В самой знаменитой из датских героических баллад сюжет восходит к датской героической песне о Хагбарде, известной по пересказу Саксона Грамматика (см. текст «Хавбор и Сигне» и примеч.). Из сравнения этой героической песни с балладой на тот же сюжет видно, как трансформировалось героическое сказание, превратившись из сюжета героической песни в сюжет баллады: роль романического момента усилилась, а родовая распря отошла на задний план.
К героическим относят также баллады, которые по своим сюжетам восходят к тем или иным «сагам о древних временах». Обычно в таких балладах рассказывается в шутливом тоне о том, как герой вызволяет королевскую дочь от тролля, о злой мачехе, которая оказывается троллихой, и т. п. По сравнению с сагами сказочный элемент в таких балладах обычно усилен. Происхождение сюжетов этих баллад из саг сказывается и в их композиции: подобно сагам, они обычно распадаются на более или менее самостоятельные эпизоды. Баллады, в которых главную роль играют тролли или троллихи, относят также к сказочным.
Грундтвиг считал, что героические баллады, т. е. баллады, в основном восходящие к древнеисландской литературе, — это древнейший тип баллад, а то, что они представлены и в Дании, он считал доказательством общескандинавского характера этой литературы. Однако в результате позднейших исследований стало общепризнанным, что героическая баллада возникла в западной Скандинавии (Норвегии) я сравнительно поздно мигрировала в восточную Скандинавию (Данию и Швецию).
Легендарные баллады (по-датски legendeviser, от legende — «житие», по-норвежски так же heilagviser, по-шведски legendvisor) — группа, такая же маленькая, как и предыдущая. В настоящем издании это баллады: «Святой Олав и тролли», «Улав и Кари», «Дочери Тёреса из Вэнге», «Честная Кирстин и ее брат». К легендарным относят баллады, в которых есть какие-то проявления католическо-христианского мировоззрения. Главное действующее лицо в них нередко — святой или святая. Так, есть баллада о том, как Олав Святой расправляется с троллями (см. текст «Святой Олав и тролли» и примеч.). Но эту балладу можно отнести и к сказочным, поскольку в ней действуют тролли, или историческим, поскольку Олав Святой — лицо историческое. В ряде баллад этой группы католическо-христианская идеология проявляется только в развязке (смерть невинной жертвы сопровождается чудом и т. п.), тогда как сюжет баллады, в сущности, романический. Такова, например, норвежская баллада, в которой муж избивает до смерти свою жену, поверив своей матери, что его жена — колдунья, а жена, попав после смерти на небо, просит Марию Деву простить ее мужа (см. текст «Улав и Кари» и примеч.).
По-видимому, легендарная баллада как жанр была характернее всего для Швеции. Однако самое значительное из произведений, относимых к этой группе, «Песнь о сновидении» (Draumkvædet), было записано в Норвегии. Но это, в сущности, не баллада, а «видение» — жанр, широко распространенный в средневековой литературе. В пятидесяти двух четырехстрочных балладных строфах этого произведения некто Улав Астесон рассказывает о своем сновидении: он совершил длинное и сопряженное со многими опасностями путешествие на тот свет и видел собственными глазами рай, суд над грешниками и их мучения в аду. Вероятные письменные прообразы этого произведения относятся к XIII в.
О времени возникновения легендарной баллады как жанра высказывались различные мнения. Бесспорно только, что если в балладном сюжете есть проявление религиозной идеологии, то это идеология — католическо-христианская, а не лютеранско-христианская — факт очень знаменательный. Из него следует, что сюжетика баллады сложилась до той эпохи, когда по всей Скандинавии католицизм уступил место лютеранству, т. е. еще в средние века и во всяком случае до реформации.
Исторические баллады (по-датски и по-норвежски historiske viser, по-шведски historiska visor) — это тоже очень небольшая группа. В Дании они составляют от общего количества баллад около 12%, в Швеции — около 9%, в Норвегии — около 4%. В настоящем издании это баллады: «Вальдемар и Тове (первая баллада)», «Вальдемар и Тове (вторая баллада)», «Королева Бенгерд», «Смерть рыцаря Стига», «Марск Стиг и его жена», «Похищение невесты из монастыря Врета», «Фалквор Луманссон», «Похищение невесты Фалькеном Альбректссоном», «Фальквар Лагманссон и королева Хиллеви», «Ивар Юнссон и датская королева», «Юн Ремарссон». Историческими называются баллады, в которых речь идет об исторических лицах, т. е. королях, ярлах и т. п., а также их женах, любовницах, сестрах и т. д. Действие в балладах этой группы относится к царствованиям датских королей Вальдемара I Великого (1157–1182), Вальдемара II Победоносца (1202–1241), Эрика Клиппинга (1259–1286) и Вальдемара IV Аттердага (1340–1375), а также шведских и норвежских правителей XIII–XIV вв. Древнейшее историческое событие, упоминаемое в балладах этой группы, относится к середине XII в. (убийство датского короля Эрика Эмуна в 1137 г.).
