лось бежать, – а они были нередки. Многие из этих варягов сражались в войнах по всей Империи, и они были одними из самых заядлых путешественников своего времени.
Гравюра на дереве, на которой изображен Пирейский лев с руническими граффити, рассказывающими о деяниях скандинавов в Греции (1889)
Руническое граффити в Айя-Софии в Стамбуле: свидетельство присутствия скандинавов в сердце Византийской империи
Некоторые воины-скандинавы, служившие в варяжской страже, увековечены дома на рунических камнях, вспоминающих их службу на юге, либо в сагах, записанных спустя долгое время после этого. Иные из этих наемников и сами выцарапывали руны, находясь на юге. Лев из белого мрамора, сейчас хранящийся в венецианском Арсенале, некогда гордо возвышался в афинском порту Пирее: то был памятник могуществу и морскому господству греков. Но в определенный момент в конце эпохи викингов группа скандинавов поместила на его бок собственную историю, записав ее рунами в форме змеи. Имена их затерлись до такой степени, что прочитать их практически невозможно, но велика вероятность того, что люди, записавшие руны, были варягами и сообщали о своих подвигах. Скандинавы служили византийскому императору, но трудно представить себе греков, которые решили бы сделать это странное дополнение к своему льву.
В конце эпохи викингов группа скандинавов поместила на его бок собственную историю, записав ее рунами в форме змеи.
Другой пример скандинавского граффити находится в центре самого Константинополя – в галерее Айя-Софии. Человека, оставившего свою метку под огромным куполом собора, звали Хальфданом: возможно, варяг заскучал, наблюдая за церемонией, смысл которой он едва понимал, и думал о собственных традициях и своем далеком доме.
Харальд Хардрада более всего известен своим неудачным вторжением в Англию в 1066 году, но дни своей молодости он провел в варяжской страже, и он – самый известный из множества скандинавов, служивших на Востоке.
Харальду было всего пятнадцать лет, когда он сражался в битве при Стикластадире, где погиб его брат, конунг Олаф. Юноша бежал из Норвегии; сперва он получил убежище в Швеции, а затем сел на корабль, который плыл через Балтику и далее по речным путям на Русь. В столице Руси Киеве – или Конугарде, под каким именем его знал Харальд, – он встал во главе варяжских войск, защищавших город, и несколько зим прослужил конунгу Ярицлейфу. Но молодому норвежцу мало было остановиться на половине викингского пути в Миклагард: его манил великий город, где он мог приобрести серебро и славу.
Харальд взял с собой на юг большую свиту. Его боевые корабли были увешаны блестящими щитами, и дозорным, охранявшим Босфор, было ясно, что этот мореход явился сюда не для торговли безделушками. Харальд стоял на носу передового корабля и, прикрыв глаза рукой, увидел отблеск солнечного света на металлических крышах – а вскоре перед его взором взмыли вверх стены города.
В это время Византией правила императрица Зоя Багрянородная. По мощеным улицам Харальд направился прямиком во дворец, где предложил свою службу в качестве наемника в варяжской страже. Молодой норвежец был назначен в византийский флот и командовал операциями своих людей, прочесывавших Средиземноморье в поисках пиратов. В то время главой варяжской стражи был родственник царицы – эллин по имени Гигир, – но люди Севера с каждым разом все сильнее подчинялись Харальду, показавшему себя главным храбрецом в битвах. Два предводителя чуть не дошли до драки, споря о том, греки или варяги должны иметь право первоочередного выбора места стоянки и лагеря; здесь, как обычно, Харальд победил, и в конце концов Гигир с греческими войсками вернулся в Константинополь, в то время как варяги, норманны и немногочисленные амбициозные эллины связали свою участь с молодым норвежцем.
Харальд повел свою армию в Северную Африку и в области, которые скандинавы называли Серкландом. Скальды говорят, что в том походе по землям мусульман он взял 80 городов, часть из которых сдалась, а иные были захвачены силой.
Харальд повел свою армию в Северную Африку и в области, которые скандинавы называли Серкландом. Скальды говорят, что в том походе по землям мусульман он взял 80 городов, часть из которых сдалась, а иные были захвачены силой. Харальд сражался так, будто не боялся смерти, и завоевал в пустынных областях большое количество чистейшего золота. Обогатив в том походе своих людей, он направил флот на Сицилийский эмират. На острове был лишь один город, стены которого были столь высоки, что Харальд не мог взять его приступом. Как-то он сидел, рассматривая городские укрепления с варяжских позиций, и увидел, как какие-то маленькие птички, гнездившиеся в городе, летают в лес за едой. Задумав жестокую хитрость, достойную самого Одина, Харальд приказал изловить этих птиц сетями. Люди Харальда покрыли птичек воском и сосновыми щепками и зажгли эти живые свечи. Птицы полетели прямиком в свои гнезда под деревянными крышами города, и вскоре дома один за другим были охвачены пламенем. Жители сложили оружие и сдались на милость Харальда, который на этот раз сохранил им жизни.
