Он жаждет моей смерти. Иначе откуда в его глазах столько огня?
– Почему ты так смотришь на меня? – спрашиваю я хриплым шёпотом.
– Ты красивая. Вспоминаю, как ты выглядишь без одежды.
Слова Рагнара врезаются острым клинком в сознание. Я вырываюсь и подаюсь назад так резко, что ударяюсь затылком о стену.
Норд ухмыляется. Он ни капли не смущён, скорее наоборот. И он не пошутил, я по глазам вижу.
– Хочешь узнать что-то ещё, Анна? – спрашивает он, садясь на кровать, которая прогибается под его весом.
Я отрицательно мотаю головой.
– Надо же, сразу стала послушной. Боишься меня?
– Боюсь. Ты убьёшь меня.
Дракон щурится:
– Ты считаешь, я должен? Ты опасна?
– Я не опасна и никому не желаю зла.
Я дышу через раз, ожидая очередного разоблачающего вопроса.
Я только что подписала себе смертный приговор.
Бросаю на дракона взгляд из-под опущенных ресниц, он ловит его, и его губы изгибаются в довольной усмешке.
– Дай ногу, – командует Рагнар.
Сдалась ему моя нога? Чего привязался?
Я высовываю ступню из-под одеяла и морщусь от боли. Неприятные ощущения слегка притупились, но они всё ещё дают о себе знать.
Рагнар берёт мою ногу уверенно и бесцеремонно.
Он медленно проводит тёплыми сильными пальцами вдоль щиколотки, осторожно надавливает. Я вздрагиваю, сжимая одеяло в кулаках, но не из-за боли. Скорее от странного ощущения пугающей близости.
– Никакого вывиха, – замечает дракон спокойно, продолжая изучать мою ногу. – Просто сильный ушиб.
Нога меня сейчас волнует меньше всего. Я наблюдаю, как пальца Норда задерживаются на секунду дольше, чем следовало бы, чуть сжимая щиколотку.
Я чувствую, что он нарочно медлит, растягивает этот момент и словно наслаждается моей уязвимостью.
Может он хочет перед тем, как разделаться со мной, затащить меня в постель? Иначе к чему эти слова о том, как я выгляжу без одежды…
Рагнар поднимает на меня взгляд. Тёмный отблеск в его глазах пугает меня.
– Отпусти, – выдавливаю я, но ногу на себя тянуть не решаюсь.
На удивление, дракон так и поступает. Но едва я успеваю облегчённо расслабиться, он подходит к тумбе, берёт мазь Хаука и возвращается ко мне, словно и не заметив моего напряжения.
– Нужно нанести, быстрее пройдёт.
Он узнал, что я попаданка, но вместо того, чтобы пытать или казнить, хочет вылечить мою ногу. Страх отступает, мысли постепенно упорядочиваются.
Неужели Рагнар считает меня настолько привлекательной? Всё дело в метке истинности? Может быть, он всё-таки не убьёт меня?
А вдруг я могла бы извлечь из этого пользу для себя и старых дев? Нужно быть чуть вежливее с Рагнаром.
Я не чувствую себя роковой соблазнительницей, мне сложно отыскать в себе даже крохи женского обаяния. Тем более по отношению к тому, кто был так жесток со мной. К тому же я боюсь, что любую мою улыбку Норд может воспринять, как приглашение.
Задумавшись, я невольно вздрагиваю, когда тёплые пальцы Рагнара начинают осторожно втирать мазь в кожу. Его прикосновения неторопливые и мягкие.
– Готово, – Норд встаёт с кровати, его взгляд становится неожиданно суровым. – По законам Мраколесья тебя должны казнить.
– Поэтому ты лечил мне ногу? – полушутливо спрашиваю я, храбрясь.
Но Рагнар не улыбается. В нём будто что-то меняется.
– Я решу, что с тобой делать, – чеканит Норд. – Если ты говоришь правду, суть всё равно не меняется – ты моя истинная, которая носит чужого ребёнка.
– Анна тебе не изменяла, – осмеливаюсь сказать я.
– А кто же тогда? Может быть, ты это сделала? Так даже логичнее. Прошлая Анна мне слово поперёк сказать боялась, а вот разнузданное поведение вполне в вашем иномирном духе, – Рагнар склоняется ко мне и его тень ложится на меня, словно волна накатывающего шторма. – Может быть, ты попала в тело Анны раньше, чем говоришь?
– Я сказала правду! И откуда ты вообще знаешь, что в нашем иномирном духе? – вспыхиваю я.
– О, поверь у меня богатый опыт.
Он знал других попаданок? Прежде чем я успеваю что-то спросить, Рагнар выпрямляется и идёт к двери.
– До встречи. И не забывай, что ты на волоске.
Дверь за Нордом захлопывается, а я, не отдавая себе отчёта, вскакиваю на ноги и подхожу к окну. Пол неприятно холодит босые ступни.
С лёгким ощущением какого-то разочарования я смотрю, как Рагнар уверенно идёт сквозь метель, а затем вскакивает на коня.
Мне показалось, что мы неплохо поговорили. Он был даже по-своему заботлив… как мужчина, который хочет помочь попавшей в беду женщине.
Ладно… не стоит лгать хотя бы себе. Рагнара тянет ко мне. Поэтому он так себя ведёт.
Но он каждый раз обвиняет меня во лжи!
