– Дэниел! – Дейзи с испугом посмотрела на него.
– Дьявольская хитрость с вашей стороны, – пробормотала Урсула.
– Я сказал тебе, Дэниел, что могу сделать. Если леди Корделия откажется выйти за тебя замуж, я сделаю все, чтобы успешно разобраться с этим делом, но не уверен, что без брака с леди Корделией это можно осуществить. Лорд Маршам хочет, чтобы его дочь вышла замуж, и ты, очевидно, лучший из возможных кандидатов.
– Мне повезло.
– Хотя не исключено, что к тому времени для моей помощи будет уже слишком поздно. Самый разумный выход для тебя…
– …жениться на леди Корделии. – Осознание неминуемости острой болью отдалось в сердце Дэниела, а вместе с ним пришло сожаление и горькое ощущение потери.
– А как же мисс Палмер? – спросила Дейзи. – Она ведь, несомненно, расстроится, узнав, что вы использовали ее, чтобы повлиять на решение леди Корделии.
– Сомневаюсь, что это самое главное из всего, за что она на меня рассердится, – ответил Дэниел.
– Значит, существует еще какая-то проблема? – Дейзи внимательно смотрела на пасынка.
– Можете называть это проблемой. – Дэниел запустил руку в волосы. – Мисс Палмер принимает меня за другого.
– Становится все интереснее и интереснее, – хихикнула Урсула.
– За кого же она тебя принимает? – поинтересовался отец.
– За Уоррена, – поморщившись, ответил Дэниел.
– Вы уже упоминали это имя. Кто такой Уоррен? – спросила Дейзи.
– Уоррен Льюис, правая рука Дэниела. Блестящий молодой человек. Я многое бы дал, чтобы он работал на меня. – Гарольд взглянул на сына: – Почему мисс Палмер считает, что ты Уоррен?
– Это долгая история, – неохотно ответил Дэниел.
– У нас достаточно времени, – объявила Урсула.
– Ты обещала сидеть тихо, – строго напомнила сестре Дейзи.
– Знаю, но ничего не могу с собой поделать, – отозвалась Урсула с искрящимися смехом глазами. – Это намного интереснее, чем опера.
Глава 9
Дневник – это превосходный спутник любого путешественника; в него можно записывать приходящие в голову мысли и полученные впечатления. Очень жаль, когда, вернувшись домой и пытаясь освежить воспоминания, человек обнаруживает, что от них ничего не осталось.
После возвращения домой Корделии понадобилось несколько часов, чтобы собраться с духом. Сейчас она ходила по холлу перед дверью в библиотеку.
Поездка в Лондон прошла вполне обычно, если не считать ужасной жары в поезде. Ее отец проводил время за газетой, Сара читала любимые стихи – она никогда не путешествовала без этой книги, Корделия работала над воспоминаниями о базарах Каира. Правда, ее мысли пребывали где угодно, но только не там, где торговцы, скрестив ноги, сидели в окружении своих товаров или продавцы воды носили свеженаполненные бурдюки.
Корделии нужно было поговорить с отцом до того, как она во всем признается Уоррену или наконец встретится с Дэниелом Синклером. Отец очень неопределенно высказался относительно того, выходить ли ей замуж за Дэниела Синклера. Поэтому она хотела – нет, ей необходимо – знать определенно, насколько это деловое предложение важно для ее семьи и какие неприятные последствия ожидают их всех, если она не согласится на этот брак. Несмотря на заверения отца, что решение принадлежит исключительно Корделии, ее выбор всецело зависел от его ответа.
Правда, нельзя сказать, что у нее есть выбор. Она никогда не сомневалась в отцовской любви, и одно то, что он поставил ее в такое положение, с самого начала указывало на серьезность ситуации. Действительно, не старается ли она просто отложить неизбежное? Если будущее ее семьи зависит от этого брака, она лицом к лицу встретится со своей судьбой – но по крайней мере с определенной долей мужества – и выбросит из головы все мысли о темноглазом пирате.
Корделия расправила плечи, резко постучала в дверь. Дождавшись ответа, она вошла в библиотеку.
– Добрый вечер, папа. Можно поговорить с вами?
– Да, конечно. – Он оторвал взгляд от лежавших перед ним бумаг на письменном столе.
Корделия пересекла комнату, чтобы занять свое обычное место в кресле перед столом отца.
– Я удивился, когда ты попросила меня о встрече. – Отец жестом предложил ей сесть.
– Правда? – настороженно переспросила Корделия, усаживаясь в кресло.
– Ты, наверное, пришла обсудить это соглашение о браке?
– Ну, в общем, да. Как вы догадались?
– Я ожидал и, честно говоря, удивлялся, что ты до сих пор этого не сделала. Ты мало высказывалась по этому поводу после нашего первого разговора. – Некоторое время он молча внимательно смотрел на дочь. – Должен признаться, меня интересует, почему ты намерена уклониться от этого брака.
– Я? – Корделия сделала большие невинные глаза.
– Да, ты, – подтвердил отец. – Почему ты не докучаешь мне по этому поводу?
