Значит, Рагнар где-то здесь. От этого неприятно зудит под кожей. Не хочу его больше видеть.
– Спасибо, – благодарно киваю я старшему послушнику. – Я – Анна.
Он улыбается в ответ добро и открыто. Кажется, послушник единственный в этой комнате не испытывает ко мне неприязни. Он выглядит молодым, ему не больше тридцати лет.
– Вставайте, лира Анна, – поторапливает меня старший жрец. – Некогда мне с вами возиться. Радуйтесь, что лир Норд милостив и не казнил вас, а тело не отдал на растерзание волкам.
– Радуюсь, – мрачно отвечаю я без особого энтузиазма.
Встаю с кровати, босые ступни касаются ледяного пола, и я сразу же поджимаю пальцы на ногах.
– Карета ждёт, нужно дать лире Анне переодеться, и мы отправимся в путь, – произносит старший послушник.
Мачеха делает пару шагов вперёд и останавливается передо мной.
– Я отдаю тебя на милость богини. Надеюсь, ты вымолишь у неё прощение, Анна.
– Прощай, сестрёнка, я буду тебя навещать, – Мила тянется вперёд и слегка приобнимает меня за плечи. – Мешок с твоими вещами на столе.
Все выходят из комнатки, остаётся лишь старший послушник. Он открывает сумку, которую держал на плече, и достаёт оттуда одежду.
– Старые девы носят вот такие платья, чепцы и туфли, – поясняет он, передавая всё мне. – Носить другое строжайше запрещено, таковы правила. Волосы вам остригут завтра в храме.
Я беру стопку с одеждой:
– И много правил в землях безмужних?
– Достаточно, но не волнуйтесь. Я расскажу вам все. А теперь переодевайтесь.
Когда остаюсь одна, снимаю с себя платье, в котором проводили обряд. Запястье кто-то уже намазал пахучей мазью и забинтовал – спасибо и на этом. Наверняка останется уродливый шрам. Надо будет посмотреть потом, что они со мной сотворили.
Надеваю красное платье с объёмной юбкой из плотной ткани, застёгиваю его под горло. Единственное его украшение – белый кружевной воротник. На голову надеваю красный чепец с тем же кружевом.
Волосы – пока ещё длинные, пышные, кучерявые – ложатся на спину до самой поясницы. Мне горько будет с ними расстаться, но всё могло быть куда хуже. Если меня действительно хотели казнить, то я ещё легко отделалась.
Беру мешок, который собрали мне дома, и выхожу из комнаты. Едва делаю шаг, как тут же натыкаюсь взглядом на Рагнара. Он стоит в паре шагов от меня о чём-то разговаривая со страшим послушником. Едва он замечает меня, как тут же одним движением головы велит послушнику уйти.
Я замираю, а Рагнар смотрит на меня пристально каким-то странным забирающимся под кожу взглядом.
– Иди сюда, – приказывает он.
***
Мне не хочется разговаривать с бывшим женихом. Даже смотреть на него – пытка. Но осталось совсем немного, и я освобожусь от его удушливого внимания. Надо просто потерпеть.
Поэтому послушно подхожу к Рагнару и поднимаю взгляд, пытаясь спрятать подальше злость и жестокую обиду на этого мужчину. Пусть уже скажет, что хочет и отстанет от меня навсегда.
– Бери, – неожиданно дракон протягивает мне тяжёлый на вид мешочек.
Я не спешу принимать странную вещь:
– Что это?
– Деньги. Я знаю, что у тебя их нет.
– Есть то, что мне собрала служанка, – я указываю на котомку, которую держу в руке. – Мне хватит.
Лицо Рагнара темнеет, он явно не ожидал, что я буду артачиться.
– В гордую решила поиграть? А что будешь делать в твоём положении, если останешься без средств к существованию?
– Раньше надо было думать о моём положении, – холодно отбиваю я, намекая на произошедшее часом ранее.
К тому же, он сам говорил, что там есть какая-то работа.
– Вздумала учить меня? – в голосе Рагнара проскальзывают рычащие нотки.
Моего подбородок касается его рука. Дракон стискивает пальцами нежную кожу, заставляя меня вздрогнуть. Касание на грани. Ещё немного и будет больно.
Я делаю рваный выдох и замираю, глядя прямо в бушующий шторм глаз бывшего жениха.
– Раз я сказал, значит бери. Поняла? – цедит он с тихой яростью.
– Поняла, – коротко отвечаю я.
Какой смысл спорить с ним сейчас? Так я только продлеваю его нахождение рядом с собой.
– Доволен? – я резким движением выхватываю у Рагнара мешочек, стискиваю его в руке и отступаю на шаг, вырываясь из хватки мужских пальцев.
– Умница, – ледяным тоном произносит дракон. – И приди в себя. Выглядишь как испуганная птичка.
Сам же меня кошмарит. Да и странно было бы, если бы я была бодра и весела.
– А ты, как чудовище, которое вот-вот меня сожрёт, – отстранённо отвечаю я.
С некоей долей удовольствия вижу, как дракон хмурится, как сжимает челюсть, прожигая меня взглядом.
– Ну что, пора выдвигаться? – старший послушник появляется рядом и вопросительно смотрит на военачальника Норда.
Тот скупо кивает.
Мы выходим из храма на улицу. Чувствую, что Рагнар идёт следом. Что ж он никак не отлипнет-то, а?
Деньги, которые он мне дал, лежат в руке тяжёлой ношей. Мне физически противна любая помощь от него. Свои жалкие подачки пусть оставит для кого-то другого.
