— Я вот о чем думаю, — сказала Шарлотта, пока Лиззи размешивала в чашке мед.
Сахара у них не было уже полгода.
— Вред, причиненный дядей Карсоном, не столь уж и велик, как ему кажется.
— Он непоправим, — фыркнула Лиззи.
— Посуди сама. Мистер Гордон сейчас в Криффе. Если даже он и слышал новости, то не знает, что произошло на самом деле, так? Если ты напишешь ему, то можешь рассказать правду.
Какой-то смысл в этом есть… наверняка мистер Гордон скептически воспримет подобные слухи. В конце концов, с их прошлогоднего знакомства на весеннем празднике сева он провел достаточно времени в ее обществе. Лиззи считала его трудолюбивым и красивым горцем. Восхищалась его планами увеличить поголовье овец на своей ферме, он верил, что овцы и экспорт шерсти — это путь к благосостоянию семьи.
Лиззи полагала, что они с мистером Гордоном подходят друг другу, и он сказал, что высоко ценит ее. Она тоже высоко ценила его. Он хороший, надежный человек, она была бы счастлива выйти за него.
— Но пока здесь находится этот человек, ты не можешь вызвать сюда мистера Гордона. Он будет вынужден отказаться от тебя. Этот человек должен уехать домой вместе с Ньютоном.
— А где, собственно, живет Ньютон? — спросила Лиззи.
— Понятия не имею, — пожала плечами Шарлотта. — Но я абсолютно уверена, что оба должны сегодня покинуть Торнтри.
Она улыбнулась, довольная своим решением.
Лиззи не могла не восхититься ею. Даже в раздражении, как сейчас, Шарлотта выглядела красавицей. По мнению Лиззи, красота сестры лишь усугубляла ее трагедию, потому что Шарлотта могла получить намного больше предложений, чем она, а теперь все потеряно.
— В чем дело? Почему ты смотришь на меня с таким выражением? — спросила Шарлотта, не получив ответа.
— Мне тоже очень бы хотелось, чтоб они уехали, дорогая, но это вряд ли.
— Почему нет? Это наш дом.
— Да, — осторожно произнесла Лиззи. — Только Ньютон ни за что не уедет без разрешения Карсона. А тот не послал бы человека, если б сомневался в его преданности. Что же касается другого… — Она вздохнула. — Он не уедет, пока не будет уверен, что его не повесят.
— А его действительно собираются повесить?
Лиззи пожала плечами:
— Видимо, так. Иначе зачем бы ему соглашаться на это обручение?
— Тогда что нам делать? — спросила Шарлотта. — Что подумает мистер Гордон, если этот человек останется здесь с тобой?
Лиззи попыталась улыбнуться, чтобы успокоить сестру, но улыбка не получилась.
— Боюсь, уже слишком поздно волноваться из-за этого. Что сделано, то сделано.
— Что именно?
Шарлотта скептически смотрела на нее.
— Прости?
— Что сделано, Лиззи? Ты обручена, и это наверняка подразумевает…
— Нет! — воскликнула та, покраснев. — Честное слово!
— Тогда что?
— Я… Мы не спим в одной постели, если ты имеешь в виду это.
— Значит, он поцеловал тебя?
— Нет! — крикнула Лиззи, хотя у нее появилось нелепое желание, чтоб он это сделал.
— В таком случае что произошло? — взволнованно прошептала Шарлотта.
— Ничего, — твердо ответила Лиззи. — Он… был джентльменом. Так сказать. Учитывая… обстоятельства, — неуверенно добавила она.
— Ну и?..
— И не так скромен, как должен быть.
Шарлотта улыбнулась:
— Он ведь очень красивый, да?
— Да, но англичанин.
— Но к тому же граф, весьма энергичный…
— Ты забываешь мистера Гордона, — возмутилась Лиззи.
— Вовсе нет, — с лукавой улыбкой сказала Шарлотта. — Меня просто интересует, не возникло ли у тебя… хоть на миг…
Если б на миг! Таких мигов было столько, что раза два Лиззи хотелось приличной дозы лекарства, которое бабушка использовала, чтобы вправить им в детстве мозги.
— Нет, конечно. Я думала лишь о том, что теперь нам делать с этим бедствием.
— Сейчас ты должна написать мистеру Гордону, — твердо произнесла Шарлотта и, когда сестра нахмурилась, повторила: — Ты должна! Он поверит лишь твоему сообщению, и лишь ты можешь объяснить, что на самом деле произошло за закрытыми дверями. Честное слово, Лиззи! Мистер Гордон очень высоко тебя ценит. Думаю, сейчас ты можешь забыть приличия.
Конечно, сестра права. Карсон уже вынудил ее забыть приличия.
— Ты должна ему написать, и мистер Гордон приведет. Но что нам делать с этим, пока мистер Гордом едет сюда?
Отличный вопрос, на который Лиззи не могла ответить. Шарлотта нетерпеливо вздохнула:
— Граф красивый, но самонадеянный, и тут непременно возникнут неприятности, пока вы с ним под одной крышей.
— Что?! — Лиззи чуть не расплескала чай. — Что ты хочешь этим сказать?
— Лишь то, что он красивый, Лиззи, а ты большая любительница приключений, но сидишь тут как старая дева, без особых видов на будущее, хотя должна выезжать в свет. А он способен соблазнить любую женщину: И я вижу по твоим глазам, что это уже случилось, как бы ты ни протестовала.
— На меня его чары не действуют.
— Нет? Тогда почему ты надела жемчуга. Я даже не помню, когда видела их на тебе последний раз. Не говоря уже о волосах, так красиво перевязанных лентой. Наверняка это не ради меня.
Лиззи слегка покраснела.
