– Прекрати! – возмущённо вскрикиваю я, злость переполняет меня. – Хватит издеваться над Добромиром. И не смей говорить обо мне такие вещи в таком тоне!
Но Рагнар едва ли обращает на меня внимание.
– Приди в себя, щенок, – цедит он, выпуская ворот бедняги. – Иначе я выбью из тебя эту дурь.
Послушник падает на колени, но тут же вскакивает на ноги.
– Вы ведёте себя непозволительно грубо! – Добромир глядит на Рагнара снизу-вверх, беспомощно потрясая кулаками. – Вам не место в обители Морены!
Последнее было явно лишним, потому что Норд сводит брови к переносице и разъярённо сжимает губы, нависая над послушником.
– Ты забыл, что здесь всё теперь принадлежит мне? Я решаю где и чьё место. И мне начинает казаться, что твоё на плахе. Или мне самому перерубить твою тощую цыплячью шею прямо сейчас, зарвавшийся ублюдок?
– Остановись, – я бросаюсь вперёд и вцепляюсь в рукав Рагнара, тяну на себя, привлекая его внимание.
Дракон переводит на меня тёмный злой взгляд, и я вижу, как хищно сужается его зрачок. Сколько же в нём от зверя? Сейчас кажется, что почти всё.
Страх ползёт мурашками по спине, вызывая дрожь во всём теле.
– Не трогай его, давай поговорим, – я говорю полушёпотом.
– Увести щенка, – рычит Рагнар. – Заприте в какой-нибудь жреческой келье, пусть немного подумает. А я позже с ним поговорю.
Я поворачиваю голову и только сейчас замечаю двух высоких мужчин. Они стоят в тени, затаились словно хищники перед броском. На них форма захватчиков. Когда они вошли? Почему я их не слышала?
Не проходит и десяти секунд, как они волокут Добромира прочь. Он кричит и сопротивляется, но я думаю, это нам всем на пользу. Норд остынет, а Добромир подумает, как себя оправдать.
Думал ли он вообще, когда предлагал женитьбу или это были эмоции? Неужели Рагнар прав, и послушник влюблён в меня? Я не замечала, чтобы он смотрел на меня как на женщину.
– Иди за мной, – Рагнар бесцеремонно втаскивает меня в какую-то комнатушку и закрывает дверь с глухим стуком.
– Где бы ты ни появился, всюду сеешь ужас и страх, – поджимаю губы я, отходя к противоположной стене.
– Где бы ты ни появилась, всюду хочешь соблазнить кого-нибудь, – невозмутимо отзеркаливает Норд. – Ты ведь не подумала, что я могу сделать с этим тощим доходягой? Не подумала, что можешь стать его погибелью?
– Всё это похоже на ревность, военачальник Норд, – выплёвываю я с отвращением.
Дракон в два счёта оказывается около меня. Мне приходится резко податься назад, спины касается холодная стена, выбивая воздух из лёгких.
– Таких, как ты не ревнуют, ты ведь знаешь, – он склоняется так, что наши глаза оказываются в считанных сантиметрах друг от друга.
«Таких» – это, видимо, шлюх. Так он обычно называет меня.
– Тогда почему бы не дать мне выйти замуж за Добромира? – вырывается злое у меня.
Конечно, я не могу так поступить и испортить жизнь бедному послушнику. Я понимаю, чем ему это грозит. Но как же приятно видеть эту злость на лице Рагнара. Она придаёт мне сил.
– Потому что я уже говорил – ты не покинешь это место. Даже не думай.
Я лишь едва заметно усмехаюсь в ответ. Посмотрим, покину ли… у меня есть план, и я осуществлю его.
Заглядываю в зелень глаз Рагнара и замираю. Что движет драконом? Я не понимаю его. Сколько он ещё будет мучать меня?
Глубоко втягиваю носом воздух и облизываю губы. Глаза Рагнара сразу же перемещаются на них, и зрачок снова становится узким. Звериным.
Военачальник пахнет крепким деревом, чёрным землёй после дождя и чем-то металлическим, как раскалённая сталь. Острая и смертоносная.
В нём скрывается холод и что-то тёмное, манящее, как тень, что прячется в самых глубоких уголках леса.
Нет, мне его не разгадать. Да и нужно ли?
Я отворачиваюсь, переводя глаза на серую стену. Но пылающей щекой чувствую обжигающий взгляд Рагнара, блуждающий по моему лицу.
Норд склоняется ещё ниже, будто хочет меня поцеловать. Я вижу это краем глаза и вся напрягаюсь, готовая дать отпор. Но его дыхание лишь мимолётно касается моей щеки. А затем Рагнар отходит, вызывая острое чувство раздражения и чего-то ещё. Странного и неизведанного.
Скрипит дверь, которую военачальник открывает.
– Входи. Нужно осмотреть её метку, – Рагнар пропускает лекаря внутрь.
Рагнар
Хаук – мой личный лекарь – входит в комнату. Его помощник семенит за ним. Я доверяю Хауку, как никому другому, но вероятность того, что он сможет помочь, крайне мала. Здесь нужен опытный жрец, и желательно не из храма Морены. Но придётся довольствоваться тем, что есть.
– Осмотри метку, Хаук, – приказываю я.
Лекарь кивает и подходит к Анне:
– Вы позволите?
