Капсула выплыла из воды и остановилась.
– Вот это да! – Ева снимала всё вокруг – небо, ослепительное солнце, лёд, прозрачную капсулу. Остальные тоже, не отрываясь, смотрели на свои камеры.
Даже Гриб сделал несколько снимков и вышел из капсулы вполне довольным.
– Очень необычно, весьма, весьма, – приговаривал профессор, пока группа на арендованном омнибусе ехала к гостинице.
За обедом студенты вразнобой стали рассказывать тем, кто пропустил экскурсию, о впечатлениях. Ева, никого не стесняясь, снимала себя на летающую камеру и активно жестикулировала. Валя, забыв про обед, достала альбом и быстро наносила пастелью на листы контуры зданий затопленного города.
– Я напишу пьесу, – с набитым ртом говорил Арнольд кивавшему Тимуру, – а декорации будут как затопленный город.
Агнесса вяло ковыряла вилкой порцию натуральных вареников с вишней, а потом резко поднялась, так что стул отъехал, дробно простучав по полу. Взяв со спинки пальто, прошла между столами к выходу из столовой.
Ева, убрав коммуникатор, тоже поднялась, провожаемая недоумёнными взглядами. Накинув шубку из рыжего искусственного меха, вышла во двор гостиницы. Агнесса в расстёгнутом коротком чёрном пальто, узких тёмных джинсах и ботинках тонкой тенью вырисовывалась на фоне светлого забора.
– Что, никак? – сочувственно спросила Ева.
Агнесса покачала головой. Недавно она рассказала подруге, что не могла выдавить ни строчки уже больше полугода. И даже экскурсия в подводный город, которая всех так впечатлила, не помогла. Ни искорки, ни вибрации, ни одной идеи так и не мелькнуло.
– Кризисы у всех бывают, – сказала Ева, запахивая шубку.
– Знаешь, что я думаю? – Агнесса вдруг стала говорить быстро, почти сбивчиво. – Это кто-то рядом. Как будто тот, кого мы хорошо знаем. Совсем близко. Мы его видим каждый день, может, даже общаемся, ходим на занятия, едим вместе в кафе.
– Кто – он? – непонимающе спросила Ева.
– Диверсант. Правдоруб, как он теперь себя называет. Как взгляд в спину. Постоянно. Это атака, понимаешь? Самая настоящая. И он ещё себя проявит. Будут ещё жертвы.
– Жертвы? – перепросила Ева, недоверчиво улыбнувшись. – По-моему, этот Правдоруб – просто психопат. Идиотов полно, и постоянно становится ещё больше.
– Это уже не игры, всё серьёзно. – Агнесса сосредоточенно смотрела на свою правую ладонь, пересечённую тремя тонкими шрамами.
– И что ему, по-твоему, надо?
– А ничего. Заставить людей страдать. Наверное, так они самоутверждаются, повышают свою значимость. В собственных глазах. – Агнесса сжала кулак. – А вам что нужно?!
Ева, обернувшись, увидела Истомина. От выкрика Агнессы он, похоже, вздрогнул.
– Сбор на следующую экскурсию, – сухо произнёс Истомин и вернулся к гостинице.
– Я не пойду, – сказала Агнесса, когда Истомин скрылся за дверью.
– Да ладно тебе. Неужели из-за него? – Ева кивнула куда-то за спину.
– Нет. Просто настроения нет.
– Да брось. Настроение надо создавать. – Ева обняла Агнессу за плечи и повела к микромнибусу, остановившемуся рядом с резными воротами.
– Мы едем в краеведческий музей, – сказала Астра, показывая путеводитель. – Усадьба Радилова, так здесь написано. А почему вашей усадьбы в списке нет?
– Хороший вопрос. Понятия не имею. – Агнесса скрестила руки на груди и смотрела в сторону.
– Ты вроде говорила, там музей. – Лиза, несмотря на холод, щеголяла в тонких колготках и коротенькой юбочке, как и Ева.
– Не совсем так. Там, действительно, хотели сделать музей, но… – Агнесса глубоко вздохнула. – Дом находится в лесу, довольно далеко отсюда. В общем, дело не пошло.
– И что там сейчас? – спросил Хуберт, только что натянувший расписные валенки, которые купил в сувенирном магазинчике.
– Ничего. Дом просто законсервирован. А вокруг – заповедник. Плюс зона отчуждения рядом.
– Там никто не живёт? – спросила подошедшая Валя, как обычно, вооружённая планшетом и карандашами для набросков.
– Я читал, там живут привидения, – с энтузиазмом произнёс Хуберт. – О, а давайте лучше махнём туда?
– А что, мне нравится, – подхватила Ева.
– Поддерживаем, – сказал Тимур, обхватывая Тоню за плечи.
– Я в деле, – поднял руку в вязаной варежке Арнольд Степной.
– Я бы тоже поехала, – подала голос Валя.
– А я нет. – Агнесса развернулась и ушла в гостиницу.
– Нет, я тоже не поеду, – покачала головой Астра, теребя перламутровую пуговку на белоснежном узком пальто.
– А сопровождение? – спросила Лиза, приплясывая на морозе.
– Нет-нет-нет, и не уговаривайте, – замахал руками Грибницкий, как только Хуберт открыл рот. – Хватит с меня одного мёртвого города.
– Вы с нами? – обратился к Истомину Арнольд.
– Чем вас не устраивают согласованные маршруты? – спросил Истомин, который вообще не горел желанием куда-то ехать, особенно в какие-то отдалённые места, связанные с Агнессой Русаковой.
