Идея о независимости появилась в Гренландии еще в 1979 году, когда был принят закон о так называемой «внутренней автономии». Он позволил создать региональный парламент и дал властям острова значительную свободу в сборе налогов, а также в вопросах культуры, образования, охоты и рыбалки. В 2008 году прошел референдум по закону о самоуправлении, и 75 % населения проголосовало за возможность объявления независимости в любой момент (для этого нужно лишь набрать большинство на референдуме о независимости острова). Но тут встает еще одна серьезная проблема — членство Гренландии в Евросоюзе. Остров является заморской территорией Европы, и жители его имеют европейское гражданство. При этом в саму организацию Гренландия формально не входит, и в случае отделения от Дании статус острова будет неясным.
Специалисты считают, что независимость Гренландии — это вопрос времени. Но когда именно она отделится, неизвестно. Одни партии заявляют, что пора отделяться уже в 2021 году, другие предлагают подождать 8–10 лет, а некоторые говорят о поколениях.
Многие рассматривают регион Северной Европы как единое пространство, объединенное общей историей и идеологией, но это не совсем так. Например, страны Северной Европы не смогли создать «общий фронт» и так и не выработали единую стратегию по борьбе с COVID-19. Для сравнения: Дания поддалась общей панике и даже уничтожила две трети популяции своих норок — якобы из-за переносимого ими нового штамма коронавируса (а Дания, чтобы было понятно, это крупнейший поставщик меха норок в мире, и их там на зверофермах было, по разным оценкам, от 12 до 17 миллионов). А вот основной идеей шведской стратегии борьбы с COVID-19, автором которой стал главный эпидемиолог страны Андерс Тегнелл, были естественная выработка массового иммунитета к инфекции и сохранение экономики. Соответственно, и самоизоляция в Швеции носила рекомендательный, а не обязательный характер.
В области военного сотрудничества все так же обстоит далеко не однозначно. Несмотря на попытки развития и укрепления военного сотрудничества через «Северное оборонное сотрудничество» (NORDEFCO — Nordic Defence Cooperation), страны Северной Европы продолжают проводить различный внешнеполитический курс — в НАТО входят только Дания, Норвегия и Исландия, а вот Швеция и Финляндия придерживаются нейтралитета и являются внеблоковыми странами. Кроме того, эти независимые государства обладают собственным военно-промышленным комплексом, в то время как та же Дания производит военную продукцию исключительно по стандартам НАТО, что блокирует потенциал «Северного оборонного сотрудничества».
Дания вступила в военно-политический блок НАТО 4 апреля 1949 года, а уже в 1951 году Дания и США подписали договор, в соответствии с которым США было разрешено создание военных баз на острове Гренландия.
В 1992 году военный контингент Дании был направлен в Боснию, 29 апреля 1994 года в ходе операции «Bøllebank» датские танки вступили в бой с сербскими подразделениями, а 25 октября 1994 года в ходе выполнения операции «Amanda» — обстреляли сербские позиции в районе Тузлы.
В 1999 году Дания принимала участие в военной операции НАТО против Югославии. С января 2002 года Дания принимала участие в войне в Афганистане, с апреля 2003 года — в войне в Ираке. В 2011 году Дания принимала участие в военной интервенции в Ливию (ее самолеты наносили авиаудары по ливийским объектам). В 2013 году военно-транспортный самолет Дании умудрился даже поучаствовать в поддержке французов на севере Мали. Кроме того, для сопровождения этого самолета были направлены 40 датских военнослужащих, а расходы Дании на участие в этой операции составили почти 2 млн долларов.
Датские танки на учениях стран НАТО
На фоне столь «воинственной» Дании, Норвегия, которая тоже является членом НАТО с момента зарождения этого альянса в 1949 году, старается занимать, насколько это возможно, независимую позицию. Прежде всего, еще до подписания Североатлантического договора норвежское правительство заявило, что не позволит создавать иностранные базы на своей территории в мирное время. В 1957 году Норвегия отказалась иметь на своей территории атомное оружие в мирное время, а также размещать ракеты средней дальности. И по ряду других вопросов Норвегия также занимает «особую» позицию в альянсе: в частности, Осло выступило против приема в НАТО Греции и Турции.
Скандинавские страны предпринимали и предпринимают попытки создания интеграционных проектов в своем регионе, но «северяне» достаточно критически относятся к наднациональным институтам Евросоюза. Причина этого заключается в том, что в этих странах центральная роль принадлежит парламентам, а Европейский парламент лишен существенных полномочий, хоть и избирается напрямую гражданами государств — членов ЕС. Данное обстоятельство заставляет представителей североевропейского региона ставить под сомнение не только легитимность полномочий Европарламента, но и наличие демократии в институтах ЕС в целом.
Строго говоря, страны Северной Европы следуют разным экономическим стратегиям, и это наиболее заметно по их отношению к европейской валюте. Например, Дания — член Евросоюза, однако не является участником валютного союза (при этом курс датской кроны тесно связан с динамикой курса евро). Швеция входит в Евросоюз, но не является участником еврозоны, и курс национальной валюты у шведов плавающий. Норвегия же не является ни членом Евросоюза, ни еврозоны.
Тем не менее, расцвет североевропейского сотрудничества все же имел место, и он пришелся на времена «холодной войны». Тогда Север Европы представлял собой зону мира, выступая посредником между социалистическим и капиталистическим блоками. Именно в период биполярного противостояния двух сверхдержав в Северной Европе были заложены основы сотрудничества в области миротворчества в рамках ООН. Из-за сложившегося тогда «северного баланса» именно Северная Европа посылала наибольшее количество военных контингентов для проведения миротворческих операций ООН, а ее представители стали первыми генеральными секретарями Организации Объединенных Наций. Это норвежец Трюгве Хальвдан Ли (первый избранный генеральный секретарь ООН) и швед Даг Яльмар Агне Карл Хаммаршёльд (второй избранный генеральный секретарь ООН с 1953 года и до гибели в 1961 году в авиационной катастрофе во время миротворческой операции ООН в Конго).
Однако после «холодной войны» ситуация изменилась. Причиной этого стало расширение ЕС на восток и, как следствие, кризис североевропейской идентичности. Все это привело к тому, что Северная Европа до сих пор находится в поиске своего места в Европе и мире в целом.
Более того, в последнее время снизилась активность северных стран в проведении миротворческих операций ООН: они финансируют эти операции, но свои контингенты предпочитает задействовать в операциях НАТО, а также отдельных наблюдательных миссиях в рамках ОБСЕ.
В 1970-е гг. в регионе Северной Европы зародился особого рода популизм, то есть стиль политической деятельности, ориентированный на завоевание популярности у широких масс. Успех популистов в Швеции, Дании и Норвегии был связан с недовольством населения высокой налоговой нагрузкой, на которую опиралась модель так называемого «скандинавского социализма».
Конечно, скандинавская (или шведская) модель реально существует <…> При этом важно понимать, что Швеция не является и никогда не была социалистической страной. В 1970-х она была более социалистической, чем сегодня, но даже тогда это было государство всеобщего благосостояния, основанное на капиталистической рыночной экономике.
Успех популистов был связан и с расцветом неолиберальной идеологии, и с нефтяным кризисом. А в 1990-х гг. его активность значительно усилилась, что, в свою очередь, было вызвано появлением течений национализма и даже шовинизма. Это и понятно — усилились антииммигрантские настроения. Не так, как в других европейских странах, но все же усилились.
Главный урок скандинавской модели — если фокусироваться на низкой коррупции, правах собственности и благоприятной деловой среде, то вы можете иметь конкурентную экономику с высокими налогами без ущерба для роста.
Скандинавская модель помощи развитию исторически и концептуально сложилась как альтернатива прагматичному подходу других западных стран. Истоки ее гуманитарного характера можно увидеть еще в деятельности знаменитого норвежского полярного исследователя и филантропа Фритьофа Нансена, чье изобретение — «нансеновский паспорт», который начал выдаваться Лигой Наций для беженцев без гражданства, — спасло жизни сотням тысяч человек, лишившимся родины.
КСТАТИ
«Нансеновский паспорт» был разработан в 1922 году Фритьофом Нансеном, тогдашним комиссаром Лиги Наций по делам беженцев. Вначале он выдавался русским мигрантам, а впоследствии и другим беженцам, которые не могли получить обычный паспорт. «Нансеновский паспорт» был введен по решению созванной в Женеве конференции. Лица, имевшие такой паспорт, пользовались правом перемещаться в странах — участницах конференции, и в их отношении не действовали ограничения, предусмотренные для лишенных гражданства лиц. В частности, решением Лиги Наций от 12 июля 1924 года «нансеновские паспорта» получили около 320 000 армян, спасшихся от геноцида 1915 года и рассеявшихся по многим странам. В 1942 году этот паспорт признали правительства 52 государств, и он стал первым переездным документом для беженцев. Всего же было выдано около 450 000 «нансеновских паспортов».
Фритьоф Нансен.
В 1922 году за заслуги в деле репатриации военнопленных и помощь голодающим в России ему была присуждена Нобелевская премия мира
Да, со времен Фритьофа Нансена имеет место некий «скандинавский альтруизм», и сейчас он выражается в такой специфической форме, как прием мигрантов из стран Азии и Африки, покинувших свои дома по политическим и экономическим соображениям. Все скандинавские страны уже более полувека приним