Однако, даже если баллада действительно основана на каких-то исторических фактах, эти факты стали сюжетом баллады, как правило, не в силу их историчности, а в силу их, так сказать, романичности. Так, в самой знаменитой балладе этой группы рассказывается о том, как маленькая Тове, любовница датского короля Вальдемара, по распоряжению его ревнивой жены Софии была заживо сожжена в жарко натопленной бане (см. текст «Вальдемар и Тове (первая баллада)» и примеч.). В другой балладе этой группы рассказывается о том, как рыцарь Стиг посредством рун нечаянно приворожил к себе сестру короля Вальдемара. Известно, однако, что Региссой, как названа сестра короля в балладе, звали не сестру его, а дочь. Эту балладу относят и к сказочным, поскольку в балладах руны — это всегда колдовство.
Баллады, в которых упоминаются исторические лица, очень много исследовались с целью обнаружения в этих балладах исторической основы. Раньше ценность этих баллад как исторических источников очень преувеличивалась. Так, Грундтвиг считал, что они должны были быть современны событиям, о которых в них рассказывается, и, следовательно, содержать достоверные сведения об этих событиях. По мере исследования этих баллад выяснялось, однако, что историческая основа в них, как правило, чрезвычайно скудна. Становилось очевидным, что они едва ли возникали непосредственно вслед за упоминаемыми в них событиями. Основой этих баллад могли быть не сами исторические события, а только какая-то их литературная трактовка. Сплошь и рядом в так называемой исторической балладе ее историческая основа — это только имена. Но бывало, по-видимому, и так, что эти имена появились в балладе уже после ее возникновения, т. е. что первоначально в данном балладном сюжете не было ничего исторического. Таким образом, баллады этой группы — исторические только в очень условном смысле.
Специфически шведским типом считаются баллады о похищении невесты (brudrovvisor). В самой знаменитой из них рассказывается о похищении Элин, дочери шведского короля, из Вретского монастыря (см. текст «Похищение невесты из монастыря Врета» и примеч.). Есть, однако, баллады о похищении невесты, в которых не упоминаются никакие исторические лица. Такова, например, очень драматичная баллада о Палле Буссоне (см. текст «Палле Бусон похищает невесту» и примеч.). Поскольку то, что объединяет баллады о похищении невесты, — это их романичность, а романичность — это также то, что характерно для рыцарских баллад, баллады о похищении невесты относят и к рыцарским.
Баллада все же могла иногда оказаться правдивым историческим источником: в ней могла сохраниться память о том, что скрывали от народа и что поэтому не нашло отражения в письменных источниках. Пример такой баллады — баллада о Маргарите, записанная на Фарерских островах. В этой балладе рассказывается о том, как была сожжена в Бергене Маргарита, племянница норвежского короля Хакона Магнуссона, дочь его брата Эйрика, умершего раньше и завещавшего королевство своей дочери Маргарите. По официальным документам выходит, что Маргарита, дочь короля Эйрика, умерла на Оркнейских островах и что женщина, сожженная в 1301 г. на Нурнесе в Бергене, была «фальшивой Маргаритой». Однако были обнаружены источники, из которых следует, что на Нурнесе, где была сожжена эта женщина, долго существовал ее культ как святой и что этот культ преследовался властями и был в конце концов искоренен. Похоже на то, что на Нурнесе знали, что сожженная там женщина вовсе не была самозванкой, и целый ряд фактов делает вероятным, что Маргарита была сожжена там по распоряжению Хакона, ее дяди. Таким образом, хотя в балладе о Маргарите немало явного вымысла (вещие сны и разные чудеса), в основном она, вероятно, все же правдивее официальных источников.
Специфически шведским типом исторических баллад считаются политические баллады о народных восстаниях и походах XV в. В этих балладах романический момент, как правило, совершенно отсутствует. Но этот тип баллад не средневекового происхождения, и в настоящее издание не включена ни одна баллада этого типа.
Сказочные баллады (по-датски trylleviser от tryllе — «колдовать», по-норвежски trollvisor от troll — «тролль, великан», по-шведски naturmytiska visor — «натурмифологические баллады») — это группа, хотя и небольшая, но значительно большая, чем предыдущие: от общего количества баллад они составляют в Дании и Швеции около 16%, а в Норвегии — около 20%. В настоящем издании это баллады: «Улов и эльфы», «У эльфов», «Маленькая Керсти», «Магрит и Тарье Рисво́лло», «Агнете и водяной», «Сила арфы», «Предсказание русалки», «Герман Гладенсвен», «Горе Хилле», «Оге и Эльсе», «Мертвец», «Король Эйрик и Блаккен», «Заколдованый рыцарь», «Девушка-птица», «Девушка-лань», «Юный Свейдаль», «Меч-Мститель». К этой группе принято относить баллады, в которых речь идет о чем-либо сверхъестественном, т. е. о сверхъестественных существах или событиях. На первый взгляд признак, по которому баллады выделяются в эту группу, представляется достаточно четким. При ближайшем рассмотрении, однако, оказывается, что в эту группу попадают баллады двух совершенно различных типов: с одной стороны, баллады, которые восходят к сказкам-былинкам, т. е. тому, что в свое время представлялось былью, правдой, а с другой — баллады, которые восходят к волшебным сказкам, т. е. тому, что испокон веков представлялось лишь забавным вымыслом, небылицей. Поэтому название «сказочные» неточно выражает то, что объединяет баллады этой группы. Однако скандинавские названия этой группы едва ли точнее.