Подхожу к номеру, достаю ключ и замираю в растерянности, потому что дверь приоткрыта, а из комнаты доносится женский голос.
– Если бы со Славой случайно на базу не заехала и тебя не увидела, так бы и не узнала о твоем приезде, да? Полагаешь, игнорировать меня – это лучшее из решений? За что ты так со мной, Эрик? Да, в прошлый раз я наговорила много лишнего, причинила боль словами, но ты же понимаешь, что это всё эмоции? Когда тебе требовалась помощь после реабилитации, я была рядом, так почему же ты сейчас отворачиваешься от меня? Разве не видишь, что мне необходима поддержка и я не справляюсь?
Эрик стоит у окна, спиной к двери. Я не вижу его лица, но чувствую, как он напряжен.
– Ну что ты все время молчишь? Я со стеной разговариваю?
– Золя, уезжай. Давай прекратим это общение и встречи. Не надо звонить, писать СМС. Не выворачивай наизнанку душу ни себе, ни мне.
– Делать, как и ты, вид, будто ничего не было, да? А я так не хочу. И не могу! Я каждый день встаю и ложусь со слезами на глазах и тяжестью в груди. Неужели у тебя по-другому?
Эрик резко поворачивается, и я впервые вижу его глаза такими безжизненными и в то же время словно умоляющими. Желваки ходят на скулах, его слегка потряхивает.
– Залина, хватит... – голос звучит низко и внушительно. – Пожалуйста, возьми себя в руки и возвращайся к Славе.
Багдасаров замечает меня, задерживает пустые глаза на моем лице, и хмурится. Залина оборачивается следом. Моя рука с зажатым ключом безвольно повисает вдоль тела. Внутри остро екает, оттого что две пары глаз устремлены на меня.
– Ах вот оно что! Ты с девкой приехал сюда развлекаться? Пока я пытаюсь найти точку опоры и до тебя достучаться, ты уже ей обзавелся? Которой по счету? И как? Помогает? Заполняет пустоту в душе? Или не очень?
Залина подходит ко мне вплотную, пристально рассматривает, пока Эрик берет в руки телефон и кому-то звонит. Наверное, упомянутому в разговоре Славе, с которым приехала Залина? Пусть заберет эту неадекватную. Ей прямым текстом говорят прекратить, но она как будто не слышит! Будь моя воля, вытолкала бы девушку за дверь, но это чужая гостья.
– Надеюсь, тебе он так же сломает жизнь, а ты потом будешь проклинать день, когда дала ему, – с горечью произносит Залина и идет на выход.
Неожиданный поворот. Еще никто не бросал мне проклятия в лицо. Перевожу глаза на Эрика. Он выглядит подавленным и разбитым. Удрученно качает головой и шумно вздыхает.
– Извини, что стала свидетелем этой сцены. Я не знал, что Залина здесь появится. В последнее время она не в себе. Не принимай ее слова близко к сердцу.
Везунчик отворачивается, сжимая в руках телефон. Комнату тут же заполняет звучная мелодия. Эрик принимает звонок и просит того самого Славу проследить, чтобы бывшая больше не появлялась на базе, спрашивает, принимает ли Залина успокоительные таблетки, после чего завершает разговор и, выключив сотовый, бросает его на комод.
Повисает долгая пауза. Я не двигаюсь с места и смотрю на спину Эрика, пытаясь уложить в голове услышанное, но пол под ногами уже не так устойчив, как был несколько минут назад.
– Прости, Рина, – наконец произносит Эрик, поворачиваясь. – Мне нужно побыть одному.
Багдасаров берет куртку и выходит из номера. Мне не хочется, чтобы он уходил, тем более на его лице, в глазах было выражение странной обреченности. Что же они такого сделали друг другу в прошлом, что между ними столько боли? Понимаю, что это не мое дело и что существуют запретные темы и границы, которые нельзя переступать, но как теперь перестать думать о везунчике и его бывшей подружке? К тому же Залина – полная моя противоположность внешне. Поэтому Эрик со мной?
Усилием воли беру себя в руки и иду в душ, затем переодеваюсь и пытаюсь поработать. Проходит почти три часа, а Эрика всё нет. Его выключенный телефон лежит в номере. Мне дико неудобно тревожить Мишу, – возможно, у него есть личная жизнь или даже семья, а тут поздний звонок от другой девушки, – но я очень переживаю за везунчика и больше не знаю ни одного человека, к кому могла бы обратиться в этой ситуации.
Набираю Леднёва, он отвечает на третьем гудке.
– Миша, это Рина. Извини, что так поздно звоню, но ты... не знаешь, где Эрик?
– Знаю. Будем через пару минут.
Я вскакиваю с кровати и открываю дверь, выглядываю в коридор. Доносятся тихие голоса, наконец вижу Леднёва и Багдасарова. Эрик пьян. Сильно. Миша сгружает его на кровать в спальне, снимает с него ботинки, накрывает пледом. Уходит в ванную, наливает в стакан воды и ставит на тумбочку, пока я в полном недоумении наблюдаю за везунчиком. Вздрагиваю, когда Миша случайно задевает меня локтем.
– До утра проспится, и все будет хорошо.
– Он... сколько выпил? И... часто с ним такое бывает? – шепчу, не в силах отойти от шока, что вижу Эрика в подобном состоянии.
– Бывает, – пожимает плечами Леднёв.
Вот и ящик Пандоры. Вскрывать или нет? Везунчик так набрался из-за бывшей? А ведь Миша давал мне сегодня массу возможностей узнать что-нибудь о Багдасарове… Зря я не воспользовалась.
