Везунчик кивает.
– Мне вставать завтра рано. Завершу дела, и с тобой начнем. Без спешки. Или ты торопишься стать женщиной?
– Нет, не тороплюсь.
Спускаю ноги на пол и тянусь руками к ремню на его джинсах. Эрик не помогает справиться с пряжкой, – он не отводит темных глаз от моего лица, словно пытаясь прочесть мысли. Чертов душевыниматель. Разве не понятно, что я собираюсь делать?
– Уверена? – Одна его ладонь ложится на мою, а другой он начинает гладить грудь.
Я опускаюсь перед Эриком на колени и поднимаю лицо. Кажется, в прошлый раз ему понравился этот вид? Хочу, чтобы завтра везунчик думал обо мне на переговорах.
– Лори, ты точно девственница? Ведешь себя развязно и смело. Когда отключаешь голову. Несвойственно им подобное поведение.
Кладу ладонь на горячий и упругий живот, неотрывно глядя в карие глаза.
– Полагаешь, отец отвозит меня в клинику после каждого полового акта с новым мужчиной? Дай-ка вспомнить, сколько у меня было партнеров и операций... Нет, увы. Не помню. После десятого перестала считать.
– Это был комплимент, дурочка, – улыбается везунчик и сам расстегивает ремень на джинсах.
Смотрю, как он спускает их вместе с боксерами и достает член. Эрекция внушительная и уже каменная. Пальцы покалывает от волнения, я дрожу. Но совсем не от страха. Это какое-то другое чувство. Трепет?
– Смелее, лори. Ты уже знаешь, что с ним делать.
Сжимаю ствол рукой, приоткрываю рот, обвожу кончиком языка головку, а затем обхватываю губами и начинаю сосать. Эрик несдержанно делает толчок вперед, проталкиваясь глубже, давит приглушенный стон тяжелым вдохом и откидывает голову назад, начиная двигаться ритмичнее. Он заведен и на грани. Я это вижу. Его рука на моем затылке и плотно фиксирует. Слёзы брызгают из глаз от глубины проникновения, хотя я чувствую, что он себя сдерживает. А через пару минут ощущаю во рту вязкий вкус его семени. Отвращения, как и в прошлый раз, нет. Но ещё одна картинка этого вечера отправляется в копилку развратных воспоминаний. Эрик красиво кончает. И это спорный вопрос, кто о ком будет думать весь завтрашний день. Честно говоря, подобное сложно забыть. Особенно когда он первый. И такой откровенный в своих желаниях.
Теперь моя очередь дать везунчику прийти в себя после оргазма. Я забираюсь на его колени и провожу кончиком пальца по шее, останавливая ноготок на синей жилке, которая бешено пульсирует. Проходит от силы минута, когда снова чувствую под собой стояк.
– Это нормально, что он опять такой твердый и большой?
Взгляд Эрика лениво скользит по моим губам.
– Вполне, учитывая, что красивая обнаженная девушка трется об меня упругой грудью и ерзает влажной промежностью на члене. У мертвого встал бы сейчас на тебя.
Я опять начинаю возбуждаться. Внизу живота всё сводит мучительными спазмами. Со мной и впрямь что-то не так.
– Прекращай, Рина, – хрипло шепчет Эрик, когда я седлаю его и задаю темп движениям.
– Еще хочу. И тебя внутри. Ты долбаный мазохист, ясно тебе? Обещал, что ноги свести не смогу, а в итоге...
– А в итоге подождем.
– Одни обещания! – отчаянно стону я.
– Ты меня сейчас так завела, что все мысли только об одном: поставить тебя раком и оттрахать до визга.
– Еще… – срывающимся шепотом прошу я.
– Нравится, когда говорят грязные словечки?
– Не знаю... Понравилось словосочетание «Оттрахать до визга». Сзади меня еще никто и никогда не брал. Не знаю, как это. Наверное, приятно? Папа сразу же вез зашивать, после первого проникновения в миссионерской позе.
Сейчас за меня говорят злость и похоть.
Эрик до боли впивается пальцами в бедра и вжимает меня в свою эрекцию. Я продолжаю двигаться, имитируя между нами половой акт. Мне приятно тереться об него промежностью, а когда член задевает клитор, каждый раз прошибает разрядом тока.
– Блядь, я же трахну сейчас тебя, – голос срывается на хрип, и Эрик откидывает голову назад.
Но это он зря. С остервенением, словно в наказание, я прикусываю его шею и трусь о член, не в силах остановиться, потому что вот-вот накроет волной экстаза и опять разорвет на куски. Жадно глотаю воздух, чувствуя, что попала словно в эпицентр шторма, не могу сдержать громкого стона и сумасшедшей дрожи. Накрывает еще сильнее, чем несколько минут назад. Я долго прихожу в себя.
Эрик снимает меня с колен, берет со стола салфетки и пытается оттереть мои следы.
– Стеснительная, говоришь? – Он бросает на меня быстрый взгляд.
Я опустошена, ошарашена пережитым, но всё же следую его примеру и привожу себя в порядок.
– Очень стеснительная, – отвечаю после паузы и, осмотрев остатки своих трусиков, едва стоя на дрожащих ногах, продолжаю: – Теперь жалею, что не согласилась зайти в отдел женского белья.
– Я предупреждал, – хмыкает Эрик.
– Думаю, в таком виде больше нет смысла оставаться в клубе? – с надеждой в голосе спрашиваю я.
