– Я ненавижу эту истинность! – выпаливаю с отчаянием. – Неужели тебе не хотелось бы сделать выбор самому?
– Дело не в истинности, – Рагнар поднимает руку и проводит костяшками пальцев по моей щеке. – Точнее не только в ней. Я желаю тебя, и я выбор сделал.
– Ты не находишь, что всё это… – я раскидываю руки в стороны. – Очень напоминает ситуацию с твоим отцом. Ты пришёл в Мраколесье и захватил его силой. И сейчас говоришь мне, что сделал выбор. А я? У меня нет права голоса?
– Я не позволю другому мужчине быть с тобой. Ты моя, Анна. Любой, вроде Радимира, кто посмеет хотя бы взглянуть на тебя с интересом, будет иметь дело со мной, – низким тихим голосом говорит князь.
Рагнар не изменяет себе. Он и правда говорит то, что думает. Только вот его слова откликаются внутри глухой тоской. Он – отец моих детей, я больше не обижена на него, не желаю зла. Но… это всё для меня слишком.
– Я не хочу продолжать этот разговор… – произношу я, делаю неловкий шаг назад, наступаю на какой-то камушек и морщусь от боли в ступне: – Ай!
Мой взгляд падает на мозаику под моими ногами, мне только сейчас удаётся разглядеть её как следует.
– Анна… – Рагнар снова надвигается на меня с решимостью во взгляде.
– Нет, подожди! Посмотри! – восклицаю я, с ужасом указывая на мозаику под нашими ногами. – Что это такое?!
Я замираю, уставившись на пол. Взгляд притягивает фигура женщины с волчьей головой, окружённая спиралью из переплетённых тел. Её глаза – тёмные бездны, а из пасти будто вырываются языки пламени. Выглядит жутко.
Сейчас рисунок виден особо отчётливо, потому что звезды светят ярче.
– Смотри, – я приседаю и веду пальцем правее, указывая на изображение леса. – Это… алтарь с человеческим жертвоприношением?! И волки вокруг него. Ничего не напоминает?
Рагнар, сначала явно недовольный тем, что я отказалась разговаривать, теперь тоже смотрит на изображение с явным интересом.
– Намекаешь на смерть Милавы в лесу? Очередное местное суеверие?
= Не только на смерть Милы, – поднимаю брови я. – Я настаиваю на том, что многих за последние годы находили растерзанными в лесу. Да, никакого алтаря нигде не было, но его изображение может быть метафорическим. Алтарь – весь лес. А это, – я указываю на женщину с головой волка. – Богиня.
– Думаешь, кто-то сошёл с ума из-за суеверий и принёс Милаву в жертву? – хмыкает князь.
– Тот волк, которого я видела, не был просто суеверием. И он не был обычным животным. А жертвоприношение выглядит скорее, как инструмент для устранения неугодных, чем как дань поклонения какой-то богине.
– В Чернограде почитают Морену, а в остальных частях Мраколесья ещё Хорса, Радегаста, Чернобога. Я не припомню, чтобы у кого-то из ваших богов была волчья голова.
– Старых богов много, большинство уже растворились во времени, но мы можем чего-то не знать. Однако в моей голове может быть подсказка, – бормочу я, ныряя в воспоминания Анны.
Милава постоянно задвигала бедняжку сестру на задний план. Настоящая Анна выросла стеснительной и, что греха таить, у неё было заячье сердце. Она предпочитала скрываться от мира в своей скорлупе и была не слишком образована и любознательна.
– У Милы была фигурка волчицы, – вдруг вспоминаю я, поднимая на Рагнара взгляд. – Маленькая фигурка из серебра. Она носила её с собой последние пару лет. Однажды фигурка выпала, и я… то есть другая Анна… попыталась взять её и рассмотреть. Мила от злости едва с катушек не слетела.
– При ней ничего не нашли. Да и ты рассмотрела лишь часть изображения. Видишь, здесь чуть левее знак Морены, сама богиня и тоже изображён какой-то алтарь. Кажется, я видел такой во дворе крепости, в которой мы находимся.
Я пожимаю плечами.
– А ещё вечером я встретила гадалку, и она сказала про каких-то служителей забытой и изгнанной богини. Она упоминала про тайны леса. Всё это очень странно.
– Гадалку? – хмыкает Рагнар распрямляется и подаёт мне руку. – На ярмарке? Думаю, их там десятки.
Я встаю сама, не принимая помощи дракона.
– Да, гадалку, – поджимаю губы я, а затем добавляю с вызовом: – И я ей верю.
– Позволь спросить почему? Она просто хотела выпросить пару монет. Вот и рассказала тебе страшные небылицы.
Потому что она сама узнала про беременность, узнала, что я ношу дракона, и сказала про двойню.
– Неважно… – бурчу я, отворачиваясь. – Просто всё это связано.
– Анна… – руки Рагнара внезапно ложатся мне на плечи.
Я рвано выдыхаю, чувствуя, как ускоряется сердце.
– Оставь это дело тем, кто сможет разобраться. Понимаешь, о чём я? Не лезь туда, где может быть опасно.
– Боишься, что кто-то тронет твою игрушку? – я разворачиваюсь, глядя на дракона в упор.
