е Россию, в которой он видел последнюю и единственную помеху для исполнения своих замыслов, единственную преграду его безграничному деспотизму. Одна эта мысль поглотила его полностью, и он, никогда не упускавший ничего из виду, вдруг упустил Швецию, понадеявшись на то, что во главе ее стоит француз, его бывший подчиненный, которому он считал возможным, не церемонясь, приказывать.
Так каковы же были главные итоги поездки А.И.Чернышева в Швецию?
Во-первых, Чернышев близко знал Бернадота, будущего шведского короля, и находился с ним в самых дружеских отношениях, и в беседах с ним получил твердые заверения в том, что Швеция ни при каких обстоятельствах не будет воевать с Россией.
Во-вторых, во время краткого пребывания в Стокгольме Александр Иванович сделал так, что между Бернадотом и русским царем завязалась дружеская переписка. И Бернадот свое обещание сдержал.
Дело в том, что он крайне скептически относился к мысли воздействовать на Англию применением строгих мер. По его мнению, главное препятствие в установлении всеобщего мира заключалось не в Англии, а (он не произносил пока имени Наполеона) «в честолюбии и эгоизме французского правительства».
Бернадот говорил, что французские требования ставят его в неприятное и тяжелое положение, что он не желает принимать участие в чьих-либо распрях, никогда не будет действовать заодно ни с Польшей, ни с Турцией, что Россия должна смотреть на Швецию «как на свой верный сторожевой пост» и т. п.
Из подобных заявлений Бернадота Чернышев сделал следующий вывод, который он потом сформулировал в своем донесении Александру I так:
Подметив истинные чувства принца к Франции и видя, что он по-прежнему откровенен со мной, я сказал ему, что император Наполеон действительно обращался к Вашему Величеству с просьбой поддержать предъявленные им к Швеции требования, но, ввиду того, что со времени Фридрихсгамского мира требования и интересы политики Вашего Величества вынуждают вас желать внутреннего процветания Швеции и сохранения существующих между Россией и Швецией дружественных отношений, вы никоим образом не желаете оказывать давление на волю и решения Швеции, что в этом случае, как и во всех других, она может руководствоваться только своими собственными интересами, без всякой помехи с вашей стороны.
Чуть позднее Бернадот стал говорить уже и о Наполеоне. Стал говорить о том, что считает себя жертвой Наполеона, что тот завидует ему и так сурово относится к Швеции исключительно из-за того, что желает напакостить и сделать неприятное ему, Бернадоту. А между тем, сколько услуг оказал маршал своему бывшему начальнику… И в ответ — такая черная неблагодарность…
Хитрый гасконец, Бернадот в новой шведской столице очень быстро сориентировался. Конечно, он по-прежнему клялся Наполеону в преданности и верности. Но в то же время, как сообщал Чернышев из Стокгольма, уже в декабре 1810 года Бернадот заявил, что он ничего иного не желает, как заслужить доверие царя.
В ходе своего короткого пребывания в шведской столице Чернышев трижды встречается наедине с Бернадотом, и результаты этих встреч были превосходными. По сути, именно Александр Иванович во многом способствовал процессу полной нормализации двусторонних российско-шведских отношений, которые в годы начавшейся вскоре войны принесли России «неисчислимые выгоды». Давая оценку деятельности своего посланника, император Александр назвал его «самым смелым офицером, какие только известны в военной истории». А Наполеон, к которому после посещения Стокгольма направлялся Чернышев, и не подозревал, что молодой адъютант русского государя уже лишил его при вторжении в Россию возможности рассчитывать на содействие Швеции.
Встреча Чернышева с будущим королем Швеции великолепно вписывалась в общий план Александра I, направленный на нейтрализацию в будущей войне возможных союзников Наполеона (Австрии, Пруссии, Швеции и Турции) и привлечение их в свой лагерь.
Более того, Александр Иванович участвовал в подготовке секретного соглашения между Россией и Швецией, подписанного 24 марта (5 апреля) 1812 года и обеспечившего России «благожелательный нейтралитет Швеции». По этому договору, стороны взаимно гарантировали целостность своих владений, а Россия согласилась на присоединение Норвегии к Швеции.
Вместо Финляндии Александр обещал нечто еще более весомое — Норвегию. На этой реалистической основе дружба расцвела пышным цветом. Конечно, ей было придано должное идеологическое оперение. «…Задача заключается в том, чтобы возродить в Европе либеральные идеи и предотвратить ее от варварства…», — писал Александр своему новому шведскому другу и союзнику.
Скандинавские страны после падения Наполеона
Итак, в соответствии с договором, заключенным в Санкт-Петербурге в апреле 1812 года, Швеция брала на себя обязательства помочь России, рассчитывая взамен получить Норвегию (тогда датское владение).
