И это не считая того, что я неплохо проявила себя на фабрике.
Будь я проклята, если они не согласятся проголосовать за меня!
Хаук уходит, а я всё продолжаю мурлыкать себе что-то под нос, улыбаться и зажигать свечи в общем зале. В какой-то момент я чувствую чей-то тяжёлый взгляд. Поднимаю голову и вижу Добромира, стоящего чуть поодаль.
Он поступил опрометчиво, целуя меня и пытаясь облапать, но я чувствую лёгкий укол вины. Старший послушник был добр со мной тогда, когда весь мир хотел растоптать… неважно какие у него были мотивы.
Нужно поговорить и всё прояснить. Сказать правду – что я испугалась его слов и действий, разозлилась из-за лжи, вот и среагировала резко. Но мы можем забыть произошедшее и остаться добрыми друзьями. Да, меня коробит, что он лгал мне, когда говорил, что верит и ребёнок от Норда. Но я готова закрыть на это глаза. Моя ситуация и правда сложная.
Я делаю пару шагов вперёд, но Добромир поджимает губы и оскорблённо щурится. А затем разворачивается и уходит прочь, едва слышно шурша рясой.
А я остаюсь стоять и лишь надеюсь, что старший послушник не станет ещё одним моим врагом.
Глава 16. Незаконное собрание
Вечером, едва вернувшись домой, я почти сразу же ухожу, не обращая внимание на стенания Велика по поводу отсутствия развлечений и конфет. Последнее вообще едва не вызывает у меня гомерический смех. Вот уж божок нашёл проблему!
Лекарь Хаук, который уже прибыл, оставляет экипаж у моего дома. Он хочет, чтобы мы ехали в нём, но я предлагаю прогуляться.
– Идти всего полчаса, – мягко улыбаюсь я. – А вечерние прогулки полезны.
Хаук глядит с сомнением на небо. Снегопад усиливается, через пару часов начнёт темнеть.
– Ладно, лира Анна. Воля ваша, раз уж я согласился.
– Чем очень мне помогли. Спасибо.
Я выбираю идти пешком из практичных соображений – все старые девы так передвигаются. Я не должна чем-то выделяться.
Мы идём по посёлку, снег хрустит под ногами. Вокруг только белое безмолвие улиц. Лишь изредка нам на пути попадаются старые девы в зимней верхней одежде и красных платьях.
В воздухе пахнет морозной свежестью и дымом из печных труб. Мороз кусает кожу, Хаук кутается в тёплый плащ, но не жалуется. Раз лекарь бывал с Рагнаром в военных походах, значит не неженка.
Когда мы достигаем окраины, перед нами вырастает заброшенный храм Морены – древний, величественный, несмотря на то, что он был годы в запустении. Его стены покрыты инеем, а в окнах отражается тусклый свет уходящего дня. Я замираю на мгновение, ощущая, как холодный ветер проникает под одежду, пробирая до костей.
Хаук хмурится, оглядываясь.
– Не самое уютное место, – замечает он, но следует за мной, когда я толкаю массивные двери. – Я думал, мы идём кому-то в гости.
Внутри полумрак и тихий, мерцающий свет множества свечей – думаю, когда-то в старом храме уже проводились подобные тайные собрания. Видно, что старые девы здесь не впервые.
Вдоль стен ютятся фигуры в платьях всех оттенков красного – от ярко-алого до бордового. Навскидку здесь около сорока душ – довольно много.
В центре зала стоят несколько женщин. Их взгляды цепляются за нас, едва мы входим. В одной из старых дев я узнаю Зоряну.
Я подхожу к ним и замираю, осматриваясь. Вглядываюсь лицо каждой из женщин и ободряюще улыбаюсь. Но всё равно чувствую, как в воздухе сгущается напряжение. Кто-то глядит открыто, с интересом. Кто-то явно настроен скептически и пришёл просто за компанию.
– Добрый вечер, меня зовут Анна, думаю, вы меня помните после случая на фабрике, – мой голос в повисшей тишине звучит необычайно громко. – Перейдём сразу к делу, чтобы не тратить ваше время. Я понимаю, что вы устали после тяжёлого рабочего дня.
Все молчат, внимательно глядя на меня. Чувствую, что щёки слегка розовеют. Я не боюсь, но выступать перед таким количеством людей – это непривычно. Они будут оценивать меня, взвешивать каждое слово. Может быть, кто-то даже осудит или развернётся и уйдёт.
Не стоит думать об этом…
Я выпрямляю спину, стараясь выглядеть увереннее, и продолжаю:
– Сегодня утром я подала заявку. Теперь я официально стала кандидатом на пост наставницы.
Некоторые старые девы переглядываются, кто-то скрещивает руки на груди. Вижу, как одна из женщин, с самым скептическим выражением лица, поджимает губы, явно готовая бросить резкое слово. Но пока молчит.
Вдруг замечаю Раду, она мне улыбается и кивает головой в знак поддержки.
– Я вижу, что кто-то считает мой поступок глупостью или опрометчивым шагом, но поверьте, я знаю на что иду. И готова к последствиям.
– Ты же беременна! – та женщина, которая глядела с неприязнью, всё-таки подаёт голос. – Дарина тебя живём сожрёт! Как и тех, кто тебя поддержит.
