— Я буду ждать тебя там в шесть часов вечера, если ты не решишься раньше.
— А если…
— Если твой ответ будет отрицательным, то ты пришлешь мне его в своей последней главе нашего Скандального Романа, — опережаю я ее вопрос.
Мне кажется, что я все сказал, и любые другие слова, и заверения в вечной любви были бы лишними сейчас. «У меня не хватило дыхания. Тысячи вещей надо было сейчас сказать десятью словами» — писал Гессе в своем романе «Степной волк», и сейчас я осознал в полной мере, как на самом деле сложно обличать в слова все то, что говорит твоя душа. В живые слова, а не вылившиеся на бумагу строки.
Руслана молчаливо кивнула и отвернулась к окну, спрятав подрагивающие ладони на коленях.
— Отвези меня домой, пожалуйста, Алекс, — попросила она тихо. Тяжело вздохнув, я мягко тронулся, выезжая с парковки.
— Ты не спросил у меня адрес, — заметила Руслана спустя пару минут. Погруженная в себя, она даже не заметила, что я везу ее в направлении новой квартирки, которую она сняла пару дней назад.
— Да, кошечка, я не спросил, — ответил я, задумчиво глядя на дорогу.
— Отвези меня в общежитие, я еще не перевезла вещи, — просит она, больше не задав ни единого вопроса до конца поездки.
Как-то неожиданно начался снег. Медленно закружились пушистые снежинки в воздухе, подгоняемые несильным ветром, закручиваясь в белые вихри и тихо опадая на асфальт, навевая воспоминания о разбитом шаре, подаренном Русланой. Совсем недавно или в какой-то другой жизни….
Я смотрел перед собой на дорогу, но мои мысли кружились вместе с роем снежинок и не давали мне покоя, не оставляли ни на мгновение. Новогодние огни Манхеттена слепили в глаза, пока автомобиль плавно маневрировал в потоке других машин. Боковым зрением я замечал украшенные витрины магазинов, сверкающие разноцветными лампочками и красными шарами наряженные елки, мигающие тут и там гирлянды. Город застыл в ожидании рождественского чуда. И я… и я тоже.
ГЛАВА 19
Ты заслуживаешь человека, который тебя любит каждой клеточкой своей души, который думает о тебе постоянно, каждую минуту каждого дня проводит с мыслью о том, что ты сейчас делаешь, где ты, с кем ты и все ли у тебя хорошо. Тебе нужен человек, способный помочь тебе осуществить твои мечты и защитить тебя от твоих страхов. Человек, который уважает тебя, любит тебя всю, целиком, и особенно — твои недостатки. Тебе нужен человек, который может сделать тебя счастливой по-настоящему, такой счастливой, когда ты не ходишь, а порхаешь по воздуху.
Пока Алекс молчит и везет меня домой, внутри меня разрастается настоящая война двух вечных титанов — сердца и разума. И последний кричит мне о том, что я не должна верить ни единому слову Алекса.
Что я не должна прощать его, даже если все, что он сказал — правда.
Развод с женой и то, что он в который раз спас тебя от верной смерти, не снимают с него ответственности за ту наглую, грязную и подлую ложь в глаза, Руслана. Помнишь все его соскоки в никуда, недомолвки? Помнишь, сколько раз он оставлял тебя одну? Сколько раз поступал с тобой так, словно ты пластиковая кукла, с которой можно наиграться и выбросить? Разве не так было?
Нет… не так. Не так все было. Сейчас, когда Алекс все объяснил мне, я пытаюсь посмотреть на ситуацию под другим углом, и ощущаю, как оттаивает в груди затвердевший осколок льда.
Если бы он хоть чуть-чуть думал о твоих чувствах, стал бы скрывать такую горькую правду о себе, стал бы писать тебе от лица Дарка, нагло при этом выведывая твои тайные желания?
О, черт возьми, о чем ты, глупый разум. Он все знал. Он узнал о всех моих желаниях еще до того, как я его увидела. И я сама рассказала их ему. Неужели чувство, будто я знаю Алекса много лет, возникло всего лишь из-за того, что мы были знакомы в сети?
Как это, черт возьми, вообще могло произойти в необъятной Вселенной. Словно столько крошечных нитей и дорог вели нас к тому, что мы обрели и вмиг потеряли.
Череда случайных неслучайностей…
Выходит, нет никакой магии, нет никакой сверхъестественной близости душ, которую я себе придумала. О которой рассказываю и вам вот уже какую главу в надежде на то, что вы, как и я поверите в настоящую, огромную, чистую, искреннюю…
Любовь.
— Я люблю тебя, Ника. Тебя и нашу прекрасную дочку, — воспоминания уносят меня на много лет назад, и я вижу своего отца и маму, в обнимку расположившихся на старом, потрепанном диване. Папа прижимает маму к себе, и она доверчиво кладет голову на его грудь, а ее полные губы расплываются в мягкой, блаженной улыбке.
Чуть позже, когда мама готовит ужин (как сейчас помню: она готовила самый вкусный в мире плов, и его аромат распространялся по всей лестничной площадке), я подбегаю к ней и, пританцовывая на месте, дергаю ткань пушистого халата.
— Мам! А, мам.
— Что, дорогая? Я готовлю.
— Мам, сегодня Иво опять доставал меня весь день и дергал за косички! Достал! Он такой противный задавака! — хнычу я, вспоминая самого главного задиру в классе.
