Утгарда-Локи обернулся и увидел, что они отошли от крепости на большое расстояние. «Теперь, когда мы в безопасности и вдалеке от моего дома, я могу открыть вам несколько истин. Если бы я знал, какова твоя сила, то и близко не пустил тебя к своему дворцу, ибо ты и так чуть не причинил великое зло всем ётунам. Скажу, что я тот же великан Скрюмир, которого ты встретил в лесу по пути сюда. Когда ты пытался развязать мой мешок, тебе это не удалось потому, что я завязал его при помощи чар, а не одним узлом. Когда ты трижды бил меня молотом по голове, уверен, ты бы раздробил мне череп, если б я не предвидел этого и не подставил под удар скалу, чтобы она приняла твои удары. Тот утес вдали, по бокам которого видны три впадины, – это результат трех ударов Тора. Также я обманул тебя при испытаниях в моем дворце, ибо великаны были не теми, кем казались. В первом состязании Локи сошелся с Логи – Огнем, – и пламя пожрало деревянное корыто так же быстро, что и мясо. Когда Тьяльви соревновался с Хуги, на самом деле он пытался обогнать мои мысли, и настоящее диво, что он не сдался! Когда ты пил, Тор, из праздничного рога, другой его конец лежал в океане, и чудо состояло уже в том, что уровень напитка снизился. Когда ты вернешься к морскому берегу, то увидишь, насколько три этих глотка осушили океан. С этого времени люди будут называть это отливом. Не менее я удивился, когда ты поднял кошку, – на самом деле то был Мировой Змей, который обвивает весь мир, а тебе удалось поднять его так высоко, что он почти коснулся небес. И еще меня поразило, что ты так долго держался против своего соперника в борьбе – старухи Элли. На самом деле ты боролся с самой старостью, и хорошо известно, что никому не дано победить этого врага, – но ты, казалось, можешь сравниться с ней силой. Я не желаю с тобой больше встречаться; если в будущем ты придешь ко мне, ворота крепости будут заперты, а великаны приготовятся обороняться. Чтобы спасти мою твердыню, я прибегу к тем же чарам, что использовал при проверке твоей силы».
Неудачная попытка Тора поднять гигантскую кошку (Катарин Пайл, 1930)
Слушая этот рассказ, Тор гневался все больше, и пальцы его сжимались вокруг рукояти молота. Но когда он поднял Мьёльнир, чтобы поразить Утгарда-Локи, то увидел лишь скалы и полосу неплодородной земли. Великана было не видать. Когда Тор повернул назад, чтобы вновь прийти в крепость, то увидел, что и она исчезла, а на ее месте осталось пустынное лавовое плато. На всем обратном пути по лесу и Мировому океану внутри Тора бурлил гнев. Он поклялся отомстить; в первую очередь – Мировому Змею.
Эгир, Ран и девять волн
Морским богом и защитником мореходов мог бы быть Ньёрд, но у морей есть и необузданная сторона, и мореплаватели боятся не только Мирового Змея. У великанши Ран есть сеть, с помощью которой она стаскивает людей с судов и забирает их в пучину. Когда в море пропадает рыбак, говорят, что он попал в объятия Ран. В темных глубинах океана она владычествует над утопленниками. Дочери Ран унаследовали натуру матери и олицетворяют волны: их зовут Небесный Блеск, Голубка, Кровавые Волосы, Прибой, Волна, Всплеск, Вал, Бурун и Рябь. Девять дочерей Ран могут сопровождать моряков в их плаваниях, но так же легко они могут и обернуться против них; когда они возбуждены, то обрушиваются на берег и подбрасывают боевые ладьи как игрушечные.
Муж Ран – Эгир, и он так прочно ассоциируется с океаном, что само море могут называть его именем. Корабли зовут конями Эгира, а если поэт пишет о дочерях Эгира, то ясно, что он имеет в виду волны. Эгир – морской великан, но, подобно тому как море обеспечивает людей, живущих на берегу, пропитанием, Эгир помогает обставлять пиры богам. Когда-то он пришел в Асгард в качестве гостя и попросил рассказать истории о богах и создании мира. Передают, что великан был крайне впечатлен блеском Асгарда и оказанным ему гостеприимством: свободно лились пиво и рассказы, Браги самым уважительным тоном отвечал на все вопросы Эгира. Ему было разрешено гостить столько, сколько ему захочется, а в благодарность морской великан пригласил богов и альвов на праздник в свой островной дом, где он обещал десятикратно вознаградить асов за проявленное гостеприимство. Когда Эгир пришел в Асгард, зал был залит блеском сверкавших мечей; его же дом, говорил исполин, вместо очага освещаться будет устилающим полы блестящим золотом, и этот металл до сих пор иносказательно называют «огнем Эгира». Помимо этого, Эгир обещал богам столько еды и пива, сколько они смогут съесть и выпить. Боги определились с днем, в который они собрались посетить его дворец. Была лишь одна проблема: у Эгира не было достаточно крупного котла, чтобы сварить пива на всех приглашенных, и он попросил асов отыскать подходящий. Он должен был знать, что искать им придется в Ётунхейме, рискуя своими жизнями. Эгир мог бы быть радушным хозяином, но, в конце концов, он был великаном, со свойственной им скупостью.
