Еду, любуюсь ими. А напротив меня сидит парочка, ну просто герои фильмов Кустурицы. Юноша и девушка лет семнадцати. Судя по говору, уроженцы южных регионов бывшего СССР. Он худой, ушастый, носатый, смуглый, с чёлочкой, похож на цыгана. Пёстрая рубашка, пиджак ниже задницы (неужели такое до сих пор бывает?), штаны от костюма и начищенные БЛЕСТЯЩИЕ остроносые ботинки. Она крашеная блондинка, русопятое личико, и фигура самая что ни на есть женская. Сказала бы «бабская фигура», но про юное создание так не говорят. Клеёнчатая юбочка, туфли на каблуках и белая блузка. В ушах маленькие золотые серёжки с камушком, на шее крестик. Он сидел, расставив ноги и сцепив руки в замок. А она, наоборот, сжав колени и подогнув слегка в сторону. На коленях у девушки стояла белая сумочка, на замке которой крест-накрест покоились её руки. Рядом с каждым из них на полу стояло по огромному клетчатому баулу, на вид тяжёлому.
Даже не верится, что в наше время до сих пор есть такие типажи. Да ещё и в центре Стокгольма! Как будто на машине времени их сюда перенесли из девяностых.
Всю дорогу девочка пилила мальчика, что-то ему строго выговаривала по старой доброй славянской традиции. На что он отвечал:
— Да ты шо, Марина! Ты ж знаешь, я за тебя горы сверну! Я тебе клянусь, ты одна только в моём сердце!
А она ему вполголоса:
— Ну ты же мне обещал, разве не помнишь? Ты сказал, что будешь вести себя прилично. Какой же ты всё-таки странный парень: говоришь одно, а делаешь другое. Ты сказал, что мы поедем к маме и возьмём батарейки для телефона, разве не помнишь? И что? Ну как я могу тебе после этого верить? Если ты мне и дальше так будешь врать, я тебе вообще ничего не стану рассказывать. Господи! Ты посмотри на себя! Ну где ты уже так заляпался? Ты себя в зеркало-то видел? Я тебе говорила, не ешь на улице, ты же обещал не есть. А сам? Купил на улице сосиску в тесте. Ну как мы теперь явимся к моему брату? Мне с тобой и по улице-то стыдно идти. Ну, дай я вытру. Да подожди ты, не вертись. Ну вот, почти не заметно. Господи, за что мне такое наказание?
Ушастый хватал её за руку, в которой был зажат носовой платок, и целовал, и оправдывался:
— Мариночка, ну прости! Прости, я больше так не буду. Ну шо я могу с собой поделать?
Похоже, парнишка, в отличие от своей подруги, совсем не понимал по-шведски. И ему стало любопытно, что там эмо кричат на соседних скамейках. Он на них всё время украдкой поглядывал, а Марина, наоборот, демонстративно не интересовалась шумными соседями. Парню становилось всё любопытнее, к тому же на него в упор смотрела японская девочка в белых колготках, ну та, которая почти без юбки. Ей вроде бы тоже было интересно, и она по шведскому народному обычаю совершенно не стеснялась разглядывать соседа напротив.
Парень попросил свою Марину перевести, чего это ребята так кричат. Она переводит:
— Да ничего там интересного нет! Глупости какие. Тебе делать, что ли, нечего? Тоже мне, нашёл интерес. Ну, он говорит, типа, что жить не хочет. Ага, этот в клетчатом. Что он типа страдает. И нож достал, чтобы себе руки резать. А эти другие говорят, что типа с ним умрут вместе. Что жить друг без друга не могут.
Тут ушастый мальчик посмотрел на эмо, потом на Марину и говорит:
— Они шо, совсем дурные?
Май 2009 годаГеоргий в мире предсказаний
У нас в офисе работал один армянин моего возраста; назовём его Георгий. Он приехал в Швецию в качестве беженца, когда был ещё подростком. Как я поняла, он получил убежище как жертва армяно-азербайджанского конфликта в конце восьмидесятых.
Этот Георгий был красивым парнем, хорошо образованным, на работе занимал приличное положение, его уважали за целеустремлённость, за профессионализм. В личной жизни у него тоже было всё в порядке: жена, ребёнок, квартира-машина-дача. Вот только имелась у него одна странность: Георгий рассказывал совершенно дикие истории. Причём постоянно. Иногда ему удавалось поймать какую-нибудь жертву и вывалить на бедолагу очередную историю, но чаще он говорил, обращаясь ко всем сразу. Поэтому сотрудники его избегали, особенно в обеденный перерыв.
Все истории Георгия были похожи одна на другую, и одновременно они очень напоминали народные сказки. Кажется, я такое уже где-то читала. В них непременно имелись: мистика, предсказания, вещие сны, старики, появляющиеся из леса, маленькие девочки, превращающиеся в зверей. И обязательно присутствовали родственники Георгия, без этого ему было неинтересно! В истории принимали участие его брат, сестра, троюродный племянник, прадед, жена брата, первая девушка племянника. Так или иначе, но родство по крови должно было быть вплетено в интригу повествования. Ещё в истории неизменно шла речь о смерти, о предсказании смерти или о любви, закончившейся смертью.
По большей части все рассказы создавались по следующей схеме:
1) родственник Георгия влюбляется в самую красивую девушку деревни, она отвечает взаимностью:
2) появляется какое-нибудь необычное существо и предрекает им скорую разлуку и смерть;
3) в деревню входят солдаты и убивают родственника;
4) девушка понимает, что предсказание сбылось.