— Ты ему просто нравишься, глупенькая. Мальчик влюбился. Ты же у меня красавица и умница, — нежно заверяет меня мама, поглаживая по волосам.
— Влюбился? — гордо вскидываю голову я. — А Нелли сказала мне, что он меня любит. Мам, я хочу понять разницу. Потому что иногда мне кажется, что я его — ненавижу. Так и хочется стереть эту наглую ухмылочку с его лица!
Мама заливается смехом и качает головой, поджимая губы.
— Ну, как тебе объяснить разницу, милая. Влюбленность — это когда тебе все-все в человеке нравится…
— Все-все?
— Да, все, Руслана. Влюбленность — это обожание, бабочки в животе, когда хочется постоянно быть рядом и…
Загибаю пальцы, пытаясь понять, что чувствую к этому задире.
— А любовь тогда что, мам? Когда что-то не нравится, и кажется, что ты его ненавидишь? — перебиваю я, уперев руки в бока.
— Не то чтобы ненавидишь, Лана, но замечаешь недостатки человека. И вопреки им по-прежнему любишь. Когда хочется быть рядом не постоянно, но «навсегда», понимаешь? Чтобы он ни делал. Ты же знаешь, каким папа бывает в гневе?
— О да…
— Но, несмотря на ссоры, я люблю его. Нет сил, как люблю. И я люблю тебя…
— Даже когда я не заправляю постель и разбрасываю вещи по комнате?
— Конечно, Руслана.
— То есть, любовь — это когда, несмотря на все его недостатки, он идеален?
— Идеален для тебя. Проще говоря, «твой» человек.
— А я найду «своего» человека, мам? — пылко спрашиваю я.
— Конечно.
— А как… как я его узнаю?
— Тебе подскажет сердце, — мама прикладывает ладонь к своей груди и загадочно улыбается. — С ним ты сможешь быть настоящей. Уверенной. В завтрашнем дне, и… он всегда будет идти за тобой, сколько бы ты от него не отворачивалась. Как бы далеко не убегала. Но и ты береги своего человека, Лана. Встретить его — бесценный дар жизни, и не каждый способен принять его. Люди очень часто упускают, не замечают… теряют. Мне повезло. Мы с твоим папой смогли пройти все препятствия…
Мамины слова эхом отдаются в моей голове, когда я пытаюсь уснуть уже после того, как Алекс отвез меня в общежитие. Когда мы приехали, он просто открыл для меня дверь, не сказав ни единого слова. О главном мне рассказал его взгляд. Родной, глубокий, отчаянный, влюбленный. Может, я придумала опять, но теперь, когда все точки над «и» расставлены, я не понимаю, зачем ему лгать.
И все эти слова, что он сказал в машине… как мед, словно бесконечное тепло, обволакивающее мое сердце.
Это ты, ты необыкновенная, моя девочка.
Я разделил свою реальность на две и спрятал тебя в одной из них, и не хотел ни с кем делить, даже с самим собой. Может быть, мы придумали друг друга, но я бы хотел сделать нас настоящими.
Хочу просто жить, и чтобы ты была рядом…
Я тоже этого хочу. Но мне так страшно вновь обжечься. Вновь полететь на этот огонь, отрастив огромные крылья, а потом снова остаться без них. Опять воссоздать этот сад, от которого, как я думала, остался только пепел.
Мне страшно, что Алекс никогда не полюбит меня так сильно, как свою первую жену. Ведь он уже когда-то встретил «своего» человека, а я кто тогда?
Я боюсь будущего. Он сказал, что примет мой выбор, но для меня это больше, чем выбор. Возвращаться к Алексу на время — бессмысленно и разрушительно. Я хочу только «навсегда». И если я выбираю вернуться, прийти завтра в наш тайный парк, то это означает только одно — я намерена прожить с ним всю свою жизнь, но хочет ли этого он? Вытерпит ли утренние пробежки и «никакой пиццы» на ночь?
Мне страшно, что наши дети (решается вся моя жизнь, и я мыслю глобально) никогда не будут ему также дороги, как его взрослые сын и дочь. Наверное, я рассуждаю, как эгоистка, но я хочу понять… что он не будет все время оглядываться назад.
Думать о том, как могло бы быть, если бы он смог сохранить свой брак.
Боже.
Я просто хочу знать, что мое «навсегда» не короче, чем «навсегда» Алекса.
Я хочу вернуться к мужчине, который твердо знает, чего он хочет. Который сможет защитить меня, уберечь, стать моим домом, стеной… той самой, пресловутой каменной стеной, о которой мечтает каждая девушка. Моей опорой. И он будет успокаивать меня, когда мне будет страшно, и больше никогда не лгать…
И сегодня, Алекс доказал мне это. Только с ним я чувствую себя в безопасности.
Утром я первым делом открываю ноутбук и нахожу на почте письмо от Алекса с нашим скандальным романом. Запасаясь какао и круассанами (к черту диету) погружаюсь в нашу историю, без конца вытирая слезы с ресниц. Читаю главы от его лица и вижу все совершенно иначе. Да, его мысли не оправдывают его лжи, но… я понимаю, что ему тоже все это время не было просто.
То, насколько мы похожи, иногда даже пугает. Меня не покидает опасное ощущение того, что она всегда была в моей жизни. Не знаю, как это называется то, что сейчас происходит между нами…. Мы живем и работаем вместе. Отрываемся, ходим по магазинам, бегаем по утрам, гуляем, с