В Швеции первым крестился Олаф Шётконунг, сын Эрика VI Победоносного, но сам народ долгое время еще оставался языческим.
Отметим, что в скандинавских странах (кроме Дании) христианизация шла медленно. Здесь ни одному конунгу не могла и прийти в голову мысль крестить массы язычников, загоняя их в реку «аки стадо», а если бы такая мысль и пришла, осуществить ее не было возможности: масса, по обычаю вооруженных свободных общинников-крестьян (бондов), была включена в языческий культ, тесно связанный с сельскохозяйственным циклом.
Однако на рубеже тысячелетий утверждение христианства было предопределено и в Скандинавии, и на Северной Руси. В последней языческим центром власти и торговли, престольным градом являлся Новгород.
Место крещения Олафа Шётконунга возле церкви в Хусаби (провинция Вестергётланд, Швеция)
При внедрении христианства королям приходилось бороться со старой знатью, которая стояла за язычество, а христианство нужно было королям для централизации государства и обоснования своей верховной власти. Дело в том, что в христианстве утверждалось, что вся власть идет от Бога, власть короля священна и не нужно ей противиться. В этом плане христианство являлось религией зарождающегося государства, знаменующей важный этап человеческой цивилизации.
Наиболее решительно вел христианизацию в своей стране Олаф II Святой. Норвежские короли Олаф Трюггвасон и Олаф Святой действовали порой даже жестоко. Они боролись с недовольными бондами, отбирали у них земли, уничтожали древние капища и храмы. У Олафа Святого возник даже языческий мятеж в 1029 году, и он был вынужден бежать в Новгород со своим сыном Магнусом, родившимся в 1024 году.
Ярослав Мудрый и Ирина (шведская принцесса Ингигерда, дочь первого христианского короля Швеции Олафа Шётконунга) радушно приняли короля. Они отговорили его от скорого возвращения с горсткой сторонников в Норвегию. Олаф с интересом знакомился с Новгородом — с тем самым Хольмгардом, о котором он слышал от путешественников, торговцев, воинов и скальдов.
Несмотря на радушный прием, Олаф испытывал тоску по родине. С течением времени он решил сложить с себя достоинство монарха, уехать в паломничество и закончить жизнь в Святой Земле. Но он был вразумлен посланным во сне видением: венец христианского монарха снимается только вместе с головой, а потому король должен вернуться и сразиться с язычниками. Если он не одержит военной победы, но падет под знаменем креста, то станет «вечным конунгом Норвегии», святым покровителем родины.
Сомнения отпали. Король и его люди, пробыв на Руси год (1029–1030), собрались в путь. Ярослав и Ирина снабдили их всем необходимым. Было решено оставить Магнуса на Руси до установления мира и порядка в Норвегии. На попечении княгини мальчик был в безопасности.
Корабли Олафа вышли в Балтику и, остановившись у Готланда, прибыли в Швецию. Там король Анунд Якоб (вероятно, уже предупрежденный сестрой из Новгорода) помог норвежскому собрату оружием, снаряжением и даже выделил военный отряд. Олаф двинулся в свой последний поход — навстречу гибели в битве у Стикластадира (29 июля 1030 года). В этой битве Олаф Святой был убит своими врагами — норвежскими бондами и лендерманами, поддерживавшими датского короля Кнуда Великого.
Гибель Олафа Святого при Стикластадире.
Худ. Петер Николаи Арбо (1859)
После смерти отца малолетний Магнус был усыновлен Ярославом Мудрым и воспитывался в его семье. Проживал он в основном в Новгороде. А через несколько лет после трагедии Стикластадира в Ладогу прибыл корабль с делегацией норвежской знати. Начавшиеся в Новгороде переговоры делегатов с князем и княгиней и последовавшие события могли бы составить захватывающий литературный сюжет.
Послы просили отпустить с ними Магнуса для возведения его на престол и водворения порядка в Норвегии. Переговоры затянулись из-за беспокойства Ярослава и Ирины о судьбе мальчика в объятой раздорами стране. Однако на карту было поставлено слишком многое. После длительных споров договоренность была достигнута на особых условиях, выдвинутых княгиней. Двенадцать представителей норвежской знати должны были дать клятвы верности Магнусу в такой формулировке, которая очень редко применялась в Скандинавии: она налагала огромную ответственность, а в случае нарушения клятвы — несмываемый позор.
Для отрока Магнуса (ему еще не исполнилось 12 лет) наступило время расставания с Русью. Не позже весны 1036 года его корабли прибыли в Швецию. Там встречи с ним ожидали родные, друзья и знатные сторонники, а вскоре приветствовала вся Норвегия, а ставленники Кнуда Великого не стали сопротивляться и бежали. Знать была довольна подарками и посулами Ярослава и Ирины. Радовался и народ: принц из-за моря представлялся ему в каком-то особом ореоле.