— А тебе не приходит в голову, что мне, возможно, захотелось немного украситься, проведя два дня в старых платьях и мужских брюках?
— Я знаю одно. Если б меня заперли с ним в башне, то я бы за два дня поддалась его чарам. И даже быстрее.
Лиззи со звоном поставила чашку на блюдце.
— Шарлотта, иногда я думаю, что ты совсем потеряла рассудок. Меня не так легко соблазнить красивым лицом. Здесь слишком многое поставлено на карту, а что может предложить он, кроме своей внешности?
Эти доводы не убедили Шарлотту, и она поджала губы.
— Не беспокойся за меня, сестра. Лучше напряги свое воображение, — сказала Лиззи. — Придумай какой-нибудь план, чтобы выпроводить отсюда Ламборна. Сам он ни за что не уйдет из Торнтри, поверь мне.
— Кто он такой, чтобы отказаться?
— Он не из тех, кто привык выполнять женские приказания.
— Мое приказание он выполнит, уверяю тебя.
— Как ты заметила, Шарлотта, он граф.
— Он здесь не граф. Даже не гость. И потому не имеет права рассчитывать на наше гостеприимство. Ни один истинный шотландец долго не вытерпит, если ему придется самому заботиться о себе.
— Ни один истинный шотландец не откажет в гостеприимстве, — напомнила ей Лиззи.
— Но положение необычное. У нас единственный выход. Чем графу неудобнее, тем скорее он уедет. Посидев тут без еды пару дней, он сделает, как мы захотим.
— Он не подчинится твоему желанию, — засмеялась Лиззи.
— Так говоришь ты, — отрезала Шарлотта.
— Мадам.
Увлеченные разговором, сестры не заметили, как в гостиную вошел мистер Кинкейд. Спрыгнув с излюбленного места у окна, Бин тут же бросился к нему.
Мистер и миссис Кинкейд работали в Торнтри еще до рождения Лиззи. Обнаружив после смерти папы оставленные им долги, сестры отпустили всех слуг, кроме них. Кинкейды были для Шарлотты и Лиззи как бабушка с дедушкой.
Лицо мистера Кинкейда, лишенное живости, никогда не меняло выражения. В детстве Шарлотта и Лиззи наслаждались игрой, пытаясь заставить его нахмуриться или улыбнуться, но тщетно.
— Да, мистер Кинкейд, — отозвалась Шарлотта.
У мистера Кинкейда было два коричневых сюртука: один для работы на открытом воздухе, другой для работы в доме. Они были практически неразличимы, однако Лиззи решила, что сейчас на нем домашний сюртук, потому что старик вел себя как дворецкий.
— Мистер Ньютон и его люди хотят поговорить, мэм, — сказал мистер Кинкейд. — Один из них жалуется насчет своего помещения.
— Какая дерзость, — прошептала сестре Шарлотта. — Сначала явился сюда без приглашения, а теперь имеет нахальство жаловаться?
— Мы были не особенно вежливы с ним, — ответила Лиззи.
— Не понимаю, о чем ты говоришь. Хорошо, мистер Кинкейд. Пусть войдут.
Глава 12
Спустя, казалось, несколько часов, хотя Дугал утверждал, что прошло всего два часа, Джека снова отвели в дом. При тусклом свете угасающего дня предательские знаки бедственного положения сестер Бил стали еще заметнее. Несмотря на чистоту, обои у входной двери отслоились, в углу прихожей стоял горшок, видимо для дождевой воды, решил Джек, увидев разводы на потолке. Свечей явно не хватало, чтобы осветить коридоры, и они выглядели мрачными.
У Джека не было времени оглядеться, пока его тащили к дверям той самой гостиной, из которой столь бесцеремонно выволокли несколько часов назад. Его встретили два пса, самый маленький злобно рычал и скалился на Джека. Второй, крупная рыжая овчарка, больше интересовался запахами вокруг Джека, чем его приходом.
В гостиной находились две женщины, но с Лиззи произошла удивительная перемена. Она вымылась, переоделась в серое платье, которое чрезвычайно ей шло. Чрезвычайно. Он залюбовался ее фигурой. Темно-рыжие волосы были перевязаны лентой, на шее простая нитка жемчуга. Более того, Лиззи выглядела значительно спокойнее и смотрела на него так, будто они играли в шахматы и она ждала его ход.
Зато ее сестра буквально пронзала его гневным взглядом. Похоже, она считала, что он собирается устроить здесь беспорядок, хотя при всем желании Джек не мог бы ничего сделать, имея за спиной двух горцев.
— Добрый вечер, милорд, — сказала Лиззи, наклоняя голову. — Разрешите представить вам мою сестру, мисс Шарлотту Бил.
— Так официально, Лиззи, — укорил ее Джек. — И это после всего, что мы пережили вместе.
Он повернулся к сестре.
— Мисс Бил, — с низким поклоном сказал он.
— Милорд, — слегка усмехнулась та, — мы с вами оказались в весьма затруднительном положении.
Выглядит очень величественно, подумал Джек. Красивой, величественной и немного самодовольной.
— К несчастью, отвратительные действия нашего дяди почти не оставили нам выбора относительно вас. Мы не хотим вашего пребывания в Торнтри, но боимся, что, если откажемся предоставить вам жилье, дядя Карсон может сделать нечто более гнусное и ужасное, чем уже сделал. Поэтому весьма… неохотно… — мисс Бил посмотрела на Лиззи, которая одобрительно кивнула, — мы позволяем вам остаться здесь и жить в детской. Она рядом с кухней, где вы сможете принимать пищу… если сумеете приготовить ее. — Джек изумленно воззрился на нее, и Шарлотта подняла руку. — Допуска