Норд вообще патологически никому не верит. В его глазах мир – это поле битвы, где каждый норовит всадить нож в спину. И я для него – чужачка, угроза, которую он должен контролировать. Его недоверие – это не просто черта характера, а выработанный инстинкт, броня, ставшая второй кожей.
– Для тебя все женщины лгуньи не так ли, Рагнар? – шепчу я, глядя как чёрный всадник на чёрном коне скрывается в белом буране.
Глава 18. Сестринская любовь
Утро в храме отнюдь недоброе, потому что лира Дарина с разъярённым выражением лица залетает на кухню, где я работаю. Дверь с грохотом распахивается, а наставница бросается ко мне, как ястреб.
– Как ты посмела? – чеканит она, уперев руки в бока. – Едва приехала сюда, а уже метишь на моё место?
Ну началось… я ждала чего-то подобного, поэтому готова.
– Любой может метить на ваше место, лира Дарина. Ведь сейчас проходят ежегодные выборы наставницы. И я теперь зарегистрированный кандидат, – спокойно отвечаю я.
Тишина, которая повисла на кухне, прерывается лишь бульканьем супа в котле.
Немногочисленные работницы прячут глаза и делают вид, что ничего особенного не происходит. Однако я уверена, что они слушают нас и вникают в каждое слово. Я не могу ударить в грязь лицом, ведь мне нужны и их голоса.
– Ты – ведьма, это всем известно! – щерится злобно Дарина, надувая пухлые щёки. – Признавайся, вчера ты собрала всех в храме, чтобы заколдовать. Эту дуру Бажену можешь обмануть, но я-то знаю, чем вы на самом деле занимались. И это был вовсе не приём у лекаря. Ты околдовала старых дев, чтобы они выступили против меня! И лекаря тоже, не так ли? У меня есть достоверная информация обо всём.
– Вы правда думаете, что старые девы захотят выступить против вас, только если их заколдовать? – мне не удаётся сдержать смешка. – Наставница должна защищать своих подопечных, а не годами обогащаться за их счёт!
– Обогащаться? – глаза Дарины расширяются, она злобно зыркает на кухонных работниц, будто они виноваты, что стали свидетелями разговора, который порочит честь наставницы, а затем бросается ко мне: – А ну пошли со мной, паршивка, поговорим наедине!
– Руки держите при себе, наставница! – я горячей поварёшкой ударяю по пухлым пальцам Дарины, которые уже тянутся ко мне. – Я на работе, и приказывать вы мне не имеете права. Неужели стало стыдно? Боитесь, что все узнают о ваших богатствах?
– Богатствах? Ах ты лгунья! Я пашу день и ночь, и всё ради блага старых дев, – с фальшивой обидой голосит Дарина.
Я отступаю на шаг и повышаю голос, говоря ещё громче то, что никто не решается озвучить:
– Я видела ваш дом. Он большой, у него новая крыша, аккуратный забор, плодовые деревья во дворе. Боюсь представить, что там внутри, но уверена, что мебель дорогая и красивая, а погреба ломятся от еды. А мы спим на прохудившихся матрасах и едим пустую кашу.
– А ну заткнись! Сейчас же схватите её! – взвизгивает Дарина.
Наставница совершила ошибку, придя в храм без Бажены и её подружек, потому что кухонные работницы не спешат выполнять приказ наставницы. Они переглядываются между собой, а затем отворачиваются, усиленно делая вид, что заняты работой.
– В храме есть устав, я читала его, – с улыбкой произношу я. – Приказывать здесь может лишь главный жрец, или, пока его нет, старший послушник. А на кухне командует повариха.
– Еду нам надо готовить, – подаёт голос последняя. – Сегодня часть воинов военачальника Норда обедает у нас, так что дел невпроворот. Мы не можем вызвать недовольство будущего князя.
Намёк более чем очевиден, как и то, что повариха не просто так прикрывается именем Норда. Власть Дарины начала потихоньку шататься после смерти прошлого князя, и это осознают все от низов до самого верха.
– Вы все теперь у меня на примете. На праздник не пойдёте, так и знайте! – Дарина обводит взглядом кухонных работниц, а затем поворачивается ко мне и с яростью произносит: – Думаешь, ты первая такая? Поглядим, сколько ты продержишься. Чувствую, недолго тебе осталось.
Внезапно наставница успокаивается и бросает на меня странный взгляд, как будто ей известно что-то, чего не знаю я.
– Да-а, я тебе не по зубам, Анна. Ты ещё вспомнишь мои слова, но будет поздно, – губы Дарины растягиваются в ядовитой ухмылке.
– Не думаю, что угрожать при свидетелях – хороший ход, – парирую я хладнокровно, хотя внутренне напрягаюсь.
По Дарине видно, что она говорит не просто так. Неужели уже тро что-то придумала? Или по старинке, скормит неугодную ей соперницу диким животным?
Наставница фыркает, разворачивается и идёт к выходу, по пути толкая одну из кухонных работниц.
Дарина распахивает дверь и внезапно грубо чеканит:
– А ты что здесь встал? Толку от тебя никакого!
О ком она? Я подаюсь вперёд и внезапно вижу Добромира в полутьме коридора. Он шёл на кухню, или… подслушивал?! Зачем ему это?
Дарина поворачивает голову и ехидно глядит на моё растерянное лицо: