– Мистер О’Коннор – пират, – объяснил он. – Если миссис Холлинбрук до сих пор об этом не знала, то она или глухая, или совсем уж без мозгов.
Сайленс кашлянула, чтобы привлечь к себе внимание, а потом спросила у Берта:
– И как владельцы кораблей должны вести себя с пиратами?
– Они обязаны платить дань, – спокойно произнес Берт. – С каждого корабля, который заходит в порт города.
– С каждого? – Сайленс удивленно подняла брови.
– Раньше пиратских банд было больше, и все они дрались между собой за корабли, – сказал Гарри. – Но пару лет назад Черного Джека окунули в Темзу…
– Да, – покачал головой Берт, – это был самый разгар зимы. Нашли его только весной.
– А потом пропал Джимми Баркер, и его люди решили присоединиться к нам. – Гарри задумчиво помолчал, а потом искоса глянул на Берта. Тот согласно кивнул и продолжил:
– Да, так все и было. После этого наш хозяин стал самым главным пиратом на Темзе. И деньги со всех кораблей стали идти к нему.
До этого Сайленс не представляла всего могущества Мика О’Коннора. Но больше говорить о грязных делах пиратов ей совсем не хотелось, потому она поджала губы и ускорила шаг. Но Берт все не унимался. Прибавив скорости, охранник продолжил:
– Так что владелец корабля… мм-м… забыл его название…
– «Александр», – подсказал Гарри.
– Точно! Так вот, владелец «Александра» не заплатил дань, потому хозяину пришлось идти к нему и объяснять, что бывает, если ты не платишь пирату.
Сайленс презрительно фыркнула.
– То есть он угрожал этому несчастному?
– Конечно, – мягко сказал Гарри. – Наш хозяин – настоящий пират.
И с этими словами они вошли на кухню. Это была большая комната со стенами из серого камня. Одну из них занимал огромный очаг. При их появлении две служанки, сидевшие за столом в центре кухни, подняли головы, а стоявший у очага человек повернулся к ним. Это был мужчина высокого роста и крепкого сложения, но на голове у него не росло ни одного волоска, а ярко-красным цветом кожи он походил на вареного лобстера. На нем был длинный и не очень чистый передник.
– Привет, Арчи, – весело сказал Гарри. – Миссис Холлинбрук решила искупать нашего Лэда.
Мужчина свирепо поднял брови, и служанки, быстро опустив головы, сделали вид, будто их очень заинтересовал старый стол.
– Ты знаешь, я не пускаю этого зверя на кухню, – сказал он.
Гарри нахмурился и уже открыл было рот, но тут в разговор вмешалась Мэри Дарлинг:
– Вниз! – заявила она.
– Тише, солнышко. – Сайленс получше усадила ее и постаралась успокоить, но личико Мэри начало краснеть, пока не стало такого же цвета, как у Арчи.
– Вниз! Вниз! – еще громче завопила она.
Мужчина посмотрел на нее, а потом повернулся и пошел к кухонному шкафу. Открыв его, он принялся там что-то искать.
Сайленс все пыталась сладить с Мэри Дарлинг, но у нее ничего не получалось. Арчи вернулся к ним и протянул ребенку руку.
– Хочешь пряник? – грубовато спросил он.
Удивительно, но Мэри тут же перестала плакать. Девочка улыбнулась ему, показывая четыре белых зубика, два – вверху и два – внизу, а потом схватила угощение.
– Спасибо, – от всей души поблагодарила Сайленс этого большого мужчину.
Арчи пожал плечами и сказал:
– Думаю, вы можете искупать пса в хозяйской ванне. Только потом обязательно ее помойте.
– Конечно, – заверила его Сайленс.
И работа закипела. Она усадила Мэри вместе с Финеллой, дала ей кружку молока, чтобы запить сладкий пряник, а Берт с Гарри в это время стали вытаскивать медную ванну. Увидев ее, Сайленс охнула от удивления. У них в приюте для сирот была маленькая жестяная ванну, в которую она едва могла влезть. Но такого огромного сооружения, которым пользовался Мик О’Коннор, Сайленс не видела никогда в жизни.
Водой ее заполняли долго. За это время Лэд успел обнюхать все углы на кухне, за что раз или два получил нагоняй от Арчи. Служанки – Молл и Тесс – явно смотрели на предстоящее купание пса как на забаву, и пока искали мыло с полотенцами, беспрерывно хихикали.
Когда все было готово, Гарри позвал Лэда. Пес подбежал к нему, чуть не лопаясь от радости, и Сайленс стало стыдно за то, что сейчас должно будет произойти.
Гарри стал запихивать его в ванну. Послышались проклятия, лай, страшный скрежет – и в итоге Гарри оказался в луже на полу, а совершенно сухой Лэд заметался по кухне, ища место, куда бы спрятаться.
Служанки залились смехом. Мэри стукнула кружкой по столу и воскликнула:
– Аф-аф!
Финелла прикрыла рот рукой, стараясь не рассмеяться. Даже толстые губы Арчи дрогнули.
– Ох, мне так вас жаль, – проговорила Сайленс, наклоняясь к охраннику и протягивая руку. – Вам больно?
Берт ворчливо заметил:
– Вот что бывает, когда пытаешься сделать из всяких шавок приличную собаку.
Гарри с осуждением глянул на приятеля и ответил Сайленс:
– Со мной все в порядке, мэм.
Берт лишь презрительно хмыкнул. Гарри поднялся, поправил жилет и стал звать Лэда. Но пес к нему не пошел. Он вжался в дальний угол кухни и смотрел оттуда на Гарри. Наверное, впервые в жизни Лэд пожалел, что такого огромного размера и потому не может никуда спрятаться.
Гарри пошел к нему сам.
Лэд понял, что деваться ему некуда. Он поджал хвост и стал покорно ждать.
– Ко мне, Лэд! – Сайленс наклонилась и позвала его высоким ласковым голосом.
Пес навострил уши и пошел к ней, тревожно озираясь на Гарри.
– А теперь слушайте, – тихо и очень спокойно сказала она охраннику, гладя собаку по голове, – нам нужно вдвоем поднять его и поставить в ванну. Хватайтесь сзади, а я возьму Лэда спереди.
Гарри послушался, и пес совершенно неожиданно для себя оказался в воде. Конечно, он тут же попытался выскочить, но Сайленс знала, что так случится, и была наготове.
– Нет, нельзя, – сказала она ему и принялась чесать за ухом, которое было погрызено в каких-то собачьих драках. Сайленс говорила тем самым спокойным голосом, который здорово ей помогал, когда надо было искупать маленьких ребят, ненавидевших ванну и мыло. – Мы тебя не выпустим, пока не смоем всю грязь с твоей шерсти.
Лэд словно понял каждое ее слово. Он тяжело вздохнул и опустил уши.
Через полчаса Сайленс отошла от ванны и убрала волосы со лба. Прическа растрепалась, платье спереди было все мокрое, и она чувствовала, как по спине стекают капельки пота. Гарри в процессе помывки потерял шейный платок и кафтан, и Лэд, отряхиваясь, сильно забрызгал его водой. Мэри Дарлинг заснула на руках у Финеллы, продолжая крепко сжимать в руке недоеденный пряник. Арчи со служанками пил чай за столом. Судя по их довольным лицам, купание пса их здорово развлекло.
Сайленс внимательно осмотрела Лэда и спросила:
– Ну, что вы скажете?
– Очень хорошо получилось, – ответил Арчи.
– Пес теперь чище, чем Гарри, – изрек Берт.
– Нет, – заметила Молл, – ты забыл, что наш Гарри тоже искупался вместе с Лэдом.
И служанки опять разразились смехом.
Гарри с достоинством разгладил мокрый жилет и сказал Сайленс:
– Думаю, с Лэдом мы покончили.
– Да, – кивнула Сайленс и обратилась к псу: – Все, теперь твои мучения позади.
Стоило ей отпустить руку, как Лэд тут же выпрыгнул из ванны, поднимая огромные волны, а потом отряхнулся – да так, что забрызгал полкухни. Служанки взвизгнули, Берт выругался, Арчи лишь нахмурился.
– Ну, – весело заявил Гарри, – теперь вы все такие же чистые, как и мы с Лэдом.
Сайленс засмеялась, но тут Лэд опять отряхнулся. Его пасть была открыта, оттуда торчал язык, и казалось, что пес улыбается. От радости он принялся было носиться по кухне, но на мокрых и скользких полах ноги у него стали разъезжаться в стороны, и в итоге Лэд шлепнулся на зад.
– О боже, ну и грязь мы развели на полу, – пробормотала Сайленс. Она наклонилась и принялась вытирать лужи тряпкой.
И вдруг над ней раздался низкий мужской голос:
– Что тут творится?
Сайленс замерла на месте, держа в руках мокрую грязную тряпку. Господи боже! Она медленно подняла глаза и увидела перед собой бедра Мика О’Коннора, обтянутые узкими бриджами.
– Мм-м… – начала Сайленс, совершенно не представляя, что должна говорить.
В этот момент Гарри откашлялся и пришел ей на помощь:
– Видишь ли, я решил, что собака…
– Так, хватит, – прервал его Мик. Он говорил тем особенным, слишком спокойным тоном, от которого становилось совсем уж не по себе. – Финелла, возьми ребенка и отнеси в кровать. И все остальные, ну-ка вон из кухни.
Сайленс выпрямилась и сделала шаг в сторону двери.
– Нет-нет, – сказал ей Мик. – Ты останешься.
Она сглотнула и тоскливым взглядом проводила слуг и двух охранников. Когда те исчезли за дверью, Сайленс посмотрела на Лэда. Похоже, пес не понял ничего из того, что произошло, и потому подошел к Мику и уселся у его ног.
Пират глянул на Лэда, потом на мокрое пятно, которое оставил на его бриджах пес, и вздохнул.
– Я вижу, что с тех пор, как ты поселилась в моем доме, о спокойной жизни можно забыть.
Сайленс вздернула подбородок и заявила:
– Ты же пират, так что вряд ли до меня твоя жизнь была спокойной.
Мик иронично глянул на нее, а потом сказал:
– Все познается в сравнении. Сейчас меня перестали слушаться слуги, а когда я прихожу домой, то вижу на кухне потоп. – Он пошел к шкафу и достал фарфоровый чайник, жестянку с чаем и чашку. – И моя собака пахнет дорогим борделем.
Сайленс виновато глянула на Лэда.
– Мы нашли только такое мыло, с запахом роз.
– Да? – Мик оглянулся на собаку. Лэд смотрел на него обожающим взглядом, высунув длинный язык. – Бедный, несчастный зверь. Он перестал быть кобелем, только пока об этом не догадывается.
Сайленс не знала, что и говорить. Она была готова к взрыву ярости, к злобным словам, но Мик О’Коннор вел себя на удивление спокойно. Более того – сам готовил чай!
Он положил заварку в чайник, подошел к очагу, чтобы налить кипятку, и спросил: