У меня другое мнение, но это не мешает нам с Есей хорошо понимать друг друга.
– Он постоянно странно смотрит на меня, – признаюсь я. – Боюсь, в итоге Норд либо отрубит мне голову, либо предложит то же, что и Радик.
Еся лишь широко улыбается, глядя на меня с довольным прищуром:
– Вы с малышом будете с безопасности. А там и военачальник поймёт, что это его ребёнок.
Я лишь закатываю глаза. У неё всегда всё просто.
– На следующей неделе в городе будет праздник. Пойдём вместе? – спрашивает подруга.
– Нас же не выпустят.
– Военачальник Норд станет нашим князем. В большие праздники, вроде этого, лира Дарина везёт нас в город и разрешает немного повеселиться под её присмотром. Будут ярмарки, танцы и даже кулачные бои! Главное, не есть сладости, – хихикает Еся. – Ведь они развращают. Дарина будет следить.
Я соглашаюсь, потому что мне не помешает отвлечься хотя бы на один вечер.
Мы с Есей расходимся, мне уже пора в храм – на работу. Сердце тревожно сжимается, я так и не видела Добромира с того дня, как он сделал мне предложение. Норд тогда лютовал, как дикий зверь. Если и сегодня не увижу старшего послушника, найду Рагнара и вытрясу из него всю душу.
Рагнар
Голубовато-серый рассвет брезжит на горизонте. Его хорошо видно из окна второго этажа огромного дома, который нам выделили в землях безмужних.
Я уже полностью одет и готов к новому дню. Смотрю, как дом покидают Орм и Сиггирд, чтобы отвезти Анне вещи.
Вчера меня удивило отсутствие самого необходимого в её жилище. Я велел своим людям осмотреть дома других старых дев и понял, что в целом большинство из них живут в крайне стеснённых условиях.
Наставница Дарина скоро должна предоставить общий отчёт, я посмотрю сколько платят женщинам за труд. Что-то мне подсказывает, именно на заработной плате прошлый князь экономил.
Мысли снова обращаются к Анне. Как она отреагирует на помощь? У неё дикий нрав, но при воспоминании о том, как она вчера растерялась, какой трогательной выглядела, внутри становится на градус теплее.
Дракон хочет украсть её. Увезти туда, где больше никого не будет.
Но это звериные инстинкты, и поддаться им было бы неразумно.
Сегодня Анна придёт в себя и, конечно же, откажется от вещей. Это будет поводом её наказать. Она каждый раз бросает мне вызов. И будь я проклят, если мне не нравится его принимать.
Я делил с ней постель, и скорее всего на ней моя метка. И пусть она беременна не от меня. Я чувствую ответственность за эту женщину, какая бы она ни была. Даже несмотря на её предательство, я буду приглядывать за ней. Предатели достойны смерти, но Анна… я потом решу, что с ней делать.
Негромкий стук в дверь прерывает мои размышления.
– Войдите.
Дубовая дверь отворяется, тихонько поскрипывая. На пороге появляется сестра Анны – Милава.
На ней зимнее платье голубого цвета, выгодно подчёркивающее тонкую талию. Шаль лежит на плечах так, чтобы не скрывать выдающуюся грудь девушки. Мила тонкими пальцами кокетливо поправляет тугой локон, который выбился из причёски.
– Доброе утро, мой истинный, – улыбается она, заходит внутрь, а затем облизывает губы, бросая на меня внимательный взгляд.
Я считываю в нём настороженность, которую она хочет скрыть. Мы не виделись с Милавой уже почти неделю с того самого дня, как жрец объявил в храме, что у неё тоже проявилась метка. У неё есть повод для беспокойства.
– Доброе утро, Мила, – я поворачиваюсь к девушке и смотрю на неё в упор. – Входи.
Она не тушуется под моим взглядом, лишний раз подтверждая, что её робость лишь маска. На самом деле Мила далеко не промах. Я усмехаюсь, и Милава делает нервное движение, поправляя и без того безупречно разглаженную юбку.
– Вы меня вызывали? Я приехала ещё вчера, но вас не было, – снова надевает маску милой прелестницы, наивно хлопая глазками. – Признаться, я была так расстроена, что мы даже не провели время вместе. Не поговорили толком… я понимаю, что дела важны…
– Мила, ты виделась с сестрой?
– Д-да, конечно. Отнесла ей гостинцы от матушки, – Мила снова поправляет локон, переигрывая, и подходит чуть ближе.
Она сбрасывает шаль на кресло и становится так, чтобы свет падал на её лицо, шею и грудь, выгодно подчёркивая достоинства.
Анна никогда так не делает. Она вообще кажется бесхитростной и слишком прямой. Но, как показал опыт, она умеет носить и менять маски, когда это необходимо.
– Ты удивилась, когда узнала, что метка твой сестры снова проявилась? – я прохожу вперёд и сажусь за стол, не сводя с Милы взгляда.
Она слегка тушуется и бледнеет. Не ожидала, что разговор сходу пойдёт об этом.
– Вы знаете… – начинает она, и тут исправляется, подаваясь вперёд и глядя мне глаза: – Знаешь… я не удивилась!
– И почему же? – пропускаю мимо ушей фамильярность.
Милава без спроса падает на стул напротив меня и прикладывает руку к груди. Мой взгляд падает на её декольте и задерживается на нём. Затем ползёт выше, оценивая. Мила и правда красива, точёная фигура, идеальная лицо. Но к ней нет той тяги, и интереса, который есть к Анне.
Но глаза Милы загораются огнём. Она принимает мой оценивающий взгляд за свою победу. Девушка подаётся вперёд, ещё больше открывая мне обзор на молочно-белую грудь.
– Рагнар, – она произносит моё имя с придыханием. – Я думаю, что Анна… на самом деле не Анна.
– О чём ты? – холодно спрашиваю я.
– Я думаю, в её теле кто-то другой. Она – попаданка-иномирянка! Этим и можно объяснить лживую метку, которую не смогли выжечь даже в храме. Это злая иномирная магия, призванная разрушить нашу с тобой истинную связь и не дать зародиться любви!
Мне казалось, что Милаве не получится меня удивить, но я ошибся. Её слова вызывают во мне какой-то болезненный отклик. Потому что кажется, что это правда.
– Объяснись, – требую я таким тоном, что Мила втягивает голову в плечи.
– Она… странная, – Милава принимается тарабанить пальчиками по столу. – Моя сестра Анна была другой. Смирной, кроткой, послушной. А эта дрянь смотрит волком, хоть и пытается притворятся невинной овцой.
– И это всё?
Слишком расплывчато.
– Нет, – Мила поджимает губы. – Когда мы ехали в карете, она говорила про какие-то машины. И она имела в виду не фабричные. Её удивляло почему мы едем в экипаже, который запряжён лошадьми, а не на машине, которая везла бы нас. Ты представляешь?
Иномиряне порой рассказывают, что в их мирах можно ездить на железных каретах без лошадей и летать на железных птицах. В их мире нет драконов.
Я вспоминаю шок Анны тогда в кабинете. Она увидела мои глаза и почему-то испугалась. Тогда мне показалось это странным, но я списал всё на то, что её в тот момент обвинили в подделке метки. Я решил, что она в шоке.
Но нет.
Она испугалась именно глаз зверя.
И её характер действительно изменился.
– Это не доказательство, Милава, – равнодушно говорю я. – Просто догадка, под которой почти нет оснований.
Мила гневно закусывает губу, но тут же снова принимает доброжелательный вид.
Вопреки моим словам подозрение насчёт Анны всё сильнее набирает обороты. Я вспоминаю каждую минуту рядом с ней и понимаю, что изменилась она довольно резко. И совсем недавно.
– Ты ведь не думаешь, что я могла обмануть тебя, правда? Не думаешь, что моя метка поддельная? – Мила закусывает пухлую губку, глядя на меня приторно-сладким взглядом верной собачонки.
Конечно, думаю.
Изначально не стоило сомневаться, но меня сбило с толку, что Анна беременна не драконом. Её предательство перевернуло всё с ног на голову.
Миле не нравится, что я игнорирую вопрос. В её глазах мелькает что-то дикое.
Она грациозно встаёт со стула, и шаль с плеч падает на пол. Но Милава не торопится её поднимать.
– Я верю, что мы идеально подходим друг другу, – произносит она, медленно обходя стол и не сводя с меня томного взгляда.
Мне даже интересно, что она предпримет. Судя по движениям и решительности во взгляде попытается соблазнить.
Так и происходит.
Она садится на стол, провокационно близко ко мне. Смотрит глаза в глаза.
Я слегка отодвигаюсь от стола и поворачиваюсь к Миле, с интересом наблюдая за происходящим.
Она призывно облизывает губы, а затем изящным движением стягивает с плеч голубую ткань. Готов поспорить, она выбрала неспроста этот наряд, уж слишком легко поддалось платье. Значит, готовилась заранее.
Моему взгляду предстают упругие белые полушария груди и аккуратные розовые ореолы. Милава выглядят совершенно. Она привлекательна настолько, насколько может быть молодая красивая женщина.
Я лениво осматриваю девушку, и останавливаю взгляд на то и дело вздымающейся груди.
Мила дышит тяжело, глядит вызывающе и с некоторым волнением. Очевидно, дальше она не продумала план действий. В её картине мира я сейчас должен повалить её на стол, хорошенько отодрать, а затем влюбиться без памяти.
План довольно глупый и наивный, но, видимо, ей он казался безупречным.
Я встаю и подаюсь вперёд, глядя на Милу сверху вниз. Она призывно откидывается на столе, опираясь на руки, и приоткрывает рот.
– Оденься и не позорься. Я не люблю шлюх, – усмехаюсь я.
Её лицо мгновенно меняется. В глазах вспыхивает возмущение и стыд. Щёки Милы становятся пунцовыми, она открывает рот, но затем сразу же его закрывает. Поспешно вскакивает. Мы настолько близко, что ей приходится протискиваться между мной и столом. Я специально не отхожу, насмешливо наблюдая за ней. Не хочу облегчать ей задачу.
Едва выбравшись, Милава принимается натягивать платье дрожащими пальцами. Её губы искривлены страданием, взгляд мечется. Я вижу, что она хочет стыдливо убежать, но берёт себя в руки, остаётся и поднимает на меня взгляд.