– Беременная – не значит слабая. Наоборот, я замотивирована куда сильнее, чем если бы боролась только за себя, – спокойно поясняю я.
Хаук, стоящий неподалёку, начинает понимать, куда я его притащила, и явно чувствует себя не в своей тарелке. Он то и дело поглядывает в сторону выхода. Я бросаю на него умоляющий взгляд: только не бросай меня! Он поджимает губы и остаётся на месте.
– Думаешь, мы не замотивированы? У многих женщин больные дети, на них всем плевать, кроме нас!
– Да! Наши малыши предоставлены сами себе. Лекаря привозят раз в две недели, он не успевает принять всех. Сколько бы мы не возмущались, толку нет!
Я закусываю губу. В землях безмужних столько проблем, что решить наскоком не получится. Но дети и жизни самих старых дев должны быть в приоритете. Потом всё остальное.
Хаук внезапно выходит вперёд и подходит ко мне.
– Что здесь делает мужчина?
– Зачем пришёл?
– Ох, зря мы согласились на встречу…
Отовсюду летят явно не восторженные комментарии. Мы только собрались, а женщины уже хотят уйти.
– Я – лекарь, – поясняет Хаук. – Если ваших детей и правда некому осмотреть, я мог бы помочь. Сейчас у меня не так много работы, и я был бы рад занять чем-то руки.
Едва он произносит эти слова, как начинается настоящий балаган. Половина женщин бросается к Хауку, пытаясь договорится о приёме.
Я никогда бы не подумала, что в землях безмужних столько старых дев с детьми. Остаётся лишь гадать откуда они у них, с учётом того, что мужчин в поселении не так уж и много.
Историю Рады я уже знаю, могу предположить, что не только она пострадала от насильника. И скорее всего здесь есть ещё такие же как Радик. Подобные ему запросто могут заделать и несколько детей разным женщинам.
Благо, пока моя соседка Еся не обзавелась от него потомством.
Даже думать обо всей этой чернухе не хочется, но придёт время, нужно будет решить и этот вопрос. Женщины должны быть защищены.
Удаётся успокоить бедных матерей лишь спустя десять минут. Хаук обещает назначить время каждой, чем явно улучшает всеобщее настроение.
Когда все снова занимают свои места, я вижу уже куда более дружелюбные лица.
– Я привела с собой лекаря не только для того, чтобы он помог, – снова начинаю свою речь я. – У меня для вас есть важная новость. Недавно, когда случилась авария на фабрике, я кое-что заметила. Словно какой-то знак снизошёл на меня свыше. Будто сама богиня коснулась меня своей дланью и направила мой взор на источник зла.
Я заканчиваю речь таинственно, с придыханием.
Нет, я не сошла с ума. Просто решила схитрить. Я уже поняла, что местные довольно суеверны. Если я им расскажу, что пришла к своим выводам, используя логику, это будет иметь куда более низкий эффект.
Но вот если сказать, что меня направила сама Морена…
– Источник зла? – в ужасе восклицает кто-то.
– А ведь и правда, мы тогда спаслись лишь благодаря Анне. Её вела сама богиня!
– Ведьма! – восклицает та женщина, которая с самого начала пыталась осадить меня.
Но кто-то толкает её в бок, и она замолкает, грозно сопя. Слава всем богам, слова о ведьме никто не поддерживает.
– Источник зла – смола гибельника. Поэтому котёл взорвался. Морена подала нам знак, – с горячей убеждённостью произношу я. – Но! Решив руководствоваться не только знаками, но и наукой. Я отнесла немного смолы лиру Хауку. И он подтвердил всё.
Я поворачиваю голову, встречая снисходительный взгляд лекаря. Он усмехается, оценив мою находчивость, и в ответ на молчаливый призыв выходит вперёд и начинает терпеливо пояснять старым девам к чему может привести контакт с парами или самой смолой гибельника.
Он рискует сейчас. Но думаю, Рагнар не снимет своему лекарю голову с плеч. По крайней мере я на это надеюсь.
После слов Хаука снова поднимается гомон. Но Зоряна останавливает его одним движением руки.
– Если это правда… – начинает она.
– Подтверждающая бумага будет у меня на руках в течение нескольких дней, – терпеливо отвечает Хаук.
– … тогда мы должны приостановить работу в цеху, – заканчивает она свою мысль. – Сейчас там идёт ремонт после аварии, но он будет закончен через несколько дней. И мы снова должны будем вернуться к привычной работе.
– Предлагаю не торопиться с оглашением того, о чём я рассказала, – вступаю я в разговор. – Нам нужно больше сторонников. И нужно обдумать наши дальнейшие шаги.
Согласный ропот служит мне ответом.
– Разработаем план действий, но вы точно больше не будете работать в опасной близости от ядовитого вещества, – твёрдо говорю я. – Совместными действиями мы добьёмся того, что нам улучшат условия труда. И это только начало. Вот увидите, если действовать слажено, мы сможем сделать так, что платить нам станут куда больше. У меня есть план, как это осуществить, но вы должны рискнуть вместе со мной. Мне нужны ваши голоса. Вы должны завтра пойти в храм и проголосовать за меня.