Когда дверь захлопывается, я рывком поднимаюсь на ноги, чувствуя, как вода скатывается по коже. У меня слишком давно не было женщины, это нужно исправить, но любая больше не годится.
Нужна только одна.
Понимаю, что мне нравится, как она борется. Не боится меня, не пресмыкается. Другая бы хотела греть мне постель, вилась бы рядом, надеясь получить то, что я могу дать. Таких слишком много, но они не вызывают интереса.
Взгляд падает на окно. Уже вечереет, а значит скоро начнётся церемония. Думаю, присутствие Анны сделает её интереснее.
Мраколесье и так принадлежит мне, но без церемоний не обойтись. Как бы не претили мне многие местные традиции. Что-то со временем можно исправить и переиначить, а что-то придётся принять и мне самому.
Я обтираюсь и накидываю на плечи рубаху. Приятные мысли об Анне вытесняет её просьба о том, чтобы старые девы не работали на фабрике.
Ещё одна традиция местных – отправлять женщин в самом расцвете лет на чёрную работу.
За свою жизнь я бывал во многих королевствах, повидал всякое, но Мраколесье меня смогло удивить. В некоторых местах женщин унижали тем, что делали рабынями или наложницами, то есть в основном использовали для сексуальных утех. Но заставлять работать во благо общества – это что-то новенькое.
Ублюдки, которые это когда-то придумали, были на редкость циничны и расчётливы. Они выбрали самых незащищённых и осуждаемых женщин – тех, что не смогли найти мужчину.
Со временем удастся найти работников на фабрику, но местные будут противиться. Они слишком привыкли, что старые девы – порченный товар на брачном рынке, годный только для тяжёлого труда.
Я издам законы, поменяю уклад, буду применять силу и наказывать, если будет нужно, но влезть местным в голову я не в силах. Сменится минимум пару поколений, прежде чем женщин здесь перестанут считать скотом. Если, конечно, не случится что-то из ряда вон выходящее.
А пока, хоть Анна и пыталась настоять, всё будет идти своим чередом. Завтра фабрика снова будет обрабатывать гибельник.
Старые девы работали так столетиями, значит поработают ещё немного. Это прагматизм и здравая оценка ситуации, но Анна слишком эмоциональна и не смотрит в будущее. Она не видит общей картины.
Её желание стать наставницей сначала показалось мне забавным, но теперь даже вызывает что-то сродни уважения. Прежде я чувствовал подобное только к мужчинам.
Со временем она поймёт, что иногда приходится принимать жёсткие решения во имя общего блага. Экономика Мраколесья построена вокруг добычи и обработки гибельника. И если в столице – Чернограде – всё довольно сносно. Стоит выехать за его пределы… а там разруха и нищета, хотя возможностей для заработка вокруг много.
Прошлые князья не думали о завтрашнем дне. Они жили за счёт гибельника и узаконенного рабства женщин, удобно прикрывая это местными традициями.
На моей родине всё по-другому, но вряд ли я вернусь в Имрияс в ближайшие годы. Теперь мой дом здесь и в последнее время мне начинает это нравится. Кое кто делает местные пейзажи куда привлекательнее.
Я прохожу в свою спальню и бросаю скептический взгляд на кровать. Быстро облачаюсь в одеяние, подготовленное для сегодняшнего вечера, а затем обнаруживаю Анну там, где я и думал её найти.
Она сидит у окна в малой гостиной, и сразу вскакивает, едва я вхожу.
– Я хочу уехать сейчас же, но меня отказались выпускать! Мне нездоровится, – насупившись произносит она.
По глазам вижу, что неумело лжёт.
– Хаук осмотрит тебя, он будет через пять минут. Если узнаю, что лжёшь, будешь ночевать в этом доме, – усмехаюсь я, наблюдая за её реакцией.
Шутку про мою спальню я оставляю при себе и не зря. Даже от такой довольно примитивной игре на её слабостях, на лице Анны появляется весь спектр эмоций. От раздражения и злости до смирения.
– Не нужно лекаря, – цедит она. – Всё прошло. Давай скорее покончим со всем этим, а затем я уеду домой.
Ночь будет долгой.
Но этого я вслух не произношу.
Глава 24. Дар
Анна
Не могу поверить, что Рагнар поцеловал меня. Но произошедшее час назад до сих пор стоит у меня перед глазами. А прикосновение дракона ощущается на теле словно ожог.
Я тру ключицу, будто пытаясь стереть его прикосновение, но ничего не выходит. Оно там – глубоко внутри. Под кожей.
Мы покинули особняк и теперь находимся в крепости Волчий Стяг. Ей столько лет, что никто уже и не упомнит, когда её построили.
Именно здесь Рагнара должны официально сделать князем согласно традициям Мраколесья. Сегодня в Волчьем Стяге много народу. Все – от простого люда до богачей – собрались, чтобы выказать почтение будущему владыке здешних мест.
Я стою в тени массивной каменной арки, прислонясь к холодной стене, и смотрю на оживлённый двор, озарённый десятками жаровен и костров. Повсюду – люди, шум, пёстрые ткани, запах еды и приправ. Кто-то смеётся, кто-то спорит, кто-то играет на струнных инструментах, наполняя всё вокруг струнным звоном, под который девушки пускаются в пляс. Ярмарка перенеслась сюда.