Карета, на которой приехали мы с мачехой и Милой, всё ещё стоит внизу. Странно, я думала, что они уже уехали. Со мной же попрощались, что им ещё тут делать? Молятся что ли?
Рядом стоит ещё одна карета, запряжённая гнедыми конями. Возница в чёрном окидывает меня нечитаемым взглядом, когда мы подходим к ней. Что же, скоро меня увезут в новую жизнь.
– Прошу, лира Анна, – послушник открывает мне дверцу кареты.
– После вас, – натягиваю улыбку я.
Мне ещё нужно кое-что сделать…
– Метка истинности! Метка проявилась! – вдруг слышу возбуждённый голос старика-жреца позади себя. – Военачальник Норд! Она проявила-а-а-ась у другой! Я же говорил!
Странно, но меня эта новость вообще не шокирует. Я будто ожидала чего-то такого.
Оборачиваюсь и вижу жреца, который едва не прыгает возле Рагнара. Они стоят на ступенях вверху. Бывший жених не спешит выяснять, что там стряслось и у кого новая метка. Всё его внимание обращено на лживую бывшую невесту. Он глядит мне вслед диким волком. Хочется передёрнуть плечами, но я сдерживаюсь.
Едко ухмыляюсь, глядя прямо на него. Знаю, что он заметит. Затем беру мешочек с золотом и швыряю подальше куда-то в кусты. На душе сразу становится легче.
Резким движением распахиваю дверцу кареты и забираюсь внутрь. Великим умом не нужно обладать, чтобы понять, у кого там проявилась метка в храме. Счастья им и любви.
– Вы правильно поступили, выкинув золото, деньги брать с собой запрещено, – говорит мне послушник. – Я не стал спорить, это ведь военачальник Норд. Но вы сами решили этот щекотливый вопрос. И я вам благодарен.
– Расскажите мне о землях безмужних, – прошу я послушника, отстранённо отворачиваясь к окну. – Хочу знать всё.
***
Послушник смотрит на меня со смесью удивления и настороженности:
– Но вы ведь местная, лира Анна. Как можно не знать о землях безмужних?
Я перевожу на него немного сконфуженный взгляд:
– Со мной случилась неприятность, я частично потеряла память.
Надеюсь, этого незамысловатого объяснения будет достаточно.
– Хм, сочувствую вам. В землях безмужних есть лекарь, я попрошу его к вам заглянуть.
Лишним не будет, поэтому я согласно киваю:
– Хорошо. Вас ведь зовут Добромир?
– Да, лира Анна, вы верно запомнили.
– Я рада, что вы помогаете мне, спасибо.
Послушник улыбается мне в ответ:
– Вам уже выделили домик, он старый, но добротный. Прошлая его хозяйка скончалась несколько месяцев назад. Земли безмужних граничат с городом, так что через два часа будем на месте, и сможете всё увидеть своими глазами.
– Это чудесно, что у меня будет жильё. Но очень жаль прошлую хозяйку. От чего она умерла?
– От старости, лира Анна.
Прожить в этих землях всю жизнь до старости не слишком заманчивая перспектива.
– Это правда, что земли нельзя покидать? – я невольно сглатываю в ожидании ответа, тревога свербит внутри.
– Правда. Но по праздникам Верховная наставница берёт с собой на прогулку в город всех, у кого есть желание. Вы даже сможете видеться с родными, они могут хоть каждый день к вам приезжать.
Сомневаюсь, что мачеха и Мила жаждут моего общества. Но оно и к лучшему. Потому что я точно их видеть не хочу.
– Кто такая Верховная наставница?
– Она заведует землями, следит за порядком, ведёт учёт денежных средств, решает все вопросы. Очень ответственная должность, ведь наставница отвечает за всё перед старшим жрецом и князем. Сейчас это лира Дарина. Она обязательно зайдёт к вам сегодня, чтобы всё объяснить. И поможет с работой.
Надо будет посмотреть, что там за лира Дарина. Судя по всему, в её руках много власти, и лучше бы найти с ней общий язык.
– Да, я немного знаю про работу и буду рада трудиться наравне со всеми, – отвечаю я.
– Рад это слышать, ведь всё это пойдёт на благо обществу и во имя борьбы со злом.
– Борьбы со злом? Я не ослышалась? – удивлённо переспрашиваю я.
– Конечно, ведь раз старые девы не могут принести обществу пользу, рожая детей в законном браке и служа мужу, они вносят свою лепту совсем другим способом.
– Каким способом? – я слегка подаюсь вперёд, предчувствуя неладное, вглядываюсь в открытые и честные голубые глаза послушника.
– Вы ведь знаете, что Навь – загробный мир и обитель тёмных божеств – совсем рядом. Нас от Нави хранит наша богиня Морена. И она же нам велела собирать цветы, которые растут на границе. Это злые цветы, их называют гибельники. Уж о них-то вы точно помните?
– М-м… что-то припоминаю.
На самом деле нет.
– Так вот, в землях безмужних мы собираем гибельники, потому что все знают, если они разрастутся и достигнут города, то не только Мраколесье, но и весь мир утонет во тьме. Злые духи Нави выберутся и убьют нас всех!
Жуть какая! У меня по спине бежит холодок от этих россказней, но почему-то сейчас мне хочется согласиться с Рагнаром. Всё это кажется таким же бредом, как тот огненный змей, который якобы залетал ко мне в трубу. Потеря памяти сделала из меня совсем другого человека. Местные легенды кажутся мне странными сказочками, а не реальностью, которой надо боятся.