Всё рассказывалось на полном серьёзе, и я даже несколько дней думала, что это правда. Только представьте: взрослый, образованный, солидный человек в деловом костюме и при галстуке, с ноутбуком под мышкой рассказывал сказки и сам в них верил. Георгий давно «ошведился», так что это всё говорилось по-шведски без малейшего акцента, хоть и с армянской экспрессией. Истории были бесподобные. Я думаю, они заслуживают того, чтобы записать несколько из них на бумаге. Вот, например.
Однажды мы пасли овец в горах. Наступил вечер, мы сели около костра, а прадед послал меня на ручей за водой. Я пошёл и вдруг обо что-то споткнулся. Смотрю, на земле кто-то лежит. Я пригляделся, а это мой троюродный брат Асаф — мёртвый! Я закричал, побежал назад, привёл с собой людей, но у ручья уже никакого тела не было. Мне никто не поверил, кроме прадедушки. Он сказал: «Я тоже сегодня видел Асафа мёртвого. Думал, сон. Но теперь я знаю: это судьба. Раз уж самый старый и самый молодой на закате дня что-то увидели, то значит, так оно и есть. Вот помяните моё слово, Асаф сегодня умрёт». И вдруг мы видим: кто-то скачет к нам на лошади во весь опор. Это прискакал мой племянник и рассказал, что деревню заняли войска и Асафа застрелили. Самого первого, в упор. Вот так.
Или другая история.
У нас в отаре была одна чёрная овца. Вот не поверите, совсем-совсем чёрная, как смоль. Я никогда таких чёрных не видел: ни до, ни после. И эта овца была совсем особенная. Мы очень её любили. Она у нас жила во дворе, как собака. Однажды, давно ещё, мой отец шёл по улице, и вдруг к нему подошёл какой-то незнакомый старик и говорит: «У тебя есть чёрная овца, так ты её не режь, не продавай, не меняй, береги её. Потому что это не овца, это весь род ваш. Как убьёшь её — вся семья сдохнет». Отец смотрит, а старика уже нет, как сквозь землю провалился! И точно, пока овца была жива, у нас всё было хорошо. А потом в деревню вошли танки, и эта наша чёрная овца первая бросилась прямо под колёса. Она перепрыгнула через забор и побежала на танки, как будто хотела их остановить. Один солдат высунулся из люка и застрелил её. Ну и всё: в тот же день всю мою семью прирезали, я один остался.
Ну и, разумеется, история про любовь.
Мой брат полюбил самую прекрасную девушку в деревне. Знаешь, какая она была красавица? Коса до пояса, длинные ресницы, глаза как звёзды. Ей равных не было: ни у нас, ни в соседних сёлах. Её звали Арминэ. Красивое имя, правда? И вот он посватался, и она согласилась, а наши родители давно уже были лучшими друзьями. Наш отец за её отца жизнь был готов отдать. А наши матери были как сёстры друг другу. И вот назначили день свадьбы. Знаешь, сколько съехалось гостей? Шестьсот человек! Зарезали сотню баранов, открыли две сотни бочек вина. И вот в ночь накануне свадьбы мне приснилось, что ястреб кружит над нашим домом, а это ведь верный признак скорой смерти. Но я ничего не стал говорить, чтобы не пугать родных. Свадьба шла своим чередом, уже вечер наступил, я обрадовался, что ничего так и не произошло. Молодые ушли в спальню, а гости продолжали пировать.
И вдруг в самый разгар веселья в дом ворвались солдаты. Я спрятался под лавкой и уцелел. А остальных всех застрелили из автомата, прямо с порога. Мой средний брат побежал в спальню к молодым и предупредил. Они открыли окно и дали Арминэ сбежать, пока никто не видел. А сам средний брат надел её свадебное платье и фату. Вошли солдаты: «Где жених и невеста?» А под фатой-то не видно, что это мужчина. Мой брат был ещё совсем молодым, стройным, на девушку похож. Солдаты схватили обоих братьев, жестоко пытали их и убили. А Арминэ за это время далеко уже убежала, её не поймали. Выходит, не зря я видел во сне ястреба. Ведь в тот день у меня вся семья погибла.
Иногда Георгий рассказывал продолжение этой истории: якобы Арминэ забеременела после первой (и последней) ночи любви и вскоре родила мальчика. Родного племянника нашего Георгия! Не зря оба брата поплатились жизнью, спасая женщину от гибели. Зато их славный род не прервался, а, наоборот, остался жить в веках. Георгий доводил себя этой историей чуть не до слёз. Он всякий раз торжественно говорил, воздев вверх указательный палец: «И даже через тысячу лет, когда никого из наших врагов уже не останется на свете, потомки нашей семьи будут процветать и здравствовать!»
Вообще Георгий жил в удивительном мире пророчеств, говорящих животных и вещих сновидений, как североамериканский индеец. Его сны всегда сбывались. Его приметы оказывались на сто процентов верны. В его мире существовал логический ход вещей, который можно было предугадать, пользуясь тайными знаниями. Можно было предотвратить катастрофу, избежать беды, обрести удачу, если знаешь, как истолковать то или иное явление. Георгию обязательно нужно было, чтобы всё происходило неспроста и чтобы всё на свете что-нибудь да означало, чтобы всё вокруг разговаривало с ним на волшебном языке символов. Наверное, так ему казалось, что он защищён, что он не один на белом свете и что высшие силы незримо присутствуют рядом и помогают.