– Проверь её, – коротко бросает Рагнар, а затем переводит взгляд на меня: – Это мой личный лекарь, Анна. Он прошёл со мной десятки битв и пользуется моим безоговорочным доверием. Я специально вызвал его из соседнего города. Всё ради любимой невесты.
Последнее звучит по-издевательски цинично.
Я перевожу полный надежды взгляд на замученного дорогой мужчину. У него ведь точно не будет резона оговаривать меня. Робкая надежда зарождается в душе.
Нехитрая процедура повторяется. Сначала Рагнар сжимает камень, а затем протягивает его мне. На секунду наши пальцы соприкасаются, но я сразу убираю ладонь, поджимая губы.
Сжимаю «сердце матери» и отсчитываю несколько секунд, закусывая губу.
– Красный, – бесцветный голос военачальника Норда возвращает меня к реальности.
Безумие!
– Этого не может быть. Что-то не так с ребёнком, – внутри всё сжимается от тревоги. – Нужно проверить.
А что если дело не в лекаре, а в том, что меня чем-то опоили? Или околдовали?
– Достаточно игр, Анна. Твой выродок просто жалкий бастард, ничего более. Не нужно давить на жалость ребёнком. От этого ты не станешь привлекательнее для меня, как женщина. Мне не нужен пользованный товар.
Его слова вызывают настоящий взрыв негодования у меня в душе. Я больше не могу безропотно сносить всё, что со мной происходит.
– Ты пожалеешь, – шиплю я, подаваясь вперёд и заглядывая в жестокие глаза дракона. – Однажды узнаешь правду, но будет поздно. Клянусь, чтобы ты со мной не сделал сегодня, я всё равно выкарабкаюсь и стану счастливой.
– Кому ты нужна? – в тоне Рагнара тонна превосходства. – Кто на тебя такую позарится? А уж тем более в землях безмужних.
Я пренебрежительно фыркаю. Военачальник говорит так, будто счастье только в наличии или отсутствии мужчины. Я вообще-то имела в виду другое.
– Уж кому-нибудь, да буду нужна, – отвечаю я ледяным тоном, вскидывая бровь.
Сыну уж точно буду.
Лицо Рагнара темнеет.
– Наслушалась бредней про то, чем зарабатывают некоторые женщины в землях безмужних, и хочешь стать одной из тех, кто продаёт себя? Таков план, Анна? Поэтому ты не умоляешь пощадить тебя? – с тихим бешенством спрашивает он, склоняясь ко мне.
Он намекает на то, что какие-то женщины работают жрицами любви? И думает, я планирую делать также?
Я слышу, как за моей спиной открывается и закрывается дверь. Лекарь сам понимает, когда нужно бежать прочь. От военачальника Норда разит такой лютой злобой, что хочется вжаться в стену и растворится в ней.
– Прекрати, я имела в виду совсем другое, – пытаюсь сохранить достоинство я.
– Раздевайся. Я тебе покажу, какое унижение испытывают женщины такого толка.
От этих слов внутри всё обрывается.
– Что? – Я подаюсь назад, думая последовать примеру лекаря и сбежать.
Но дракон оказывается возле меня слишком быстро. Тяжёлая рука опускается на дверь совсем рядом с моим лицом, отрезая мне путь к отступлению.
– Я сказал – раздевайся, – цедит он сквозь зубы, вглядывается в мои полные страха глаза.
– Ни за что, – мотаю головой я, инстинктивно пытаясь оттолкнуть военачальника.
Рагнар склоняется ко мне ближе. Настолько близко, что наши дыхания смешиваются, а его зрачки расширяются, вытесняя зелень глаз.
Я почти впадаю в панику. Что он хочет? Зачем…
Вдруг слышу за спиной звук ключа, поворачивающегося в замке.
Щёлк.
Дракон тут же подаётся назад, проходит к стулу и садится на него, глядя на меня с непроницаемым выражением лица. Ключом он поигрывает в руке, перекатывая его между пальцев.
– Я сказал – раздевайся. Снимай всё, что на тебе, – чеканит он, а затем кивает мне на стопку одежды, которая лежит на столике неподалёку. – Это одежда для церемонии, тебе надлежит надеть её. Вперёд.
– Выйди, – хрипло отвечаю я, ненавидя себя за просящий тон.
Рагнар лениво улыбается, медленно качая головой:
– У тебя пять минут. Потом я сниму с тебя всё сам.
***
Понимаю, что мне бежать некуда. Я одна в комнате с моим мучителем. И он следит за каждым моим движением, наслаждается беспомощностью. Это такая изощрённая месть за моё якобы предательство?
Отхожу от двери на негнущихся ногах. Подхожу к стопке с одеждой и провожу рукой по простой грубоватой ткани. Мысли в голове мечутся, давят одна другую. Сначала я хочу послать Рагнара куда подальше, сесть и просто не двигаться. Хочет раздеть меня – пусть попробует.
Но вдруг понимаю, что дракон этого и желает. Бывший жених хочет приструнить меня, указать моё место. Наверняка он только и ждёт того, чтобы я воспротивилась. Тогда у него будут все основания стащить с меня платье силой и насладиться моей слабостью.
Но я ведь могу выйти из ситуации с достоинством. Ну разденусь я перед ним, и что? Он и так там всё видел.
Чувство неловкости исчезает, его вытесняет желание отомстить. Сделать так, чтобы всё было по моему, даже когда дракон в выигрышном положении.