Дух вод и дочери Эгира (Нильс Йохан Ольсон Бломер, 1850)
Хюмир и котел
Тору дал совет однорукий Тюр: он слышал о котле, который мог бы подойти для дела. Мать Тюра звали Хрод, и она жила с мудрым и свирепым великаном по имени Хюмир близ края неба и окружающего землю океана. Среди ётунского племени Хюмир был известен двумя вещами: невероятно массивным черепом и сосудом для варки меда глубиной в милю или больше. Тюр сказал, что котел этот будет как нельзя кстати для того, чтобы пиво лилось на празднике Эгира, но Тор знал, что для того, чтобы добыть его у великана Хюмира, им придется приложить всю свою силу и хитрость.
Боги удалились далеко от Асгарда на колеснице Тора и пересекли ледяные реки, которые текли со времен сотворения мира. Оставив колесницу на границе земли великанов у крестьянина по имени Эгиль, Тор и Тюр продолжили путь пешком, зайдя глубоко в Утгард, и наконец достигли продуваемого всеми ветрами дома ётуна Хюмира. Первым человеком, которого они встретили здесь, была великанша-бабка Тюра, и бога ужаснул ее вид: голов у нее было больше, чем обычно. Если точнее, девятьсот. Мать Тюра, Хрод, выглядела куда приятнее: она была облачена в золото, а кожа ее сияла. Она сразу же предложила сыну выпить эля после долгого пути. «Приветствую тебя, сын, и твоего грозного друга. Мы не ждали гостей, но все же я рада, что вы пришли». Хрод явно нервничала и ходила меж столом и окном, наблюдая за приближением вечера. «Хюмир вскоре вернется с полей», – сказала она задумчиво и стала грызть и без того обкусанные ногти. Услышав за дверью шаги своего мужа-великана, она посадила обоих богов в подвешенный на балке котел: «Здесь вам будет безопаснее, если он придет не в духе!»
У Хюмира был страшный вид: его свирепое лицо было покрыто инеем, принесенным с моря, а у щек позвякивали длинные сосульки, выросшие на бороде.
Великан ворвался в комнату, как порыв зимнего ветра. У Хюмира был страшный вид: его свирепое лицо было покрыто инеем, принесенным с моря, а у щек позвякивали длинные сосульки, выросшие на бороде. «С кем это ты говорила?» – требовательно спросил он. Хрод проигнорировала вопрос: «Добро пожаловать домой, в тепло, муж мой!» Хрод повесила плащ Хюмира и сделала глубокий вздох. «У меня есть вести, которые тебе приятно будет услышать: к нам приехал Тюр! И кстати, он привел друга – старшего сына Одина. Разве это не чудесно, когда гости приходят без предупреждения!»
Хюмир без особенной радости отозвался на это известие. По правде говоря, он с такой злобой уставился туда, где прятались боги, что сломал брус, за который были подвешены горшки и сосуды, и все они свалились на пол. Не разбился из них только твердый котел, в котором сидели Тюр и Тор. Боги вылезли из него, отряхиваясь и бормоча приветствия. Тора порывало всадить молот в череп великана, однако он помнил, по какой причине они сюда явились.
«О могучий Хюмир! Мы пришли просить тебя об услуге, о которой ты сможешь подумать, когда перестанешь крушить дом. Мы хотим взять твой знаменитый котел на наш праздник». Хюмир продолжал пристально смотреть на гостей. Он очень хорошо знал, что Тор оставил вдовой не одну великаншу; и вот он просит об услуге. Что за дерзость! Но Хюмир был связан законами гостеприимства и проворчал жене: «Они могут остаться на ночь, и молись, чтобы они не вызвали неприятностей. Утром я дам им задания, чтобы проверить их силу». Он крикнул слугам убить трех самых жирных быков с поля при доме – их надо было как можно скорее приготовить и подать к ужину. «Посмотрим, какой у этого великого бога аппетит!» – бормотал про себя Хюмир. Он несколько удивился, когда Тор в одиночку съел двух быков. Ас откинулся на спинку стула: «Теперь я полностью сыт, друг мой великан; пойду и лягу, если ты не против, – немного отдохну перед испытаниями». Хюмир уставился на него. Утром они должны были пойти на охоту за дичью, а бог доказал, что, когда доходит до великанских порций, его не так уж легко сломить.
История о том, как Тор поехал на рыбалку с Хюмиром, и об их встрече с Мировым Змеем, возможно, известнее всех прочих мифов, но здесь ее рассказывать не место. Достаточно отметить, что, когда потрясенный великан и громовержец вернулись на берег, еды у них было вдоволь, но отношения их не улучшились ни на каплю. Хюмир теперь пуще прежнего укрепился в том, что Тору следует вернуться к богам с пустыми руками и оконфуженным из-за провала задания. Для начала он попросил Тора вытащить пойманных ими китов на берег: Тор приволок прямо во дворец Хюмира одной рукой китов, а другой – лодку. Он даже не затруднился опорожнить трюм. Тяжелый нос оставлял на полях борозду. Великан, должно быть, впечатлился таким проявлением силы, но виду точно не подал. «Ты думаешь, что силен, но есть только одно истинное испытание силы – сумеет ли такой коротышка как ты разбить мой стеклянный кубок? Я дам тебе попытку, и если у тебя получится – забирай мой котел. А если нет, то ты уйдешь из моего дворца – и, когда в следующий раз я увижу тебя или этого однорукого бога, которого называют моим сыном, я проломлю вам головы».