А в 1813–1814 гг. Бернадот повел шведскую армию против Наполеона в Германию. В качестве компенсации Англия и Россия согласились на передачу шведам Норвегии — это должно было стать наказанием Дании за поддержку Наполеона.
На Венском конгрессе, решавшем судьбы Европы после падения Наполеона, Швецию представлял граф Густав Карл Фредрик Лёвенгельм, который был внебрачным сыном шведского короля Карла XIII от Кристины Августы фон Ферзен. С начала войны 1812 года этот человек неоднократно ездил с особыми миссиями к императору Александру I — с целью согласования действий русской и шведской армий.
В чине генерал-майора шведской службы Лёвенгельм исполнял обязанности генерал-адъютанта по внешним связям при Бернадоте и одновременно был заместителем начальника штаба Северной армии.
И, как оказалось, Бернадот, сражавшийся против Наполеона в «Битве народов» при Лейпциге и отличившийся в сражении при Денневице, оказался прав. По Фридрихсгамскому мирному договору 1809 года его страна отказалась от Финляндии. Этот отказ был подтвержден тайным Санкт-Петербургским союзным договором между Россией и Швецией, заключенным в 1812 году. Так вот Венский конгресс подтвердил права России на Финляндию и Бессарабию, но зато в качестве компенсации за потерю Финляндии Швеция, как активный участник войн против наполеоновской Франции, получила Норвегию.
Это было достигнуто в соответствии с Кильским договором от 14 января 1814 года.
Карл XIII умер 5 февраля 1818 года, и маршал Бернадот вступил на престол как король Карл XIV Юхан. Его управление принесло много пользы для страны, и его династия до сих пор остается в Швеции правящей.
В Дании в 1808 году, после смерти Христиана VII, на престол вступил Фредерик VI, чья поддержка Наполеона стоила Дании такой огромной провинции, как Норвегия, которая в соответствии с упомянутым Кильским договором была передана Швеции.
Это уменьшение территории привело к значительным экономическим бедствиям в период с 1815 по 1830 г.
Из-за войны с Англией Дания почти полностью лишилась своих морских сообщений. Хотя Норвегия находилась совсем близко, связи с ней были затруднены, и пришлось учредить в Христиании[3] местное управление. Этим обстоятельством, кстати, объясняется тот факт, что во время событий 1814 года Норвегия смогла без всяких потрясений объявить себя независимым государством, т. к. у нее уже были центральные правительственные учреждения.
Шведско-норвежская уния
Когда с Наполеоном было покончено, Швеция получила Норвегию. Закреплено это было, как уже говорилось, Кильским мирным договором.
Кильский договор гласил следующее:
Норвегия должна принадлежать королю Швеции и составлять соединенное со Швецией королевство, а новый король обязуется управлять Норвегией, как самостоятельным государством, по ее собственным законам, вольностям, правам и привилегиям.
Норвежские историки обращают внимание на то обстоятельство, что вовсе не Дания уступила Швеции свои права на Норвегию, потому что у датского государства не было никаких прав на Норвегию, которые оно могло бы уступить: Норвегия и Дания были «братьями-близнецами», составлявшими в правовом отношении равноправные части одной и той же монархии. То есть король Дании властвовал в Норвегии не по чьей-либо чужой воле, а в силу древнего наследственного закона Норвегии. Он мог распоряжаться ею, как ее законный государь, но только в пределах законности. Следовательно, он не имел права передавать ее кому-либо без ее согласия. Он мог сделать только одно — отказаться от престола, и тогда Норвегия получала право самостоятельно распоряжаться своей судьбой.
В силу этих соображений норвежцы воспротивились Кильскому договору. Правителем Норвегии был в то время принц Кристиан Фредерик, внук короля Фредерика V, сын его младшего сына принца Фредерика. Это был 28-летний человек, решительный и очень энергичный.
Убедившись в решимости норвежцев не допустить превращения страны в шведскую провинцию, Кристиан Фредерик созвал высших норвежских сановников, сообщил им о шведско-датском соглашении, объявил себя регентом и предложил норвежцам избрать представителей на Учредительное собрание в Эйдсволле, уполномоченное выработать новую конституцию. После этого войска на площади торжественно поклялись защищать самостоятельность Норвегии: эту клятву повторили за ними народ и сам принц-регент.
Были проведены выборы в Учредительное собрание. 10 апреля 1814 года собрание было открыто, и в комитете, состоявшем из пятнадцати человек, под председательством Христиана Магнуса Фальзена, бывшего адвокатом, а потом судьей, выработали проект конституции, принятый затем в общем собрании.