Хуберт, шедший впереди, повернул направо. Но деревья так и тянулись сплошной беспросветной стеной.
– И где дорога? – раздражённо произнёс Арнольд. Его бритая голова, видимо, сильно замёрзла, косички, болтающиеся на затылке, постукивали друг о друга, как сосульки.
– Мы, что заблудились? – испуганно спросила Тоня. Её длинные косы покрылись инеем.
– Да не может быть! – Хуберт пошёл быстрее, но дорога так и не показывалась.
Минут через десять быстрого шага Хуберт остановился. Остальные, стараясь держаться поближе друг к дружке, собрались вокруг него.
– Что будем делать? – хрипло спросила Лиза.
– К-кто-нибудь з-знает, как выжить в-в лес-су? – Валя начинала заикаться, то ли от страха, то ли холода.
Все обернулись на Истомина.
– Связи всё ещё нет? – Ничего лучше в голову не приходило.
Все отрицательно покачали головами.
– Там запад, – махнул рукой Истомин, подняв голову. Верхушки деревьев подсвечивались лишь с одной стороны. – Значит, там север.
– И чем нам это поможет? – спросил Тимур, беря под руку Тоню.
– Можно примерно вычислить направление, откуда мы приехали, – догадалась Ева и указала: – Оттуда.
– И что дальше? – резко спросила Тоня.
– Откуда я знаю, – огрызнулась Ева.
Краем глаза Истомин заметил, как в кустах что-то мелькнуло. Светлый ушастый комок проскакал между тонкими стволами и исчез в чаще.
– Эй, там тропинка! – Тимур тоже заметил кролика и пошёл следом.
Тропка, припорошенная снегом и засыпанная вялыми листьями, петляла, огибая деревья. Спустя примерно полчаса впереди показался просвет. Тимур пошёл быстрее, потом побежал, но у самой кромки кустов остановился. Рядом встал Арнольд.
Из-за его спины Истомин снова увидел мелькнувшего кролика. Зверёк проскакал между вбитыми в песчаную площадку резными столбами, верхние части которых соединялись провисающими верёвками. На этих верёвках чёрными каплями покачивались огромные вороны.
– Живности здесь, – пробормотал Хуберт, осматривая площадку.
– Может, не пойдём туда? – Арнольд глянул на остальных через плечо. – Помните про язычников?
– Несс сказала, что они нормальные, – проговорила Ева, вытягивая шею.
– Если они такие же нормальные, как она сама, с ними лучше не встречаться, – резко сказала Валя.
– Да ладно ва-а-а-а! – Лиза, вскрикнув, упала. Визжа и хватаясь за землю, она поехала пятой точкой в густые кусты, будто что-то тянуло её за ноги.
Ева отреагировала первой. Она бросилась к Лизе, почти упав на живот, и поймала подругу, уже наполовину скрывшуюся в кустах, за руку. Еву перехватил Хуберт, Тоня, сев на колени, вцепилась в Лизин рукав. Тоню поймал за пояс Истомин. Лиза, вопя, извивалась, остальные, пытаясь удержать её и друг друга, упирались ногами, но сил всё равно не хватало. Медленно вся группа ехала к густым кустам.
Валя взвизгнула и захрипела. Конец её длинного вязаного шарфа скрылся в колючих зарослях. Беззвучно открывая рот, она вцепилась в шею, которую всё туже затягивала петля.
Раздался резкий хлопок, Лиза обмякла, остальные повалились друг на друга. Валю тоже отпустило, она упала на колени, по-рыбьи раскрывая рот. Арнольд быстро размотал её шарф.
Истомин рывком поставил на ноги Тоню, которую держал за пояс, и добрался до Лизы. Она уже не кричала. Беззвучно открыв рот, перевернулась на спину и раскинула руки, надрывно дыша.
Осторожно подняв под лопатки, Истомин вытянул её из куста. Ева вскрикнула, Тоня прикрыла рот рукой. Валя подползла к ним на четвереньках и беззвучно охнула. Ноги Лизы оказались покрыты глубокими длинными ранами. Сапоги исчезли, колготки болтались окровавленными ошмётками. Истомин лихорадочно искал что-нибудь, чем можно было бы перевязать кровоточащие порезы Лизы, когда прозвучало имя, которое он терпеть не мог.
– Агнесса? – удивлённо произнёс голос Евы.
Обернувшись, Истомин увидел Агнессу всего в паре метров от них. В чёрном брючном костюме с высокими ботинками и кепкой с коротким козырьком, как у военных, она стояла, закинув за плечо винтовку.
– Что? – переспросила Агнесса, правда, не своим голосом.
– Ты здесь? – Ева бросилась к ней, но та отступила на шаг.
– Вы кто такие? – резко спросила девушка в форме.
Несмотря на бурление внутри, Истомин почти сразу понял, что перед ними стояла не Агнесса Русакова, а её не очень точная копия.
– А вы кто? – спросил Истомин, поднявшись и немного оттеснив Еву за спину.
– Иоанна Русакова, смотритель заповедника. – Иоанна была, пожалуй, сантиметра на полтора ниже Агнессы. И волосы короткие, а не заплетённые в замысловатые косы. Голос более глубокий. Вот и все отличия. А в остальном – такая же субтильная, черноглазая и безброво-белая.
Рассмотрев девушку поближе, Истомин увидел имя, вышитое на клапане правого нагрудного кармана кителя. А с другой стороны крепилась алая ленточка, завязанная в бант. На фуражке, прикрывающей короткую, почти мальчишескую, стрижку, краснела звёздочка.