– Какой вы скучный, – скривилась Ева, надевая розовые наушники из искусственного меха.
– У меня почти такие же, – улыбнулась Лиза и указала на свои пушистые наушники салатового цвета.
– Группам без сопровождения ездить нельзя, – прогромыхал Грибницкий.
– Отлично, едем! – Арнольд первым забрался в микромнибус.
Истомин, мысленно застонав, полез следом. Пока остальные рассаживались, Арнольд и Хуберт меняли маршрут на панели управления.
– Почему водителя нет? – спросил Истомин, пропуская в салон Лизу.
– Так интереснее, – пожал плечами Хуберт.
– Маршрут построен, – произнёс металлический голос из динамиков.
– Готово! Поехали! – Хуберт плюхнулся на свободное кресло.
Микромнибус провёз группу по припорошённому снегом Растяпинску и выехал за пределы городка. Мимо проплывал густой лес, покачивающий оголёнными ветвями деревьев. Солнце двигалось к закату, и лес потихоньку погружался во тьму, лишь позолоченные верхушки слабо колыхались на фоне ярко-голубого неба.
После поворота налево включились динамики.
– Внимание, прослушайте важное сообщение, – сказал приятный мужской голос. – Вы въезжаете на территорию Чернореченского заповедника. Данная территория охраняется законом об особом статусе природоохранных зон и объектов культурного наследия. В свя-ччшшшш, – дальше последовало шипение и шкворчание. – Территория заповедника граничит с ч-шшш, – после ещё пары минут прерывистых помех голос произнёс: – …тственности не несёт. Будьте осторожны.
– Интересно, мы успеем вернуться до темноты? – задумчиво произнесла Тоня, выглядывая в окно.
– Хорошо бы, – зевнула Ева.
Истомин хотел вернуться сейчас же. Внутри как будто медленно завязывался тугой узел. В прошлый раз, когда он приезжал в Растяпинск, и речи не шло о посещении какой-то старой усадьбы с привидениями, о ней даже никто не упоминал.
Микромнибус остановился.
– Приехали! – Хуберт поднялся и первым вышел в открывшуюся дверь.
– Посмотрите, как классно, – восхищённо произнесла Тоня, оказавшись на улице. – Никаких эстакад, массивов, высоток. Чистый воздух! – Она шумно вдохнула и выдохнула облако морозного пара.
Остальные высыпали наружу, и микромнибус, закрыв двери, плавно укатил.
– Ой, давайте только поскорей, – проговорила Ева, дыханием согревая ладони.
– Поскорей что? Мы вообще где? – Лиза беспокойно осматривалась.
Действительно, в обе стороны убегала пустая дорога, по обочинам возвышались деревья. Никакой усадьбы видно не было.
– Правда, а где мы? – спросил Тимур. – И где… А куда мы, собственно, направлялись? Вы что вбили в маршрут?
– Я вбивал «усадьба Русаковых», – сказал Хуберт, натягивая ушанку.
– И где она? – Ева начала приплясывать от холода.
– Агнесса говорила, что дом в лесу, – подала голос Валя.
– Так давайте у неё и спросим, куда нам дальше идти. – Лиза зубами стянула перчатку и достала коммуникатор. – Странно, связи нет.
– И у меня нет, – проговорила Тоня, поднимая вверх руку с коммуникатором.
Остальные тоже достали свои коммуникаторы, но связь отсутствовала полностью.
– Что теперь? – спросила Тоня, поближе придвигаясь к Тимуру.
– Пойдём… э-э… туда. – Хуберт указал направление.
– Почему не туда? – спросила Валя, кивая в другую сторону.
– Потому что мы оттуда приехали.
– Но логичнее будет вернуться.
– Может, до усадьбы теперь ближе. – Хуберт зашагал вперёд по дороге, остальные поплелись следом.
Истомин шёл последним. Он впервые оказался в подобном месте – ни машин, ни людей, только небо и лес. Даже связи нет. Вокруг такая тишина, что уши закладывало.
Впереди показалось ограждение. На невысоком оранжевом заборе, перегородившем дорогу, висела табличка с надписью «Ремонт». За ограждением распростёрлась глубокая яма метра четыре в длину.
– Вот почему он нас высадил, – пробормотал Хуберт. – Придётся обходить.
– Может, лучше вернёмся? – хнычущим голосом спросила Ева.
Хуберт раздражённо махнул рукой и свернул на обочину. С треском ломая прутья, он пробрался сквозь невысокий куст. Следом пролез Арнольд, затем остальные.
– Мальчики, вам же говорили про закон! Нельзя ломать деревья! – Тоня осталась на обочине дороги вместе с Истоминым.
– А что нам делать? – донеслось из-за куста.
Стараясь не трогать ветви, Тоня, подобрав длинный подол в складках над расписными валенками, тоже прошла за куст, Истомин, которому хотелось просто замереть на месте, последовал за ней. В лесу оказалось куда темнее, чем на открытой дороге. Заходящее солнце отражалось лишь от самых верхушек деревьев, внизу лежала стремительно сгущающаяся зимняя тень. Под ногами хрустели примороженные опавшие листья.
– Наверное, пора поворачивать на дорогу, – сказала Лиза, засунув ладони под мышки и глядя под ноги.
– У меня колготки сейчас примёрзнут, – проговорила Ева, пряча руки в рукава.
– Ничего, мы их ломиком потом отколупаем. – Тимур замотал лицо шарфом, так что остались видны только глаза с заиндевевшими ресницами.