– Я не уверена, что это принесло бы какую-то пользу. Мне кажется, разумнее немного подождать. Однако я много размышляла над этим делом. – Корделия глубоко вздохнула. – Папа, я же не ребенок.
– Да, по-моему, вчера мы уже об этом говорили.
– Прежде чем я приму какое-либо решение, мне необходимо знать истинную важность этого делового соглашения. – Она смело взглянула отцу в лицо. – Если брак не состоится, каковы будут последствия?
– Я думал, что сказал это ясно.
– Не совсем. Я помню, вы говорили что-то о серьезных проблемах с семейным доходом. Но это, папа, откровенно говоря, может означать все, что угодно, от необходимости отказаться от покупки новых бальных платьев до необходимости продать Маршам-Холл.
– Тебе известно что-нибудь о бизнесе?
– Нет. – Корделия сделала паузу. – Но я не дурочка.
– Нет, не дурочка, – улыбнулся отец. – Что ж, хорошо. Позволь мне начать с самого начала. – Положив руки на стол, он помолчал, чтобы собраться с мыслями. – Титул графа Маршама уходит в прошлое почти на два столетия. Еще молодым человеком я понял, что тому благоденствию, которым наслаждается в этой стране аристократия, вскоре придет конец. Времена меняются. Мы должны меняться вместе с ними, если хотим выжить. Мой отец, разумеется, не соглашался со мной. Он прочно увяз в прошлом и не мог представить себе, что его мир не останется таким, каким был прежде. Несмотря ни на что, я начал участвовать в различных предприятиях. Одни из них оказались успешными, другие не очень. Постепенно я сосредоточил свои силы и капиталы на судоходстве, и оно до настоящего времени приносило прибыль. Но, опять же, времена меняются. Большинство моих кораблей используют силу ветра, думаю, что парусникам всегда найдется место, но я уверен, что будущее за паровыми судами…
Еще на протяжении почти получаса отец говорил о сложных специальных вопросах, сравнивал парусные и паровые суда: паровым судам необходим уголь в качестве топлива и твердый график его поставок. Для них требуется разработка гребных винтов, чтобы заменить лопастные колеса. Следует также учитывать собственный вес паровых машин и дополнительную нагрузку на деревянные корабли и еще множество других деталей. Проблемы, с которыми он столкнулся, были действительно непростыми, но Корделия поняла, почему его заинтересованность в партнерстве со старшим мистером Синклером не только блестящая идея, но и во многом спасение бизнеса.
– Даже предложения твоих сестер, которые я высоко ценю…
– Мы оба, – вставила Корделия.
– …лишь временное решение, а мистер Синклер обладает огромными возможностями обеспечить необходимую модернизацию, чего я не в состоянии сделать.
– Понимаю. Значит, если эта сделка зависит от моего брака, у меня действительно нет выбора.
– Корделия, я не собираюсь лишать тебя права выбора. Окончательное решение, бесспорно, за тобой.
– Тем не менее…
– Пойми, дорогая моя девочка, что для меня это тоже совсем не легко, поэтому я так долго хранил молчание. – Он говорил очень серьезно, но в глазах искрилась улыбка. – Очень трудно обменять любимую дочь, как какое-то лишнее животное на ферме.
– А я у вас любимая? – Она удивленно подняла изящную бровь.
– Всегда была. Однако я не хотел бы, чтобы об этом узнали твои сестры. Кроме всех выгод от удачного брака, – после небольшой паузы продолжил он, – мистеру Синклеру или какому-то другому мужчине повезет получить в жены тебя. Считаю тебя одним из своих самых великих успехов.
– А мама так не считает. Она не видит ничего, кроме моей неспособности выйти замуж.
– Твоя мама на многое смотрит только с чисто женской точки зрения и во многом живет в прошлом, оценивает достижения женщины по престижности брака.
– А вы?
– Мне нравится женщина, которой ты стала. С огромным удовольствием читаю твои рассказы о скачках на верблюдах по пустыне, о полетах на воздушном шаре над Парижем. Безмерно горжусь, что ты моя дочь. К сожалению, мир такой, какой есть, и в эти дни возможности незамужней женщины твоего возраста весьма ограничены.
– Это абсолютно несправедливо, – вздохнула Корделия.
– Безусловно, несправедливо, но от этого дело не меняется. Ты думала, как повлияет на твое будущее этот брак? – взвешивая каждое слово, спросил ее отец.
– Только об этом и думала.
– Вполне понимаю желание молодой женщины выйти замуж по любви, но тебе любовь не встретилась. – Он пристально посмотрел на дочь. – Или я ошибаюсь?
– Нет. – Дерзкая улыбка Уоррена вспыхнула у нее в памяти, но нет, Корделия не влюблена в него. Любовь должна быть сладостной и безмятежной, не вызывающей никаких сомнений. А ей стоит только подумать об Уоррене, как все чувства приходят в волнение и она не находит себе места – это совсем не похоже на любовь. И самое плохое – все, связанное с Уорреном, построено на лжи. Нет, то, что произошло между ними – если вообще что-то произошло, – это не любовь. Корделия выбросила из головы его образ, не обращая внимания на возникшую странную боль в груди, и против желания улыбнулась. – Вы не ошибаетесь.