После смерти Кнуда Великого норвежская знать также провозгласила Магнуса королем. А после смерти в 1042 году Хардекнуда, единственного законного сына Кнуда Великого, он получил и датскую корону.
Король Магнус Добрый
Царствование Магнуса оставило неизгладимый след в истории и в благодарной памяти людей, присвоивших ему имя Магнуса Доброго. Этот король был достоин и своего отца, и своей замечательной воспитательницы, княгини Ирины. Несмотря на непродолжительность его пребывания на престоле (к тому же первые годы отрок должен был руководствоваться советами более опытных людей), это время явилось «точкой перевала» в христианизации Норвегии, когда новые верования стали широко распространяться. Магнус Добрый осознал полную несовместимость кровной мести с жизнью христианского сообщества, что и выразилось в законах Норвегии. Большое значение имел разгром язычников с южной Балтики, пытавшихся остановить христианизацию Скандинавии.
Харальд Суровый. Фрагмент витража в соборе Святого Магнуса (Керкуолл, Оркнейские острова)
Младший брат Олафа Святого Харальд III Суровый завершил христианизацию в Норвегии. Он служил при дворе у византийского императора (его отряд входил в элитное наемное войско, известное как «Варяжская стража»), храбро сражался с сарацинами на острове Сицилия и в Северной Африке, посетил Иерусалим. Он был один из первых северных рыцарей, служивших христианской религии. На Руси он женился на дочери Ярослава Мудрого Елизавете (Олисаве) и в 1044 году вернулся на родину в Норвегию. Харальд III Суровый погиб в 1066 году в битве при Стамфорд-Бридже при попытке завоевать английский трон. И с его гибелью прекратился трехвековой период вооруженной экспансии скандинавских правителей — эпоха викингов.
В Швеции же с ее мощным слоем бондов процесс христианизации шел медленнее. Там проходила интеграция южных областей, населенных гётами (гаутами). В результате свеи и гауты сформировали шведскую нацию. И эта централизация власти помогала христианизации, в частности, укреплению церковных структур. Так, например, уже в следующем XII веке и в Норвегии и в Швеции можно было видеть предстоятелей церкви в сане архиепископа, несколько епископов, а в датском городе Лунде — архиепископа, примаса всей Скандинавии. Церковная зависимость от Гамбурга завершилась.
Но христианизация шведов шла с большим трудом, и Швеция оказалась последней страной, принявшей христианство, не только в Скандинавии, но и среди всех стран Западной Европы, принявших католичество на разных этапах существования.
В Швеции первым крестившимся конунгом, возможно, был Эрик VI Победоносный. Его сын Олаф Шётконунг продолжил дело отца, но не добился решающего успеха в крещении своего народа, однако это дело суровыми мерами продолжил его сын Якоб.
Когда Якоб в 1022 году был провозглашен конунгом, подавляющее большинство населения Швеции было языческим, и Якоба принудили принять древнешведское династическое имя Анунд. Во внутренней политике Анунд Якоб проводил жесткую линию по насаждению христианства и укрепления королевской власти в Швеции. Все несогласные либо устранялись физически, либо изгонялись из страны.
К тому времени в Скандинавии распространилась церковная культура восточного типа — отчасти под влиянием Византии. И это не удивительно, так как мы знаем, что в Византии служил Харальд III Суровый, который даже бывал в Иерусалиме.
Стоит еще упомянуть, что культ Олафа Святого был чтим также и в Новгороде, так как там было много норвежцев и вообще скандинавов. Там имелась часовня, построенная в честь Олафа, и, что интересно, туда ходили молиться не только скандинавы, но и русские, и не было там раздоров. Посещение этой часовни продолжалось вплоть до завоевания Новгородской республики Иваном III в XV веке.
Теперь несколько слов об оборотной стороне христианизации. Так же как и на Руси, так же как и практически везде, в Скандинавии христианизация проходила с насилиями и кровопролитием.
Видные миссионеры, такие как Виллиброрд (бенедиктинский монах, с именем которого связано обращение в христианство Фризии) и Бонифаций (Винфрид), прославившийся как «Апостол всех немцев», при крещении собственноручно уничтожали капища, вырубали священные рощи и истребляли идолов. Естественно, когда уничтожали родовые капища, на которых поколения за поколениями совершали обряды, это вызывало гнев у народа и ответную реакцию. Само сопротивление новообращенных христиан, сохранявших приверженность к язычеству, нередко принимало острые формы в виде убийства миссионеров и разрушения церквей.
Распространение христианства среди язычников в раннем Средневековье дало церкви новый тип мученика — миссионера, погибшего от рук язычников. Главным источником о ходе распространения христианства среди населения являлись жития служителей церкви.
Христианство насаждалось преимущественно сверху и встречало более или менее явное сопротивление масс населения. Сопротивление новой религии возглавляли жрецы, они противостояли священникам.
Олаф Трюггвасон, а потом и Олаф Святой казнили много колдунов и жрецов, потому что они противостояли распространению новой религии.