Харальд разграбил много других городов, прибегая к хитрости, если силы было недостаточно. Эти похождения принесли ему огромное богатство, и, когда он вернулся в Константинополь, известия о его доблести уже достигли города. Теперь он обратил взор на Святую землю, и все города на его пути к Иерусалиму сдавались варягам, которых он вел за собой. Умывшись по обычаю паломников в реке Иордан, он передал несметные сокровища храму Гроба Господня и очистил пути пилигримов от головорезов и воров.
Зоя (ок. 978–1050), византийская императрица
Теперь, проведя годы в походах на юге, Харальд хотел вернуться в Норвегию, чтобы заявить права на свои земли. Но была одна проблема: императрица Зоя так полюбила своего северянина-военачальника, что не желала и слышать о том, чтобы он покинул варяжскую стражу и уплыл со своей свитой на север. Она обвинила его в том, что он взял себе больше богатств из добычи, завоеванной в походах на врагов Империи, чем было положено, и по ее настоянию император отправил Харальда в заключение. С поста начальника наемного войска Харальд попал в темное подземелье, и большинство людей в этом положении потеряло бы надежду; но во тьме Харальду явился образ его брата Олафа, и он понял, что подмога близка. Кто-то опустил в подземелье веревку, и Харальд спасся. Он направился прямо к верным ему варягам, которые присоединились к мятежу, и вломился со своими людьми в царские покои. Харальд хвалился тем, что он лично нашел императора в его убежище и выдавил ему оба глаза. Его месть была совершена, Харальд с племянницей царицы Зои в качестве заложницы отправился в порт и той самой ночью на двух кораблях, принадлежавших варяжской страже, вышел в Босфор.
Изображение варягов в рукописи «Обозрение историй» (Synopsis Historiarum) Иоанна Скилицы, созданной в XII в.
Тогда выход из гавани в Босфор был защищен железной цепью, о которую разбился бы каркас любого судна. Харальд приказал своим людям изо всех сил налечь на весла и разогнаться по мере приближения к цепи. Когда корабль заскользил по воде как дельфин, он сказал всем, кто не греб, со всеми своими доспехами бежать на корму корабля, так что нос поднялся над водой. Судно налетело на преграду, взобравшись на нее, но киль его зацепился за тяжелую цепь. Как только они остановились, Харальд приказал своим людям ползти по скамьям гребцов обратно на нос. Корабль сильно затрещал, переваливаясь через цепь, но, оттолкнувшись с силой веслами, они освободились и преодолели последний рубеж обороны города. Другому судну так не повезло: киль развалился надвое, и многие варяги утонули, пытаясь покинуть корабль. Теперь перед Харальдом простиралось открытое море, но, прежде чем отплыть на север, он спустил на берег племянницу императрицы Зои и под охраной вернул ее в Миклагард. Харальд похитил ее, чтобы показать царице, что варяг его положения может взять все, что захочет. Когда паруса наполнились ветром и Харальд Суровый взял курс на север, домой, над Черным морем начинался рассвет.
Люди, возвращавшиеся домой из экспедиций на восток, пользовались уважением, и не последним из них был Болли Болласон, который вернулся в Исландию после поездки в Миклагард и службы в варяжской страже. У Болли всегда была репутация щеголя, и за время пребывания близ императора он не только скопил состояние, но и стал поклонником императорского стиля. Он неплохо щегольнул, сойдя со своего корабля в Исландии в багряном плаще и парчовом костюме – даре самого кесаря, – на поясе же его висел меч, украшенный огромным количеством золота. На нем был позолоченный шлем, и он нес красный щит с нарисованным золотом всадником. Изменилась даже его манера держать себя; при движении на коне он держал копье в руке, как делали обычно в других странах. Когда Болли проезжал по пути домой между крестьянскими домами, женщины не могли оторвать глаз от него и от его хорошо одетых помощников. Говорят, что после того, как Болли вернулся из своих странствий по востоку, его до самой смерти не видели в чем-либо другом, кроме шелка и парчи, и он стал известен по всей стране как Горделивый Болли.
Экспедиция в Средиземное море
Из Скандинавии в Средиземноморье можно было попасть двумя различными путями: через реки, ведущие в Черное море и к Босфору (путь, которым следовали Харальд и варяги), либо спустившись вдоль западного побережья Иберийского полуострова в крепких, пригодных для океанских плаваний судах. Возможно, этот путь на юг был короче, но викингам приходилось проплывать через Гибралтарский пролив и испытывать на прочность военно-морскую мощь Аль-Андалуса (мусульманской Испании) – и даже знаменитый рейд Бьёрна Железнобокого по Средиземному морю был лишь частично успешен.