– Пойдем по кофе вдарим, а? – предлагает Миша, заметив мой ступор. – Заодно кое с кем познакомлю.
– Нет, не уверена, что это хорошее предложение.
Я перевожу взгляд на Эрика, который уже в глубокой отключке.
– Да ладно, идем. Ничего с ним не будет, не переживай.
Не знаю, что и думать...
– Хорошо. Идем. Только ненадолго.
На автомате накидываю на себя толстовку, беру телефон и иду за Мишей. Пусть Эрик проспится, а утром ему придется ответить на пару моих вопросов. Ну или хотя бы на один, потому что я не готова встречаться с человеком, у которого есть алкогольная зависимость или предрасположенность к ней. Как бы приятно везунчик ни умел делать в постели, но у меня тоже есть принципы и границы, через которые я не переступлю.
31 глава
– Это Рина, – представляет меня Леднёв брату Эрика.
Янис сидит в расслабленной позе, вытянув ноги. Смотрит исподлобья. На лице застыло нечитаемое выражение. Чем-то они похожи с Эриком, но в то же время абсолютно разные. И нет, дело не во внешности. Скорее в энергетике. Везунчик с первых минут располагает к себе и общению, а этот мужчина – полная его противоположность. Ни за что бы не подошла к нему первой.
– Ян, – холодно представляется Багдасаров-младший, приподнимая уголки губ и не отводя от меня слегка прищуренных глаз.
Леднёв говорит, что отойдет заказать кофе, и мы остаемся с Янисом одни. Я замечаю бутылку виски на столе. Неужели Эрик так набрался из-за визита бывшей? Пока не знаю, как к этому отношусь, никак не могу выкинуть из головы их разговор и последующее поведение везунчика. А что, если Эрик и впрямь выпивает? И чуть какие проблемы появляются на горизонте, он за стакан хватается? Как дядя Дима. Может, и те три дня Эрик не на работе пропадал, а бухал?
Задумчиво прикусываю губу, пока черные глаза напротив цепко обводят мое лицо второй раз. Взгляд у Багдасарова-младшего пугающий, без намека на теплую карамель. Янис берет со стола бокал с виски. Делает глоток и ставит бокал обратно. Встряхивает головой, словно у него перед глазами надоедливые мошки летают. Или, возможно, дошел до кондиции, как брат, и его тоже пора тащить в номер, чтобы проспался?
– Учишься или работаешь? – спрашивает он вполне четко и внятно.
– И то и другое.
Выглядит молодо, но глаза... как у умудренного опытом старика. У Семёна Ильича бывает порой такой взгляд, но вряд ли Янис так безмерно устал от жизни в свои двадцать пять. Или двадцать семь?
– У нас с Эриком шесть лет разницы, – вдруг говорит Ян, продолжая внимательно наблюдать за моим лицом.
Похоже, я и впрямь громко думаю, как любит иногда выражаться Эрик. Надо бы потише. Осматриваюсь по сторонам. Некомфортно находиться один на один с этим человеком, который не сводит с меня гипнотизирующего взгляда.
– Миша говорил, ты второй раз прилетаешь и бедовая? – Ян снова делает глоток виски, и я замечаю на его запястье силиконовый браслет. Идентификационный.
Мы такие на стариков надеваем, когда они покидают стены приюта. На всякий случай.
– Я слышала, ты тоже со странностями, – отвечаю в той же манере, в какой мне задали вопрос, сражаясь с подступающим к лицу румянцем и непонятно откуда взявшимся волнением.
Мне не нравится оценивающий, настойчивый взгляд напротив, будто Ян пытается вскрыть мою черепную коробку. Как и то, что в черных глазах загорается интерес.
– Со странностями? Ну... если это можно так назвать. – Ян касается горла, поправляет воротник рубашки, расстегивает одну пуговицу, словно ему не хватает воздуха. – У меня эпилептические припадки. После несчастья с братом любой стресс, и всё... – Брат Эрика шумно сглатывает и снова тянется к бокалу. Делает еще глоток виски и начинает заметно нервничать.
Я только сейчас обращаю внимание, что у Яниса неестественно бледный оттенок кожи. Или так падает свет, не пойму... Задерживаю взгляд на его идентификационном браслете.
– Эпилепсия? И ты пьешь алкоголь? – спрашиваю, подавляя желание забрать у Яна бокал. – Он ведь провоцирует эти состояния...
– Знаю. Но мне недолго осталось, поэтому не хочу лишать себя последней радости.
Ян выглядит серьезным, говоря эти слова, а меня накрывает шоком. Кручу головой в поисках Миши. Куда же он запропастился? Леднёв стоит у бара и не торопится возвращаться. С девушкой, что ли, заигрывает? Я возвращаю внимание к Янису и вижу, как бокал падает из его рук, а он сам следом съезжает со стула на пол, теряя сознание. Его мышцы за мгновение приходят в тонус, спина выгибается дугой, и тело начинает сильно трясти. На автомате я вскакиваю на ноги и оказываюсь рядом, стягиваю с себя толстовку и подкладываю под его голову, пытаясь повернуть ее на бок. Действую на инстинктах, смутно припоминая, что делать в подобной ситуации. А что, если Ян не придет в себя после приступа? Боже, ну и семейка… Куда я вляпалась? Пытаюсь достать свободной рукой телефон из кармана джинсов, чтобы вызвать скорую, но Михаил пугает резким окриком, и я роняю сотовый на пол.