– Нет смысла, – кивает Эрик. – Сейчас вызову такси и поедем в отель.
Я сажусь на краешек дивана и наблюдаю за везунчиком, пока он достает телефон и заказывает машину. На место эйфории наконец приходит ощущение стыда. Действительно, противостояние разума и чувств. Мне и самой интересно, кто в итоге одержит верх. Но если буду каждый раз испытывать подобный ураган эмоций, то какая разница кто? Главное, чтобы дилер был в зоне доступа и мог снабдить новой дозой. Потому что я, кажется, скоро стану зависимой от этих ошеломляющих и незабываемых впечатлений.
16 глава
Спать мы расходимся по разным комнатам. Эрик напоминает, что у него подъем в семь утра, и отправляется на диван в гостиную, закинув в себя две таблетки обезболивающего. Я с ноутбуком располагаюсь на кровати. Сна нет ни в одном глазу. Во-первых, отоспалась в самолёте, а во-вторых, слишком много событий произошло за столь короткий промежуток времени. Я перевозбуждена, да и немного стыдно за то, что было между нами в клубе. Прикрыв дверь, чтобы не мешать Эрику отдыхать, занимаюсь не работой, нет, а тем, что ищу информацию на человека, спящего в соседней комнате. То ли везунчик хорошо шифруется, то ли не любит к себе пристального внимания, но всё, что удается найти – название его фирмы и несколько статей. Оказывается, Эрик уже пять лет входит в попечительский совет благотворительного фонда «Загадай желание», цель которого – хоть как-то облегчить жизнь тяжелобольных детей. Занимательно получается. Я по старикам, он – по детям. А учитывая разницу в возрасте, мы отлично вписываемся в сферы интересов друг друга.
Закрываю вкладки о Багдасарове и пытаюсь немного поработать, игнорируя уведомления на почте о сообщениях от отца. Блокирую все чувства на его счет. Я за много тысяч километров. И пусть он по следу хоть военную авиацию отправит – не вернусь домой. В свете последних событий его затея с браком кажется параноидальным бредом, потому что от мысли заняться сексом с везунчиком внизу живота зарождается жар, а когда представляю на себе руки Ибрагимова, внутренности скручивает от отвращения.
Спустя пару часов меня наконец вырубает. Просыпаюсь, когда комнату заливает солнечный свет. На тумбочке лежит записка: «Позвони, как встанешь». И номер телефона. Почерк у везунчика неразборчивый. С сильным наклоном влево. Почти как у меня, только мой красивее. Тру сонные глаза и иду в душ, а потом подхожу к телефону, который стоит на тумбочке, и набираю везунчика. Он отвечает не сразу. На восьмом гудке.
– Привет. Буду краток. Мишу я насчет тебя предупредил. Он уже ждет внизу. С десяти утра.
Я смотрю на часы, отмечая, что на сборы совсем мало времени – не люблю заставлять людей ждать.
– Вернусь не раньше семи, – продолжает Эрик быстро и четко. – Этого времени тебе хватит, чтобы навестить родственницу?
Нет, мне не послышалось. Это был вопрос. Надо же. Даже не знаю, как реагировать. Эрик заботится о моем комфорте и хорошем настроении. Поблагодарить, наверное, нужно?
– Спасибо большое. Да, мне хватит этого времени.
Ненадолго повисает молчание. Я слышу спокойное и ровное дыхание Багдасарова в трубке.
– Карточку оставил на комоде у входа.
Заметил, что я ушла в глубокое подполье, или?..
– Это намек, чтобы сходила в отдел женского белья?
– Умница. У меня кругом уши. Только, пожалуйста, если поедешь в торговый центр, Мишу с собой не бери, – просит Эрик.
– У него не было девственниц? Думаешь, если скажу, что девочка, то ему сорвет тормоза?
– Твое счастье, что я сейчас действительно занят. До вечера, – скупо прощается Эрик и завершает разговор.
Смотрю на листок с номером. Мог бы не утруждаться: с памятью у меня проблем нет. Но записку не выкидываю, а, сложив вчетверо, убираю в сумку. Делаю ещё звонок. К счастью, Альбина отвечает сразу. Предупреждаю тетю, что буду у нее через пару часов, и бегу собираться.
Спустя десять минут, прихватив сумку и карточку Эрика, я спускаюсь на первый этаж и выхожу из здания. Погода солнечная, но ветер холодный. Запахиваю полы пальто и подхожу к внедорожнику. Миша курит на улице. Заметив меня, выкидывает окурок и открывает заднюю дверь.
– Привет, – здоровается он. – Чего такая взлохмаченная?
Блин! Приглаживаю ладонью пушистые волосы, которые не мешало бы собрать в хвост. Ненавижу спешку! И резинку в номере забыла.
– Привет. Проспала, – смущенно улыбаюсь я. – Давно ждешь?
– Не очень.
– Надеюсь, я не отвлекаю тебя от дел? – интересуюсь, когда Миша садится за руль.
– Не особо. Выходной на сегодня взял. С удовольствием в Кравцовку смотаюсь. Сто лет там не был. Пока у тетки будешь, к водопадам съезжу.
– А можно с тобой? На чуть-чуть. Пожалуйста, – прошу я.
Хотела попросить Мишу на обратной дороге хотя бы мимо проехать, но раз сам завел о них разговор...
– Тоже нравятся местные виды? – удивляется он.
– Очень! – горячо отзываюсь я и киваю как болванчик.
Михаил бросает на меня насмешливый взгляд в зеркале заднего вида.