Мы стоим слишком близко. Я вижу, как Рагнар напряжённо сглатывает. Его взгляд опускается на мои губы и становится жадным. Собственническим. Он уже не скрывает своих намерений. Я понимаю, что он снова хочет поцеловать меня. Прямо как сегодня, когда он был совсем без одежды.
Воспоминания оживают, внутри всё предательски вздрагивает, я облизываю губы и подаюсь назад, стряхивая сильные мужские руки с плеч.
– Я хочу домой. Мне пора спать, – касаюсь рукой живота, намекая на беременность.
Рагнар опускает взгляд на мой живот и хмурится.
Мне даже интересно… в планах дракона я должна стать его любовницей, а ребёнка от другого мужчины отдать в храм? Или он великодушно позволил бы мне воспитывать малыша от якобы другого мужчины?
Я даже знать не хочу. Потому что ничьей любовницей я не буду!
– Хорошо, – вдруг соглашается Рагнар. – Тебе нужно отдыхать. Я поеду с тобой лично.
Мы выходим из башни и идём по лестнице вниз.
С тоской понимаю, что все мужчины в Мраколесье такие. Даже если когда-нибудь случится чудо, метка исчезнет, а дракон отстанет, я не смогу найти себе спутника жизни. Рагнар, при всех его недостатках, среди этих всех неотёсанных чурбанов самый адекватный и прогрессивный, как бы мне не хотелось это признавать.
Надеяться на Велика и его единорожью страну? Я так устала, так погрязла во всём этом беспросветном мраке, что уже и не верю, что где-то есть лучшее место. А уж тем более не верю, что смогу туда сбежать.
Да и я необходима здесь.
Нужно возвращаться домой и ложиться спать. Завтра тяжёлый день.
Глава 26. Бунт
Рагнар
Доброе утро после трёхчасового сна – это когда приходится час лететь в драконьей ипостаси через весь город, а затем ещё тратить полчаса на езду на лошади.
Ворота территории фабрики, расположенной в землях безмужних, открыты. Я спешиваюсь у бокового входа прямо на снег, покрытый золотисто-серым налётом гибельника. Поднимаюсь по склону к основному корпусу и вижу то, чего точно не ожидал.
Десятки женщин, все в красных платьях и чепцах, выстроились цепью у входа в цеха. Стоят молча, лица у каждой суровые и решительные, в руках они держат грубо сделанные орудия защиты.
У кого-то это толстые деревянные палки, обмотанные тряпками, у кого-то кухонные ножи, у одной даже большая черпальная ложка, вся в закопченном налёте, чем-то похожая на булаву.
В другой момент я бы усмехнулся, поразившись сюрреалистичности картины, но сегодня не до веселья. Мы и так отстаём от графика.
Когда мне рано утром сообщили, что дело плохо, я разозлился, решив, что мои воины в конец ополоумели. Что могут сделать женщины?
Теперь вижу всё своими глазами.
За спиной слышу топот копыт – драконы из моего отряда подъехали. Поворачиваю голову, кто-то из них тянется к мечу, но я поднимаю руку: не надо.
Тем более, что проблему хочет решить лира Дарина. Причём весьма радикальным способом.
Мы подоспели вовремя, иначе сейчас схлестнулись бы два женских лагеря, ненавидящих друг друга.
Я быстрым шагом иду вперёд.
– Наставница Дарина! – окликаю я готовую ринуться в бой разъярённую женщину.
Она сразу останавливается, как и старые девы, принявшие сторону Дарины. У них в руках дубины. Если бы началась потасовка, вышло бы совсем скверно.
– Мой князь! – в голосе наставницы звенят истеричные нотки. – Вы здесь!
– Остановитесь, и не трогайте женщин! – приказываю я.
– Наконец-то! Я уж думал, что вы не прибудете! Я пытался их остановить, но кто бы меня слушал? – раздаётся знакомый голос.
Я поворачиваю голову и вижу Орма, который должен был охранять Анну. Он стоит рядом с бунтующими старыми девами.
Понимание приходит почти сразу, ещё до того момента, как я вижу знакомую тонкую фигурку с копной светлых вьющихся волос, которые она уже не прячет под чепцом.
Ну, конечно. Как же без неё?
Анна стоит рядом со своей подругой-соседкой, имени которой я не помню. Она глядит на меня с вызовом. Явно ждёт моих дальнейших действий.
Эта женщина сведёт меня с ума.
Вчера она казалась такой ранимой и трогательной. Было ощущение, что она почти готова признать, что хочет стать моей. Я видел, Анну тянет ко мне, хоть она и пыталась это отрицать даже самой себе. Но сегодня ей удалось меня удивить.
Игнорируя вопли лиры Дарины, я приказываю Анне:
– Подойди.
Её губы вздрагивают, а затем она отрицательно качает головой и произносит:
– Мы здесь для того, чтобы заявить конкретно вам, князь Мраколесья, старые девы больше не станут травиться гибельником.
Ситуация пахнет дерьмово и вызывает раздражение. Я пытаюсь привести мысли в порядок, срываться сейчас на отчаявшихся женщин не лучшая стратегия.
Делаю глубокий вдох и окидываю взглядом фигурку Анны. Есть ощущение, что платье стало ей слегка маловато. Или мне кажется, что грудь так выделяется? Против воли, сглатываю слюну, вспоминая как касался этой груди руками, как ласкал, пока Анна не оттолкнула меня.