Сегодня праздник, но для меня всё кажется неуместным. Потому что Рагнар поцеловал меня, а завтра я собираюсь бросить ему вызов прилюдно. Моя решимость не угасла, просто я чувствую себя слишком потрясённой.
Это было простое прикосновение губ. Меня и до этого целовали. Я знала, что Рагнар заинтересован во мне, но я считала, что беременность защитит меня от слишком явных посягательств. Ведь он считает, что мои дети от другого. Неужели он настолько испорчен? Или ему просто плевать?
Было ли это просто игрой и желанием задеть меня? Или он действительно жаждал этой близости между нами? Учитывая, что после того, как дракон узнал о попаданстве, он стал куда лояльнее ко мне, вывод напрашивается сам собой…
А значит – дело плохо. Вдруг ему захочется зайти дальше? Как мне отвратить от себя самого влиятельного мужчину во всём Мраколесье? Как дать понять, что мы с ним слишком отличаемся друг от друга? Мы же в прямом смысле из разных миров! Я не смогу быть с таким жестоким человеком. Если просто сказать, он отказа не примет, я уверена.
И чем больше времени мы проводим бок о бок, тем больше шансов, что моё долго и счастливо с детьми подальше отсюда не наступит никогда.
Если я останусь в Мраколесье и рожу, то однажды станет ясно, что дети от Рагнара. Сына дракона я спрятать не смогу. А значит меня будет ждать участь трофейной жены, матери наследников. Это в лучшем случае… худшие я даже представлять не хочу.
Но и уехать я сейчас не могу. Не только из-за страха быть пойманной.
Как мне бросить старых дев и их детей в беде? Сейчас, когда всё набирает обороты, я должна быть здесь и помогать, пока в силах.
Я вляпалась.
Рядом проходят девушки в белых накидках. Они несут травы, благовония, чаши с подкрашенной медовухой. Их лица спокойны и торжественны. Они знают, зачем здесь. А я – нет.
Дракон сказал, я должна остаться, но я не понимаю зачем. Он точно что-то задумал, и вряд ли мне понравятся планы Рагнара. Но я не могу противиться его воле.
– Начинается! Начинается!
– Пора!
Возгласы летят отовсюду.
– Нужно идти внутрь, лира Анна, – Орм, моя тень, которая всегда рядом, тоже зовёт меня посмотреть, как Рагнара сделают князем.
Я оглядываюсь на Орма, и он выглядит чуть взволнованнее, чем обычно. Даже его привычное хмурое лицо смягчилось.
– Хорошо, – соглашаюсь я.
Поднимаю подол платья и иду следом за Ормом. Каменные ступени ведут в главный зал Волчьего Стяга – старинный, гулкий, с высокими сводами, увешанными выцветшими знамёнами прошлых лет. Всё здесь пропитано силой, кровью и историей. Здесь принимали клятвы, объявляли войны, вершили судьбы. А теперь здесь новый повелитель – иноземный захватчик. Новая веха долгой истории Мраколесья, и я стала её частью.
В центре зала возвышение. На нём – древний трон, вырезанный из цельного ствола дерева, настолько старого, что по легенде оно росло в те времена, когда Навь ещё не была запечатана, и духи бродили вокруг.
Рагнар уже здесь.
Он стоит перед Советом Старших – это самые влиятельные мужчины Мраколесья в тёмных, расшитых одеждах. Хранители традиции. Лица у них серьёзные, голоса звучат торжественно. Один из них зачитывает древние слова:
– …и ныне ты, сын земли и пламени, зовёшься тем, кто несёт силу и порядок. Клянешься ли защищать Мраколесье, сохранять закон и нести справедливость даже сквозь тьму? Клянёшься ли служить Морене?
Рагнар кивает, уверенно, как всегда:
– Клянусь.
– Прими тогда венец и сядь на трон по праву.
Один из хранителей традиций – седовласый мужчина с лицом, словно высеченным из камня, берёт в руки венец из чёрного железа, украшенный вырезанными рунами и осколками обсидиана. Он не сверкает, не сияет, как короны в сказках.
Он поднимает его над головой Рагнара, и в зале замирает всё. Даже факелы, кажется, мерцают приглушённее.
– Отныне ты – князь Мраколесья. Наследник силы и долга. Прими бремя и славу.
Рагнар склоняет голову, и венец идеально ложится на его чёрные волосы, словно он носил его с рождения.
На миг ничего не происходит. Тишина становится почти осязаемой. А потом зал взрывается.
Гул голосов. Возгласы. Кто-то кричит «Да здравствует князь!», кто-то бьёт в барабаны.
Но Рагнар не улыбается. Не кивает толпе. Он поворачивает голову и ищет меня.
Его взгляд находит мой. Сквозь шум, через толпу, через расстояние.
Мне не нравится его взгляд. В груди что-то болезненно сжимается.
Я вижу, как Рагнар делает Орму, стоящему рядом со мной, непонятный знак, и воин тут же обращается ко мне:
– Пора на пир, лира Анна. Вы сидите на почётном месте рядом с князем.