- Черт бы тебя побрал, Дэш, - прохрипела она. - Займись со мной любовью.
- Шшш. - Его губы коснулись чувствительного местечка на ее шее, которое он нашел многие годы назад и от прикосновения к которому она голову теряла от желания. - У нас вся ночь впереди.
Пиппин выгнулась к нему.
- Меня это не волнует. Я хочу тебя, хочу так, как никогда не хотела мужчину. Черт возьми, Дэш, занимайся со мной любовью.
- Цирцея, - прошептал он, - ты знаешь, что я никогда не подчинялся британским требованиям. Кроме того, это искусство, которым наслаждаются медленно… - он дал ей немногое из того, что она хотела, двигая бедрами ей навстречу, и Пиппин застонала, - неспешно, - продолжил Дэш, притянув ее за бедра еще ближе. - И всегда одним глазом присматривая другие сокровища. - Его пальцы скользнули между нежных складок и начали дразнить ее, доводя до дикого слепого желания.
«Черт бы тебя побрал. Будь ты проклят, Дэш», - думала она, когда приблизилась к финалу, а Дэш остановился.
- Это могут делать двое? - прошептала она, потянувшись погладить его сквозь ткань бриджей.
Дэш застонал, поскольку ее большой палец кружил по головке его копья, а остальные пальцы медленно скользили по стволу.
- Это лучше всего делать вдвоем, - согласился он, снова поцеловав ее, их языки занялись безудержной любовной игрой, которая оставляла Пиппин бездыханной.
- Как я тосковал по тебе, Цирцея, - хрипло сказал Дэш, уткнувшись в ее шею, его пальцы тянули вырез платья, пока не выпустили одну грудь на свободу.
Прохладный ночной воздух каюты слегка ошеломил, но не больше, чем когда Дэш взял в рот ее сосок и начал посасывать.
Пиппин стонала, внутри у нее все разрывалось.
Его язык, шершавый и нетерпеливый, превратил сосок в тугую почку, а потом жадный повеса потянулся к другому, ловко освободив из шелкового плена и приведя в то же возбужденное состояние.
- Ты все еще самая красивая женщина на свете, - с улыбкой сказал Дэш, медленно снимая с нее платье и целуя каждый открывшийся дюйм ее кожи, округлый живот, который она приобрела, превратившись из девушки в женщину.
Он продолжал прокладывать дорожку поцелуев по ее телу, его руки поглаживали ее, порождая шквал возбуждения.
- Дэш, - задохнулась она, когда он стянул с нее платье и бросил на стул.
- Хотя мне всегда нравилось видеть тебя в этом платье, твой вид без платья… - он улыбнулся, - это настоящее сокровище.
Восхищение и желание в его глазах дали ей силу. Неуверенность в том, что она может снова оказаться в его постели, давно развеял ветер. Для Дэша не имело значения, что ей больше не двадцать.
Он хотел ее, желал ее, и она знала, как ответить.
Пиппин стащила с него рубашку. Его пересеченный шрамами торс, по-прежнему мускулистый и крепкий, все еще вызывал у нее благоговейный трепет. Единственное изменение - немного седых волосков на груди и новые шрамы.
Шрамы всегда пугали ее, заставляя удивляться, как Дэш выжил в стольких сражениях, получив столько ран и несправедливости, но теперь Пиппин воспринимала их как испытания, которые поддерживали в нем жизнь. Как свидетельство его характера, стойкости и отваги.
Или, по крайней мере, его явного желания жить.
Дэш снова уткнулся в нее.
-Ну, Цирцея, - прошептал он. - Вернись ко мне. Пиппин посмотрела на него и поняла, что так ушла в свои мысли, что даже не заметила, что он снял бриджи и теперь голый.
Великолепно, озорно подумала она, глядя на его взметнувшееся мужское достоинство, между бедер у нее стало жарко и влажно. Когда Дэш оказался наверху, ее ноги раскрылись ему навстречу. Пиппин так изголодалась, что больше не желала играть в игры.
Она обхватила его ногами, вцепилась ему в спину. Он вошел в нее одним движением, и, когда начал двигаться, она знала, что тоже обрела сокровище.
С каждым сильным толчком Пиппин все сильнее цеплялась за него. Это был тот пират-любовник, которого она помнила, мужчина, не боявшийся резкого и бурного соития, которого она жаждала. С каждым движением он все ближе подводил ее к финалу.
- О, Дэш! Дэш! - выкрикивала она, достигнув кульминации. - О да, пожалуйста. Да!
И в тот миг, когда она, воспарив над бездной, рухнула в бурные воды, Дэш тоже застонал и вскрикнул, оргазм настиг его, они оба покачивались, словно танцуя в бурном море, которое сами сотворили.
Пиппин цеплялась за Дэша, вдыхая его аромат. Жар его тела окутывал ее нежным облаком; истощенная воскресшей страстью, она провалилась в его объятиях в мирную дремоту.
Перед рассветом Дэш проснулся и, повернувшись, увидел, что кровать пуста. Мгновение он просто потягивался, пока не коснулся теплого места рядом с ним, и все вспомнил.
Пиппин.
После того как они едва не прикончили друг друга неистовыми любовными ласками, оба уснули. Но вскоре Дэш разбудил Пиппин, нежно целуя, нашептывая на ухо слова желания, и занялся с ней любовью, медленно и мягко доведя ее до финала, и снова они были истощены.
