на религии. Я списываю всё на страх перед тёмными силами и Навью, который внушили людям. Что с них взять, если они до сих пор молятся старым богам?
– Вы станете нашим князем или позже пришлют кого-то другого? Мы очень хотели бы, чтобы вы остались, лир Норд. Мраколесью так не хватало крепкой мужской руки. Прошлый князь, ну-у, сами понимаете, был не слишком умным человеком, – в конце наставница старых дев понижает голос до полушёпота.
Быстро же собака забыла прежнего хозяина.
Фальшь в голосе лиры Дарины очевидна, а движения выдают нервозность. Она боится меня, потому что в чём-то виновна? Или потому что думает, что я переверну привычные устои Мраколесья? Время покажет, что она из себя представляет.
– Я здесь не для того, чтобы отчитываться перед вами, лира Дарина, – медленно произношу я, ведя взглядом по залу.
Где-то здесь должна быть Анна. Едва я вошёл, сразу почувствовал её запах. Она в дальних комнатах. Зверь до сих пор чует её. Эта срань должна пройти совсем скоро, ведь лживой метки больше нет. А пока придётся потерпеть.
– Упаси Богиня! – восклицает лира Дарина, всплескивая пухлыми руками. – Я вовсе не это имела в виду…
– Сколько цветов гибельника вы собираете? Как на это влияет сезонность? Какова чистая прибыль? Я приехал сюда не слушать ваши рассуждения о будущем Мраколесья, а заниматься делами.
– Я подготовлю все отчёты, – сникает лира Дарина.
– А я их очень внимательно просмотрю.
Едва навязчивая старуха отходит, как одна из дверей открывается и оттуда показывается Анна. Взгляд врезается в неё и скользит по белой коже, бледно-розовым губам и тонкой шее. Как ни странно, ей идёт красный. В нём она такая нежная и трогательная, что аж зубы сводит. Чепец старых дев Анна сняла, и густые золотые волосы вьются по спине до самой талии.
Она не видит меня, но мне до остервенения хочется, чтобы она повернула голову. Она наверняка боится лишиться того, что делает её привлекательной.
Хочу, чтобы она бросилась ко мне и умоляла остановить это. Чтобы искала защиты. Но вчера Анна показала, что она неожиданно упряма. Маленькая дрянь вышвырнула деньги, хотя знала, что ей придётся без них тяжело. Она бросила мне вызов.
– Красивая женщина, я тоже засмотрелся, – раздаётся слегка гнусавый голос позади меня.
Оборачиваюсь и вижу коренастого пузатого мужичка лет сорока пяти. У него чёрные глаза и острая бородка с нитями седины. Взгляд вежливый, но без подобострастия.
– Доброе утро, позвольте представиться – лир Радимир. Друзья зовут меня просто Радик, – он слегка склоняет голову.
– Вы и так знаете, кто я, лир Радимир, – произношу я, сразу давая понять, что друзьями мы точно не будем. – Вы сюда ходите женщин разглядывать?
– Нет, что вы, просто проходил мимо, и вот решил, что удобный случай познакомиться с вами, военачальник Норд. Я заведую торговлей, рынком и всем остальным.
Мне сейчас не интересен этот человек. Я отворачиваюсь, стискивая руками деревянный поручень.
Лира Дарина стоит с ножницами наготове. Анна склоняет голову, закусывая губу. А старший послушник, имя которого я не помню, говорит моей бывшей невесте что-то успокаивающее.
Мои ладони ещё сильнее сдавливают поручень, когда я вижу, что послушник касается плеча Анны в поддерживающем жесте. Доходяга может за это лишиться руки. Он хочет трахнуть Анну, я это вижу. Его похотливый взгляд скользит по ней, выдавая истинные намерения этого выродка.
Раздаётся хруст, и я только сейчас понимаю, что поручень под моими руками начинает крошится. Отпускаю дерево и стряхиваю его остатки с рук. Проклятье!
В этот момент Анна поворачивается на звук, и мы сталкиваемся взглядами.
***
***
Рагнар
Во взгляде бывшей невесты мелькает что-то строптивое. Она торопливо отворачивается, и я вижу, как сжимаются её кулачки. Какая же она крошечная и хрупкая. Совсем как фарфоровая куколка. Кажется, стоит легонько сжать, и она сломается.
Но внешность обманчива. Под милым личиком скрывается расчётливая тварь.
– Их всегда стригут у алтаря. А волосы потом продают, чего пропадать добру? Их берут не только местные цирюльники из Мраколесья, но и из других краёв. У меня всё отлажено, лир Норд.
Голос Радимира раздаётся сбоку. Я поворачиваю голову, окидывая его раздражённым взглядом. Какого хрена он всё ещё не свалил?
– Значит, торгуешь женскими волосами?
Радимир кивает, довольно улыбается и отчитывается:
– Со всего извлекаем прибыль, не переживайте.
Отворачиваюсь, стискивая челюсть с такой силой, что сводит зубы. Это место дикое и отовсюду здесь несёт безумием. Где ещё будут поощрять такие варварские обычаи?
И Анна – дитя своего народа. Дикарка, поклоняющаяся старым богам. Не удивлюсь, если она в сговоре и со старшим жрецом, и ещё с кем-то из знати. В Мраколесье достаточно тех, кто хотел бы чтобы меня здесь не было.
– Красота этих женщин обманчива, – произносит Радимир вкрадчиво. – Сами понимаете, после двадцати восьми шанс выносить нормального ребёнка крайне мал. У нас было много случаев за последние десять лет, когда старые девы рожали уродцев. Это потому что они уже увяли внутри. Вместо цветущего бутона, там лишь пепел и тлен. Вы не думали, что после того, как станете нашим князем, лучше ввести закон, чтобы девушек ссылали в земли безмужних с двадцати пяти? А лучше с двадцати трёх! Тогда они будут скорее выходить замуж, а дети в законном браке будут рождаться сильными и здоровыми.
– Лир Радимир, у вас нет других дел? – я резко поворачиваю голову в моём голосе проскальзывают рычащие нотки.
– Есть, простите… я позже к вам загляну в городе, – тут же сникает торгаш, кланяется и бочком начинает двигаться прочь, не переставая улыбаться.
Какого демона этот упырь отвлекает меня и наушничает? Местный лекарь тоже говорил, что их девушки рано отцветают. Даже показывал сколько рождается так называемых «уродцев». Ещё один плюс к тому, что метка Анны оказалась подделкой. Мне нужен нормальный сын и сильный дракон.
Снова впиваюсь взглядом в профиль Анны. Волос уже почти не осталось, они рассыпались у её ног золотом, сверкающим в скупых солнечных лучах, падающих из окна.
Ей идёт и короткая стрижка. Она открывает тонкую шею, делая Анну ещё трогательнее и изящнее. Сознание услужливо подкидывает воспоминание – мои губы на её нежной коже. Руки на тонкой талии.