почитаем, а не фильмы будем смотреть? Что-то я переживаю за твое развитие.
– Ой, все я знаю. Не занудствуй, Рин. Суть же уловила? Кстати, Стрельцову помнишь? Муж до капитана у нее дослужился и, до того как Настьку встретил, четыре города сменил за шесть лет, а за два года брака они еще переезжали в какую-то тьмутаракань. Тоже, по мне, нормальный такой экстрим: все время на сумках и чемоданах сидеть.
– У каждого своя романтика, – хмыкаю я.
– Лучше тащи ноутбук. Вместо учебников. И так сессия на носу, нужно расслабиться. Напряга в жизни хватает. И прекращай на меня так смотреть, когда ем, а то поперхнусь!
Отбираю у Жанны тарелку с тортом, когда она кладет на нее последний кусок, и иду в спальню за ноутом, запретив ей даже думать о моей порции, пока меня не будет на кухне.
Дни проходят однообразно, но очень насыщенно: работа, дом, снова работа, ночи с везунчиком. Эрик сказал, что Пашу скоро выпустят, и тогда сможем видеться чаще. Ибрагимов улетел на какой-то симпозиум, а по возвращении попросил о встрече. Я пока не дала согласия. Брат полностью взял на себя общение с этим человеком, и я, честно говоря, не вижу смысла что-либо обсуждать с Иманом. На душе стало в разы спокойнее, когда отпала необходимость встречаться с ним по тому или иному вопросу. Пусть он забирает компанию, деньги, только меня в покое оставит.
– Багдасаров сегодня заедет? – спрашивает Жанна, когда я возвращаюсь на кухню и беру ложку.
– Не знаю, – пожимаю плечами. – Сегодня не звонил.
Вообще, почти каждый день приезжает, иногда мы ходим гулять, пару раз выбирались в клуб. А еще везунчик перевез ко мне часть своих вещей и часто остается на ночь.
– Боже, ну как же вкусно готовят! Только бока наедать. Я бы этим тортом завтракала, обедала и ужинала. – Жанна с завистью смотрит, как я уплетаю последний кусок.
– У тебя сегодня читмил? Свободный день от тренировок?
– Угу. Заметно?
– Заметно. Ты в одного прикончила целый торт, бессовестная.
Жанна выразительно облизывается и вздыхает.
– Дай мне, пожалуйста, номер своего гинеколога, – прошу после недолгой заминки.
Подруга подозрительно сдвигает брови к переносице и опускает взгляд на мой живот.
– Зачем? – в голосе слышатся испуганные нотки.
– Подобрать контрацептивы. Не хочу нежелательных последствий. Мы почти не вылезаем из постели. Эрик следит, чтобы осечек не случалось, но я со своей стороны тоже хочу подстраховаться.
У везунчика нет в планах заводить детей. Впрочем, как и у меня. В этом у нас абсолютная гармония.
– Лучше противозачаточные, чем аборт.
– Фух. Я уж думала, вы того. Аборт? – усмехается Жанна. – Судя по тому, что ты рассказывала про Багдасарова, он тебя рожать отправит. Хотя... какие вам дети? Я не представляю вас родителями.
– Вот и я о том же.
Жанна тянется к телефону и сбрасывает мне номер своего врача.
– Спасибо. Запишусь на следующей неделе.
– Погоди… А зачем тебе мой? У тебя, кажется, на Тверской связи остались? – широко улыбается плутовка. – Прикинь лицо Багдасарова, когда ты в третий раз целочкой окажешься.
– Жанна! – Я закатываю глаза.
– Если его спина не свалит, то ты до обморока когда-нибудь точно доведешь. В тихом омуте…
– Ну все, не смешно. Прекрати.
Вечером я записываюсь на прием к врачу, а утром еду в пансионат. Возвращаюсь поздно, попав в пробку. Чувствую себя отвратительно: тело ломит, голова кружится, слабость дикая. Только успеваю переодеться, как слышу стук в дверь. Открываю ее и вижу красивый букет цветов. Эрик опускает его и с улыбкой смотрит на меня.
– Ты решил за мной поухаживать? – удивляюсь я.
– У Яна свидание сорвалось, по-братски подфартило. Не пропадать же добру. Нравится?
Невыносимый. Просто невыносимый. Но я совершенно без ума от его улыбки. Аж сердце замирает каждый раз.
Забираю букет и иду на кухню искать вазу.
– Ты чего такая бледная и вялая, лори? – замечает Багдасаров, что я неважно выгляжу, и улыбка сползает с его лица.
– Старики в пансионате поголовно болеют. Наверное, от них заразилась. Все тело ломит. Еле до дома доехала.
Эрик ловит меня в кольцо сильных рук, прикладывает ладонь ко лбу и чертыхается.
– Оставь.
Он забирает букет и бросает его на стол, ведет меня в спальню и приказывает лечь в постель.
Уходит на кухню и возвращается с аптечкой. Достает градусник, затем кому-то звонит, говоря, что завтра в офисе не появится, и просит Равика прикрыть его.
– После меня ехать к беременной женщине опасно, – тихо предупреждаю, когда Эрик гладит меня по щеке и смотрит с убийственной нежностью. – Не хватало, чтобы Софья заразилась. – Я протягиваю ему градусник.
Багдасаров присвистывает, когда видит показание, и переводит на меня задумчивый взгляд.
– Пашу выпустили. Теперь он сам отвечает за свою женщину. А у меня своя есть. Которой тоже внимание требуется. Нормально ты вирус подхватила. Тридцать девять и три. Ты с такой температурой домой ехала?