Она тревожно поджимает губы, но послушно закатывает рукав. Я смотрю на отметину, которая снова проявилась на молочно-белой коже, и чувствую всё нарастающее раздражение.
Будь метка лжива – она исчезла бы навсегда. Я лично проверял огонь, в котором закаляли железо.
– Думаю, метка может быть настоящей, – подтверждает мои мысли Хаук. – Поэтому она проявилась снова.
Анна вырывает у лекаря руку и бросает на него разъярённый взгляд.
– Но всё-таки я бы дождался вердикта жреца из столицы, – добавляет лекарь. – Я послал за ним, но он прибудет не скоро, мой военачальник. Дорога неспокойная, а до этих диких земель непросто добраться.
– Что же, будем ждать, – мой взгляд снова возвращается к Анне.
Она уже взяла себя в руки и теперь отрешённо глядит в окно, пытаясь казаться спокойной, но я уже знаю, что это лишь маска. Если приглядеться, можно заметить, что её плечи напряжены, а розовые губы слегка подрагивают.
– Такое уже бывало, что у дракона появлялись две истинные, – Хаук постукивает пальцами по деревянной столешнице. – Думаю, это связано с тем, что мы выжгли настоящую метку. Не стоило этого делать с подачи местного жреца.
Сегодня же отдам приказ схватить жреца и лично допрошу. Ещё есть вероятность, что Милава подделала метку, нужно будет побеседовать и с ней.
А пока пусть всё идёт своим чередом. Слишком много версий произошедшего приходит на ум, но постепенно я отмету всю шелуху и докопаюсь до правды.
– Я видел пару подобных случаев в столице, – лекарь морщит лоб, припоминая. – Вам просто нужно выбрать женщину, которая больше по вкусу, и жениться на ней, принеся клятвы богам. Тогда вторая метка исчезнет сама собой. Это лишь ошибка провидения, мой военачальник. Досадное недоразумение, которое можно исправить.
– Правда? Рагнар может выбирать? – Анна поворачивает голову и слегка улыбается, её глаза сверкают, будто новость радует её.
– Да, лира Анна, – подтверждает Хаук. – Но я всё ещё советую дождаться жреца из столицы. Это в его компетенции, ситуация очень неоднозначная. Я лишь строю предположения, основанные на моём скромном опыте и наблюдениях.
Помощник Хаука, всё это время молчаливо наблюдающий и делающий записи, бросает на Анну полный страха взгляд. Я подмечаю это и усмехаюсь. Он считает её чёрной ведьмой.
Не было бы столько дел, можно было просто отвезти Милаву и Анну в столицу. Там бы быстро разобрались. Но придётся ждать жреца. В этих диких землях всё через одно место.
Анна поворачивает голову и слегка щурится, когда свет падает на её лицо. Приоткрывает рот, и её язычок проворно облизывает нижнюю губу. Простое и незамысловатое действие, но воображение уже рисует всё, что я мог бы с ней сделать.
Наверняка Анна хочет, чтобы я забрал её отсюда, хотя никогда не признается. А мне бы хотелось поглядеть, как она будет увиваться около меня и предлагать себя. Но последние дни показали, что Анна слишком изменилась.
Раньше она преданно заглядывала в рот и выполняла любую прихоть. Лишнего слова не могла сказать в моём присутствии и казалось, что она сгодится разве что для постельных утех и рождения наследников. Сейчас всё по-другому, и почему-то новая Анна, показавшая своё истинное лицо, вызывает куда более острый интерес.
Мне всегда нравились покорные и предсказуемые женщины. С ними можно отдохнуть, не ожидая подвоха. Но Анна… ей палец в рот не клади.
– Осмотри её ещё раз, – хрипло говорю лекарю, отводя взгляд от лица Анны. – Меня интересует её беременность.
Хаук кивает и достаёт лекарские принадлежности.
– Ребёнок точно не дракон. И не ваш, как показал камень, – задумчиво говорит Хаук.
– Да? Вы так уверены? – выгибает бровь Анна. – Пока всё, что я слышу, так это, что вы не понимаете ничего и лишь строите догадки.
Помощник возмущённо фыркает.
Но сам Хаук терпеливо поясняет:
– Насчёт ребёнка уверен. Это уже в моей компетенции.
Лекарь касается живота Анны через платье, от его рук исходит золотистое свечение. Даже такой простой, не несущий никакой подоплеки жест от другого мужчины, заставляет внутреннего зверя встать на дыбы.
Взгляд задерживается на фигуре Анны. Так сразу и не скажешь, что она беременна. Талия настолько тонкая, что думаю, я могу обхватить её двумя руками.
Хаук убирает руки, берёт блокнот и делает пометки.
– Плод развивается нормально, есть остаточный флёр неизвестной мне магии. Ранее подобного отмечено не было, – бормочет он, записывая. – Все свои наблюдения я передам опытному жрецу, когда он прибудет.
– Возможно, чужой ребёнок – это изощрённая месть этих дикарей вам, мой военачальник? – молодой помощник Хаука снова со страхом смотрит на Анну. – Они ненавидят нас, вы же знаете. Даже если её метка настоящая, мы не знаем природу магии, сумевшей побороть связь истинных и зародить жизнь от чужого семени в её теле. Может быть, отец ребёнка – жрец, который сегодня предлагал ей замужество? Или вдруг ребёнок лиры Анны плоть от плоти одного из этих существ Нави. Их богиня – Морена – чудовищна и жестока.