Он ушел наверх, в свои комнаты. Если повезет, через час он напьется и перестанет что-либо чувствовать.
Глава 17
В ту ночь королева удалилась в свои покои с тяжелым сердцем. Женихи правы: она должна принять решение и выбрать самого лучшего из них, но эта мысль наполнила ее печалью. Она вышла на балкон и увидела, что маленькая коричневая птичка уже сидит на перилах.
Королева Черновласка взяла ее в руки и обнаружила у нее на шее шнурок с крошечным зеркальцем. Королева отвязала зеркальце и поднесла его к лицу. И, конечно, увидела собственное отражение.
Тогда она поняла смысл этого подношения: сердце ее королевства она сама…
Геро рассеянно теребила в пальцах бриллиантовую серьгу. День клонился к вечеру, и она удалилась в гостиную с чашкой чая. Чай остывал на низком столике перед ней. Комната благоухала розами — букет стоял в огромной вазе в углу. Цветы были бледно-розового, ее любимого оттенка, но она на них не смотрела.
Кузина Батильда громко повозмущалась по поводу требования Максимуса свадьбы в воскресенье и отправилась к нему, чтобы урезонить. Но Геро не питала надежды на то, что даже кузине Батильде удастся убедить Максимуса отложить свадьбу. Если уж Максимус что-то решал, то стоял на своем как гранитная глыба.
На самом деле все это уже не важно.
Если ей суждено выйти за Томаса, то будет свадьба в это воскресенье или в какое-то другое — через несколько месяцев, к примеру, — теперь не имеет никакого значения. Ее даже не волновал неминуемый скандал. Должен, наверное, волновать. Ей бы прийти в ужас, ходить взад-вперед по комнате или истерично рыдать. Но ей было все равно.
Она совершает ошибку.
Геро вздохнула и уронила серьгу на стол рядом с чашкой. Она не могла отделаться от мысли, что совершает страшную, непоправимую ошибку.
— Вот ты где, — раздался из дверей голос Фебы. — А куда поехала кузина Батильда? Не могу ее найти.
— Прости, милая, — сказала Геро, чувствуя себя виноватой перед сестрой. — Она отправилась поговорить с Максимусом.
Феба охнула и опустилась в кресло напротив дивана, на котором сидела Геро.
Плечи у Фебы понуро опустились. Геро закусила губу.
— Максимус с тобой говорил?
Феба кивнула, глядя в пол.
— Мне очень жаль.
— Все хорошо. — Феба выпрямилась. — Эти балы и все такое… Это было бы очень утомительно, правда?
— Да, это так, — мягко ответила Геро.
— Просто… — Феба сморщила нос. — Я бы хотела хоть раз потанцевать с джентльменом, который не является мне родственником. Хоть один разок.
У Геро защипало глаза от слез.
— Я понимаю — это для моего же блага. — Феба вздохнула и робко спросила: — Кузина Батильда поехала к Максимусу, чтобы поговорить о твоей свадьбе?
Геро стало еще хуже. Они ничего не рассказывали Фебе, но сестра не могла не заметить, что в доме в последние дни творится что-то неладное.
— Ты ведь знаешь, что Максимус заявил, будто я должна выйти замуж в это воскресенье?
— Один из слуг что-то такое подслушал и сказал мне. — Феба опустила глаза. — Я-то думала, что Мэндевилл тебе больше не нравится.
— Все довольно запутанно.
— Но ведь он тебя ударил? — Феба с беспокойством посмотрела на сестру. — У тебя поэтому на щеке синяк?
— Да. — Геро перекривилась, дотронувшись до щеки, которая постепенно приобретала фиолетовый цвет. — Но он прислал свои извинения. — Она указала на вазу с розами.
— А, так вот они откуда.
— Да.
— Пышный букет. Он наверняка чувствует себя виноватым. Он должен так себя чувствовать. Я считаю, что тебе не следует выходить за него, раз он тебя ударил. А что думает Максимус?
— Все не так просто. — Геро вздохнула. Взяла со стола бриллиантовую сережку и повертела в пальцах. — Максимус считает, что для меня этот брак — самое лучшее.
— Не понимаю, как это.
— Мэндевилл поступил так в приступе гнева… Я совершила поступок, который его разозлил. Обычно он очень выдержанный человек. Максимус знает это, знает, что он будет для меня солидным, надежным мужем.
Феба скорчила рожицу:
— Надежный. Солидный.
Достоинства Томаса, перечисленные Фебой, показались Геро не такими уж безукоризненными. Тем не менее она согласно кивнула:
— Да.
— Как-то скучно выходить замуж лишь из-за этого.
— Брак вообще не сулит веселья. — Геро закусила губу.
— Почему? — спросила Феба. — Почему брак не может быть интересным… быть похожим на приключение? Я уверена, если ты не будешь спешить, то сможешь найти человека, при виде которого у тебя затрепещет сердце.
Затрепещет сердце. Именно это Геро сразу почувствовала, когда увидела Гриффина. Но он совершенно ей не подходит. А Феба еще слишком юна, чтобы это понять.
Геро уставилась на сережку.
Феба наклонилась к ней.
— Это та сережка, которую ты потеряла на балу в честь твоей помолвки?
— Да. — Геро сжала сережку в ладони.