Каждый день я открываю какую-то новую грань везунчика. Этот мужчина мне нравится все больше и больше. С такой заботой и вниманием ко мне, кроме родителей, никто не относился.
– Так получилось. Я еще утром почувствовала недомогание, выпила витамин С, но не помогло, – удрученно пожимаю плечами.
Эрик ставит чемоданчик с лекарствами на колени, быстро перебирает их и недовольно качает головой. Да, у меня почти ничего нет. Но и со здоровьем особо проблем тоже никогда не возникало, ни на что не жаловалась.
Простуда выбивает из привычного ритма жизни. Я оформляю больничный лист и много сплю. Высокая температура держится четыре дня, плохо сбивается – давно я так сильно не болела. Последний раз, наверное, в детстве, когда мама еще была жива. Как она кормила меня с ложечки и гладила по голове, почему-то снится каждую ночь, словно кто-то поставил на повтор.
Открываю глаза на седьмой день постельного режима и наблюдаю за сборами везунчика. Он натягивает на себя черный джемпер, джинсы, закидывает в рот две таблетки обезболивающего и садится на край постели, заметив, что я проснулась. Трогает мой лоб, целует в щеку.
– Ты заразишься, хватит меня облизывать. – Пытаюсь от него отвернуться.
– Уже бы заразился. Значит, мой организм сильнее.
– Видимо, обезболивающее в твоем организме достигло такой концентрации, что блокирует все вирусы и инфекции.
Эрик шумно вздыхает, покачивая головой. Поднимается с кровати.
– Смотрю, тебе уже и впрямь лучше, зубоскалить начала? Сегодня задержусь. Если что, звони.
– Хорошо.
Я откидываю одеяло в сторону и спускаю ноги на пол.
– Что-нибудь вкусное купить? – улыбается Эрик, заметив, что я нахмурилась.
– Нет. Я устала валяться в постели. Сама на ужин что-нибудь приготовлю.
– Тогда до вечера.
Звоню Марине на работу, чтобы спросить, как у них дела, заодно сообщаю, что на днях закрою больничный, и иду на кухню – осматривать запасы в холодильнике. В нем ожидаемо пусто. Мы вчера снесли с везунчиком всё подчистую. В доставку я не обращаюсь, а, прикинув, что хочу приготовить на ужин, собираюсь в магазин.
Спустя три часа валюсь на кровать от усталости, чувствуя, что совершила подвиг, и засыпаю. Просыпаюсь, когда слышу голос везунчика. Он с кем-то говорит на повышенных тонах, а потом заглядывает в спальню и, заметив, что я проснулась, подходит ближе.
– Я тебя разбудил? Извини.
– Ничего страшного. – Сажусь в кровати и тру сонные глаза. – Я ужин приготовила.
Эрик удивленно приподнимает брови, выражение его глаз становится мягче.
– Сама?
– Да, – довольно улыбаюсь. – Сказала же, что чувствую себя лучше, и вот... – Приподнимаю подол домашнего платья, демонстрируя красную полоску трусов.
– М-м, – тянет везунчик. – А вечер обещает быть не таким уж и томным.
После ужина мы сидим с Эриком на диване в гостиной. Я болтаю с Данькой по телефону, но быстро завершаю разговор, потому что везунчик начинает настойчиво домогаться – гладит ладонями ноги, целует в шею, запуская по венам адреналиновый жар. Хочу убрать сотовый на журнальный столик, но в это мгновение на него приходит уведомление из приложения.
Багдасаров тоже его замечает. Поднимает на меня вопросительный взгляд, отрывая его от потухшего экрана.
– У тебя задержка? Пять дней? – хрипло спрашивает он.
– Ты же видел.
Повисает многозначительная пауза. Везунчик выглядит потрясенным. Наверное, и думать забыл об очередном распутстве? Я тоже.
Слежу за его реакцией.
– Тест?
Лицо Эрика по обыкновению непроницаемо, но в голосе столько напряжения, что мне становится еще больше не по себе.
– Не делала.
– Почему?
Замечаю в карем взгляде недовольство.
– Потому что наступление беременности маловероятно. Скорее всего, причина в другом. Неврозы, недосыпания, болезнь...
Но основная причина, по которой я не тороплюсь делать тест, иная: страшно, что увижу две полоски. Мы столько сексом занимались в последнее время… Да, всегда контролировали процесс, но… Какая из меня мать? Особенно сейчас. Себя бы для начала собрать в кучу.
– То есть предлагаешь оставить всё как есть? В случае чего само рассосется? Через девять месяцев, да?
– Мне только забеременеть осталось для полной радости. – Закрываю руками лицо, чувствуя, как внутри все стягивается в тугой комок от страха, что это может оказаться правдой.
– Сходить в аптеку? – предлагает везунчик, поглаживая меня по голове.
– Я уже. Сегодня купила тест, когда днем выходила в магазин за продуктами.
– Ну так иди и делай. А там разберемся.
– Как? – Растираю ладонями лицо и начинаю дрожать.
– Делай, Рина, – настаивает Эрик спокойно и уверенно.
Везунчик прав. Сколько можно оттягивать? Пять дней задержки! Я бы обратила на них внимание раньше, но из-за болезни не следила за циклом, даже отменила визит к гинекологу из-за плохого самочувствия. И ведь в предыдущие месяцы менструация вовремя приходила… Господи, пусть это будет просто сбой. Пожалуйста. Я не вывезу сейчас беременность. Ни морально, ни физически.