Я поворачиваюсь к Рагнару и попадаю в капкан его взгляда. Бравада тут же улетучивается, в грудь вонзается острая игла страха, но я беру себя в руки.
Говорю себе: просто сделай это. Сделай, и скоро всё закончится.
Я поднимаю руку и начинаю расстёгивать крошечные пуговицы на вороте платья. Они холодят подушечки пальцев, скользят, не желая подчиняться.
Вижу, как трепещут крылья носа Рагнара, когда его взгляд с моего лица опускается на пальцы.
Конечно. Думал, что я начну ныть или сопротивляться. Такого он точно не ожидал. Против воли на моих губах появляется мрачная улыбка.
Давай. Смотри и подавись этим.
Кожа пылает, горит огнём под его взглядом, но с каждым движением я становлюсь всё увереннее.
Рывком стягиваю плотный корсаж, а затем и верхнее платье падает к моим ногам. Остаюсь лишь в одной тонкой нижней сорочке. Вершинки грудей напрягаются, потому что холод нещадно кусает кожу. Знаю, что дракону прекрасно видно всё через невесомую белую ткань.
Я глубоко дышу, покрываясь мурашками, рука дёргается в попытке прикрыть грудь, но я себя сдерживаю. Я не доставлю ему такого удовольствия. Не дам унизить себя. Не покажу своего смятения.
Так и остаюсь стоять, вытянувшись в струнку. Смотрю на Рагнара с вызовом.
Его взгляд скользит по тонким щиколоткам, по узкой талии, останавливается на груди. Я вижу, как темнеют глаза военачальника, как он сглатывает, делая рваный вдох.
Рагнар встаёт одним рывком, на скулах играют желваки. Я едва не подскакиваю на месте с диким желанием метнуться в противоположный конец крошечной комнаты, моя выдержка уже на исходе. Я вся – оголённый нерв.
Но вопреки моим страхам, он не трогает меня. Лишь открывает замок и выходит, громко хлопнув дверью.
– Чудовище, – шепчу я, чувствуя, как меня начинает трясти от напряжения.
Делаю глубокий вдох. Затем выдох. Нужно успокоится. Ради малыша. Истереть, рыдать и жалеть себя я буду потом.
Почему-то он ушёл, но оно и к лучшему. Видимо, понял, что я не собираюсь пресмыкаться перед ним.
Быстро бросаюсь к одежде, на ходу стаскивая с себя всё остальное. Натягиваю панталончики из белой ткани и сорочку в тон. Сверху простое льняное платье тоже белого цвета. Красные узоры на нём напоминают те, что я уже видела в главном зале храма Морены.
Обуваю простые кожаные туфельки, сверху накидываю тёмный плащ с меховой отделкой.
Рука замирает над венком из сухих тонких ветвей можжевельника и вереска. Странное украшение будит чувство тревоги. Беру его в руку, и как раз вовремя. Дверь за моей спиной отворяется.
– Лира Анна, – жрец входит без стука и придирчиво оглядывает меня с головы до ног. – Вижу, вы готовы. Не забудьте про венок.
Преодолев себя, надеваю на голову странное украшение. Коротко киваю, выражая согласие.
Скорее бы всё закончилось…
***
Мы выходим в главный зал храма. Здесь по-прежнему царит полутьма, и людей куда больше. Все в одеждах жрецов. Замечаю также мачеху, Милу и Рагнара, стоящего чуть в отдалении.
– Вперёд, – подгоняет меня жрец. – Иди же.
Делаю несколько шагов по направлению к статуе Морены, которая пугает меня до дрожи в коленях. Только сейчас замечаю, что вокруг неё разбросаны золотые лепестки незнакомого мне растения.
Сразу же ко мне подходят ещё два жреца. Почему-то все они мужчины, только сейчас это замечаю.
– На колени, – командует старший жрец.
Волнение сдавливает грудь. В очередной раз мелькает мысль, что лучше бы сбежала. Я всю ночь об этом думала, но здравый смысл подсказывает, что мне не скрыться от Рагнара и жрецов. Меня поймают и убьют, как и грозили ранее. Уж лучше вытерпеть унижение, а потом попытаться взять жизнь в свои руки вдали от этого безумия.
Я опускаюсь на колени перед статуей. Твёрдый пол холодит ноги, с моих плеч стаскивают меховую накидку, оставляя меня в одном платье. Тут же становится холодно, хочется обхватить себя руками в попытке согреться, но я сдерживаюсь. Перед глазами искрят золотые лепестки, контрастирующие с тёмным полом.
Жрецы начинают возиться, что-то передавая друг другу. Вижу это краем глаза. И вдруг слышу за своей спиной до боли знакомые шаги.
– Как она смогла подделать метку? – требовательный голос Рагнара раздаётся совсем рядом.
– Злые силы, не иначе, – подаёт голос какой-то из жрецов.
– Вы вчера сказали мне, что выясните, как простая девчонка смогла это провернуть, – в голосе дракона крошится лёд. – Злые силы слишком уж расплывчатое определение.
– Ей помог огненный змей! Как раз пару лун назад он летал над Черноградом и, должно быть, влетел в окно или трубу и сделал своё черное дело, – слышится молодой мужской голос. – Ведь метка истинности появилась именно тогда.
Бред, это всего лишь старая легенда, чтобы пугать детишек.
– Ох, ужас какой, что же творится? – полный страха шепот мачехи разносится по залу. – Ведь Анна и правда однажды заснула в гостиной, окна на ночь мы закрываем, но там есть труба. Змей туда и пробрался! А она греховница поддалась ему.