- Пиппин, - прошептал он в темноту каюты.
- Я здесь, Дэш.
- Возвращайся сюда, - сказал он, похлопывая по постели рядом с собой.
Она покачала головой:
- Я хочу увидеть восход солнца.
- Тут теплее.
- Конечно, - рассмеялась она. - Но я хочу видеть восход.
- Ты решила идти одна?
- Нет, я собиралась разбудить тебя.
- Когда?
- После того как я оденусь, и ты не сможешь отговорить меня.
- Иди сюда, и мы посмотрим, смогу я или нет.
Пиппин снова рассмеялась и пошла к двери.
- Пойдем со мной. Я встречу восход в твоих объятиях, как мечтала об этом много лет.
И она ушла, выскользнула из каюты, не оставив ему другого выбора, кроме как последовать за ней. К счастью. Что ж, если его Цирцея хочет увидеть восход солнца, пусть будет так.
А потом он убедит ее, что завтрак лучше съесть в постели.
Дэш торопливо оделся и последовал за ней на палубу. Давненько он не видел восхода, по крайней мере с ясным умом и волнением от зарождения нового дня.
И что это будет за день! Он сделает ей предложение, и они до наступления сумерек поженятся в Балтиморе.
А потом…
Дэш улыбнулся. Он не знал, что будет дальше. Будущее, которое лишь несколько недель назад казалось унылой чередой однообразных дней, теперь развернуло перед ним красочный лабиринт возможностей.
И Пиппин будет рядом с ним.
Он подошел к ней и обнял как раз тогда, когда первые блики света поползли над линией горизонта, где море встречалось с ночью. Звезды в вышине начали сдаваться, мигая и пряча свой волшебный свет до сумерек, когда они снова будут властвовать над небесами.
Скоро, когда солнце завладеет небом, появится береговая линия, манящая к Балтимору.
- Пиппин? - пробормотал Дэш, когда она затрепетала в его руках. Он притянул ее ближе. - Цирцея, любовь моя, ты будешь…
- Корабль! - крикнул вахтенный. - Корабль!
Оба оглянулись. В рассветной дымке прямо перед клипером Дэша возникло могучее судно, его высокие палубы, надменно возвышались над «Эллис Энн».
- Проклятие! Свистать всех наверх! - крикнул Дэш и отпустил Пиппин. - Этот мерзавец обезумел, что ли?
Команда оторопело выбиралась на палубу, поднятая тревожным криком капитана. Дэш слышал, что Пиппин пробирается за ним, и когда остановился, она ткнулась ему в спину, вглядываясь в название судна.
«Регина», корабль военно-морских сил Британии.
Встреча неприятная, а потом стало и того хуже. Будто превращая ночные кошмары Дэша в реальность, заслонки всех двадцати орудийных амбразур британца синхронно опустились, и показались жерла пушек.
Все на «Эллис Энн» застыли. Хотя большинство членов команды слишком молоды, чтобы помнить минувшую войну, но Дэш помнил. Он слишком хорошо понимал, что их уничтожат.
Капитан «Регины» в своем великолепном мундире имел внушительный вид. Высокий красивый мужчина в большой шляпе, соответствующей его рангу, он возвышался над моряками, выстроившимися на палубе британского судна.
Возможно, он кого-то и напугал, но не Пиппин.
В конце концов, она меняла ему пеленки.
Быстро встав рядом с Дэшем и приняв позу, которая когда-то пугала ее своевольного сына, Пиппин крикнула в пространство, разделяющее два судна:
- Джон Эллис Реджинальд Госсетт, ты уступишь дорогу.
- Ты назвала моего сына Эллис? В память того мальчика, которого я потерял? - изумленно уставился на нее Дэш.
- Да, - сказала она. - Я всегда помнила историю маленького храбреца и не хотела, чтобы он был забыт.
- Ты никогда не перестанешь поражать меня, Цирцея, - покачал головой Дэш. Он снова взглянул на внушительного и рослого британского капитана. - И ты хочешь, чтобы я поверил, что он мой?
- Боже правый! Дэш, как ты мог не признать собственного сына? Он собирается развязать международный конфликт.
Дэш кивнул. Пропади он пропадом, если ему не нравится такое вызывающее поведение.
- Мадам, я посылаю баркас и ожидаю, что вы прибудете на борт, - крикнул ей Джон с палубы «Регины». - Иначе… в общем, этот пират знает, что он заплатит за такое вопиющее оскорбление.
- Оскорбление? - ощетинился Дэш. - Я бы сказал, что оскорбление нагло совать мне в зад свои паруса, да еще в американских водах, заносчивый педант.
Пиппин съежилась. Это уж слишком для воссоединения семьи, о котором она мечтала прошлую ночь в объятиях Дэша.
Джон не удостоил Дэша вниманием, относясь к нему как к невоспитанному ребенку, которого нужно проучить.
- Мама, цела ли ты и невредима?
- Конечно, - ответила Пиппин. - А что ты здесь делаешь?
- Спасаю тебя. Тебе не нужно бояться, что этот мерзавец снова причинит тебе вред. - Джон метнул взгляд на Дэша. - Он знает, что у него нет выбора, кроме как вернуть тебя. - и Дэш сплюнул за борт.
- Мы оба знаем, что ничего не случится. Кроме того, вашей матери мое судно больше нравится. - С этими словами он схватил Пиппин в объятия и целовал под приветственные возгласы своей команды.