– Туристы, – проговорил Истомин, проглатывая ком. – Заблудились.
– Ясно. – Смотрительница обернулась и прищёлкнула языком. Огромный рыжий кот вперевалочку обошёл группу и направился прочь от площадки. – Идите за ним.
Истомин поднял постанывающую Лизу на руки и вместе с остальными пошёл следом за котом. Хуберт тёр раскрасневшиеся от холода уши, свою шапку он где-то потерял. Ева еле ковыляла, её колготки пошли дырами и стрелами, исцарапанные колени кровоточили. Тоня с трудом переставляла ноги и чуть не плакала, уцепившись за локоть Тимура.
– Вы родственница Агнессы Русаковой? – хрипло спросила притормозившая Валя. Она, несмотря на мороз, расстегнула бесформенный пуховик, а шарф несла в руке, так что его концы подметали землю.
– Агнесса? А, писательница. Да, дальняя родственница.
– А что это было? – обернувшись, спросила Ева. – Что тащило Лизу?
– Кто знает, – пожала плечами Русакова. Она всё время осматривалась, прищурив чёрные глаза.
– В смысле? – обернулся Хуберт.
– Заповедник граничит с Чернореченской зоной отчуждения. Эти твари оттуда.
Истомин шагал чуть впереди Русаковой, замыкавшей шествие. Вдруг она обернулась и прямо на ходу прикладом огрела что-то у себя за спиной. Послышался хруст и удаляющиеся шаги.
Метрах в десяти справа несколько человек в чёрной форме сгрудились вокруг чего-то, лежащего на земле.
– Это егеря, – пояснила Русакова, кивнув высокому темноволосому мужчине, стоявшему между деревьями. Ещё двое, один совсем молоденький, другой постарше, с густыми усами-щёткой, сидели на корточках, опираясь на винтовки. – Это ваш транспорт?
Действительно, через просвет виднелся микромнибус. С радостными криками студенты, не обращая внимания на поломанные ими ветви кустов, пробежали мимо кота, оставшегося сидеть на обочине, и ввалились в открытую дверь. Истомин, всё ещё несший Лизу и почти полностью потерявший чувствительность в руках, обернулся у самого входа в микромнибус. Кот и Иоанна Русакова растворились в чаще.
Когда группа вернулась в гостиницу, совсем стемнело. При свете фонаря ребята вошли в отель, Истомин снова нёс Лизу на руках. Хотя она немного пришла в себя, идти всё равно не могла, раны на ногах продолжали кровоточить.
В небольшой гостиной у горящего камина сидели Агнесса в неизменно чёрном, Астра в светло-сером спортивном костюме и профессор Грибницкий.
– Ой, привет, – улыбнулась Астра, когда первые ребята вошли внутрь. – Как вы…
Ева, на ходу скинув сапоги и шубку, не обращая внимания на ссадины, упала на колени перед камином и протянула красные негнущиеся пальцы к огню. Истомин положил Лизу на свободный диван. Хуберт, стащив куртку и шарф, сел на подлокотник и уставился в камин. Остальные, сбрасывая одежду прямо на пол, заполнили холл.
– Что случилось? – спросила Астра, округлившимися глазами глядя на Лизу.
– Что случилось?! – хрипло выкрикнула Валя и нависла над Агнессой, тряся рукой с шарфом. – Что случилось?! Нельзя было сразу сказать?!
– Что сказать? – ошарашено спросила Агнесса.
– Что там чудовища!
– Чудовища? – растерянно переспросила Агнесса. – А, из Черноречья? Так об этом информационная служба всем рассказывает. При въезде.
– Я вызвал медиков, – сказал Арнольд, кивая на Лизу.
– Как будто в твоей книжке побывали. – Хуберт, слабо улыбнувшись, взъерошил себе волосы.
– Да, мы там твою родственницу встретили. – Тоня, тоже гревшая руки у камина, обернулась к Агнессе.
– Какую мою родственницу?
– Как её? – Тоня, морща лоб, вопросительно осматривала ребят.
– Иоанна Русакова. – Истомин устало провёл рукой по лицу. Увольнение сияло ярким светом. Как маяк.
– Вы, что, серьёзно? – Агнесса криво улыбнулась.
– А что? – Тоня снова обернулась.
– Нет у меня такой родственницы.
– А вот это кто? – Хуберт поднял с пола открытку из сувенирного набора, который Грибницкий как раз показывал Астре, когда вернулись остальные. В суматохе открытки разлетелись по полу, пока старый профессор бегал за аптечкой для Лизы.
С чёрно-белой карточки угольными глазами смотрело бледное скуластое лицо. Снежно-белые короткие волосы, бантик в петлице. Почти Агнесса.
– Это Варя Гранитова, – подал голос Грибницкий, вместе с Астрой обрабатывающий раны Лизы антисептиком. – Спорная личность. Комиссарша, заправляла здесь в Революцию.
– Но это же была она. – Арнольд взглянул на карточку и вопросительно посмотрел на Истомина.
– Правда, она, – подключилась Валя, тоже заглядывая на открытку через плечо Арнольда. Тимур, посмотрев на фото, закивал.
– Ничего не понимаю, – пробурчал Грибницкий.
– Иоанна Русакова и Варя Гранитова – это одно и то же лицо. Действительно, моя дальняя родственница. Только вряд ли вы могли её встретить.
– Это почему? – спросила Ева, грея у камина спину, пока Астра мазала её колени зелёнкой.
– Она родилась в тысяча девятисотом.
– Почти двести лет назад, – наморщил лоб Арнольд. – Как это возможно-то? Ты нас разыгрываешь?