— Ты ее нашла? Как замечательно! Когда находишь потерянную сережку, это почти так же, как получить совсем новое украшение. Я всегда так думала.
— И часто ты теряешь сережки? — удивилась Геро.
— Боюсь, что да. Они просто…
— Твой брат упрям как осел! — громко объявила кузина Батильда, входя в гостиную. А Миньон при этом залаяла, словно хотела придать словам хозяйки большей убедительности.
— Он не захотел перенести день свадьбы? — спросила Геро.
— Не только не пожелал перенести дату, но он даже не стал обсуждать это. — Кузина Батильда тяжело опустилась на диван рядом с Геро, заслужив ворчание от Миньон. — А потом он осмелился заявить мне, что у него дела и наш разговор окончен! Ты можешь такое себе представить? Откуда у него подобная неучтивость? Не представляю! Ваша матушка была образцом вежливости, мои дорогие, настоящая леди, хотя и не обладала титулом. А я никогда не внушала ему, что подобное поведение по отношению к старшим допустимо.
Волнуясь, кузина Батильда без конца поправляла юбки, чем досадила Миньон. Спаниелька поднялась с ее колен и осторожно переступила лапками на колени Геро, где и устроилась с тяжелым вздохом.
Геро погладила шелковые ушки Миньон.
— Не хотите ли выпить чаю, кузина?
— Да, чай — это то, что мне необходимо, — согласилась кузина Батильда. — Но чайник наверняка остыл. Феба, будь добра, попроси кого-нибудь принести горячий.
— Да, кузина Батильда. — Феба послушно встала.
— Как ты думаешь, ей что-то известно? — спросила Батильда, когда Феба вышла.
— Вероятно, все, — вздохнула Геро. — Слуги подслушивали и теперь сплетничают.
— Ох уж мне эти сплетни! — возмутилась кузина Батильда. Вернулась Феба, и Батильда как ни в чем не бывало посмотрела на нее. — Спасибо, моя дорогая. Я рада, что сумела по крайней мере привить вам, девочкам, хорошие манеры.
— Не думаю, что кто-нибудь в силах заставить Максимуса сделать то, чего он не хочет, и хорошие манеры здесь ни при чем, — весело заметила Феба. — Он — герцог. Даже трудно представить его кем-то еще, но он ведь был когда-то ребенком, перемазанным кашей. — Она неуверенно сдвинула брови. — А может, не был?
— Был, конечно! — сказала Батильда. — Он был прелестным ребенком, но уж очень серьезным, даже когда еще не умел ходить. Ваша мама, бывало, смеялась, глядя на его серьезное лицо.
— Да? — оживилась Феба. Она всегда была рада поговорить о своих родителях, которых лишилась совсем маленькой и помнить их не могла.
— О да, — сказала кузина Батильда, — хотя твой отец бранил ее за это. Он считал, что такая серьезность у мальчика — залог того, что он станет настоящим герцогом, когда вырастет. И оказался прав — Максимус идеальный герцог, даже если и упрям как осел.
Горничные принесли поднос с горячим чаем и унесли остывший чайник. Геро поблагодарила их, они присели в книксене и тихо вышли.
— Вот это совсем другое дело. — Кузина Батильда налила себе чай, свежезаваренный и горячий. — Феба, тебе налить? А тебе, Геро?
Геро отрицательно покачала головой, и кузина Батильда наполнила чашки только Фебе и себе.
Откинувшись на спинку дивана с чашкой в руке, она сказала:
— Это меня подкрепит. Не могу понять, мои дорогие, почему ваш брат так со мной обошелся.
— Наверное, был занят важным делом, — предположила Феба, потягивая чай.
Кузина Батильда деликатно хмыкнула.
— Он так и сказал, и, возможно, он так считает, но я не понимаю, каким образом арест какого-то перегонщика джина в трущобах Сент-Джайлза может представлять такую важность.
Миньон взвизгнула, потому что Геро нечаянно стиснула собачке ухо. Максимус отправляется — сегодня! — в Сент-Джайлз за перегонщиком джина! Гриффин прошлой ночью спорил с Максимусом. Если Максимус видит в Гриффине угрозу ее браку с Томасом, то одним ударом устранит и Гриффина, и его винокурню.
Геро вздрогнула от страха, холодные мурашки пробежали по спине. Брат может быть очень жестоким, но он, конечно же — конечно! — не выступит против Гриффина, раз она собирается выйти за Томаса. Разве он ей этого не обещал? Но нет, он на самом деле не выразил это прямо — он просто спросил ее, хочет ли она, чтобы Гриффин был арестован. Подразумевалось, что он арестует Гриффина, если она не выйдет за Томаса. Но после этого Гриффин поспорил с Максимусом. Неужели Максимус решил устранить угрозу ее браку с Томасом, какой является Гриффин?
Кузина Батильда посмотрела на нее:
— Что с тобой, дорогая?
— Я… мне просто интересно, когда Максимус собирается арестовать этого перегонщика джина. — Она погладила густую шерстку Миньон, а та облизала ей руку.
— Прямо сейчас, — ответила кузина Батильда, а у Геро едва не остановилось сердце. — Ну, в любом случае очень скоро. Он провожал меня до двери и что-то бурчал насчет того, чтобы взять солдат и найти своих осведомителей.
Геро подалась вперед.
— Значит, он пока этого не сделал? Еще есть время?