Данию, Свейн Вилобородый повел полномасштабное вторжение, которому суждено было наконец подчинить Англию власти скандинавского конунга.
Сперва армия Свейна направилась в Денло, где он мог рассчитывать на поддержку: ему быстро подчинились Восточная Англия и Нортумбрия, равно как и пять бургов Мерсии. Затем, оставив на севере заложников и гарнизон во главе со своим сыном Кнутом, он повел основные силы на юг – к Оксфорду, Винчестеру и Лондону. Упорное сопротивление оказал лишь Лондон – здесь в числе защитников был бывший вождь викингов Торкелль Длинный, перешедший на службу королю Этельреду, узрев ужасные истязания архиепископа, – но и этот город, в конце концов, покорился, а Этельред бежал в Нормандию, последовав за своими сыновьями и женой-норманнкой, королевой Эммой. В день Рождества после непродолжительной кампании Свейн был провозглашен королем Англии.
Свейн и йомсвикинги на похоронах Харальда Синезубого (Лоренц Фрёлих, 1820–1908)
Свейн недолго радовался своему новому титулу и завоеванным землям: всего через пять недель после этого он умер. Его империя была разделена: старший сын Харальд взял власть над Датским королевством, а Кнут стал главой армии Свейна в Англии. Его власть над этой страной продлится почти двадцать лет.
Кнут
Внук Харальда Синезубого Кнут был, вероятно, самым успешным из скандинавских правителей эпохи викингов; его империя включала в себя Англию, Данию, Норвегию и часть Швеции. Кнут получил Англию не по следам отцовского завоевания: когда Свейн Вилобородый умер, аглосаксонская знать с готовностью предоставила несчастному Этельреду второй шанс, и тот быстро вернулся из Нормандии, чтобы занять трон. Единственным регионом, сохранившим верность Кнуту, был Линкольншир, но в таком трудном положении скандинавский принц оставил своих союзников в Денло и отплыл для сбора войск в Данию, которая теперь находилась под властью его старшего брата Харальда.
Изображение Кнута и Эльфгифу в Liber vitae («Книге жизни») из Ньюминстерского аббатства (ок. 1031)
Кнут вернулся с внушительным флотом – передают, что корабли, приближаясь к берегу, сияли драгоценными металлами, и казалось, будто на Англию надвигаются все народы мира. Даны начали разбойничать на южном побережье, и так началась жестокая война за возвращение страны, которая покорилась Свейну всего за год до этого. Ответные на вторжение Кнута действия англичан затрудняли дезертирство и ненадежность Денло, а также мобильность его морской армии. Удача улыбнулась англосаксам, когда своего отца на престоле сменил Эдмунд Железнобокий, и англосаксонский фирд даже сумел одержать над данами ряд побед: Лондон был осажден, но не взят, и Эдмунд не раз заставлял силы Кнута отступить на корабли. Фирд был окончательно разгромлен в битве при Ассандуне: «Англосаксонская хроника» сообщает, что вероломный элдормен Мерсии Эадрик Стреона отвел свои войска с поля боя и бросил остальные силы под командованием Эдмунда на произвол судьбы. Сам Эдмунд был ранен, но бежал на запад, в Глостер, где два короля встретились и заключили мир: Эдмунду Железнобокому достались Уэссекс и Лондон, а Кнуту – вся Англия к северу от Темзы; оговаривалось, что в случае смерти Эдмунда Кнут получит все королевство. Эдмунд честно выполнил это условие, скончавшись в тот же месяц.
Кнут безжалостно обошелся со своими врагами, очистив Англию от верных сторонников уэссекских королей. По его приказу был убит перебежчик Эдрик Стреона – ибо как можно верить тому, кто предал прежнего господина? Для оплаты армии викингов и содержания в Англии флота были установлены высокие налоги; в этом особенно выделялся Лондон, который должен был платить огромную сумму серебра. Но взамен этот скандинавский король предложил нечто более ценное: безопасность. Правитель, который контролировал морские пути, – позднее он получит власть над родиной викингов – мог предотвратить набеги, опустошавшие Англию на протяжении жизни целого поколения; после многих лет дезорганизации вновь получила возможность развиваться торговля; Кнут стал покровителем Церкви, принес ей обильные дары и вернул богатства, награбленные викингами-разбойниками. Когда в 1018 году умер старший брат Кнута, тот вернулся в Данию и быстро установил свою власть над родными землями. Удержание контроля над владениями по обе стороны Северного моря не вызывало у него таких трудностей, какие оно могло бы создать для менее способного правителя, и Кнут решительно разобрался с восстанием в Дании при помощи уже английских воинов. Когда Кнут предотвратил альянс шведов и норвежцев, он обезопасил свое господство над всей Скандинавией, и к 1027 году его Северная империя была уже настолько прочна, что он даже совершил путешествие в Рим, чтобы присутствовать на коронации императора Священной Римской империи, стоя плечом к плечу с главными христианскими властителями Европы. По возвращении Кнут прибавил к своим владениям Норвегию, без боя изгнав непопулярного Олафа Харальдссона и поставив под свой контроль северные острова и лежащие к западу от них морские пути. По сведениям саг, Олаф погиб позднее, в битве при Стикладастире, возвратившись из Руси, чтобы вернуть себе трон, – он был разбит армией норвежских крестьян и получил три смертельные раны. Олаф был канонизирован как христианский мученик всего год спустя после его смерти: крестьяне, оказавшись под жестким гнетом первой жены Кнута и его сына-подростка, стали жалеть о том, что отреклись от династии Харальда Прекрасноволосого.
Кнут безжалостно обошелся со своими врагами, очистив Англию от верных сторонников уэссекских королей. По его приказу был убит перебежчик Эадрик Стреона – ибо как можно верить тому, кто предал прежнего господина?
В Англии Кнут, чтобы укрепить свою легитимность, женился на вдове Этельреда, Эмме, хотя до этого он состоял в браке с английской знатной дамой с Севера по имени Эльфгифу. По-видимому, положение ее не ухудшилось после того, как она стала любовницей Кнута: в качестве регентши она была назначена в Норвегию вместе с юным сыном Кнута Свейном, и эта английская королева правила как заправский вождь викингов: один скальд утверждает, что правление Эльфгифу было столь суровым, что людям пришлось питаться кормом для скота; в конце концов произошло восстание, вынудившее ее бежать. В Англии Церкви пришлось закрыть глаза на это двоеженство и на любовь короля к скальдической поэзии, в которой его свершения прославлялись ссылками на Фрейра и Мирового Змея. Кнут был главным действующим лицом христианства XI века, но старые обычаи еще не были полностью забыты.
Харальд Хардрада
Мы уже знаем о молодости Харальда Хардрады, о его службе византийскому императору и о его эффектном бегстве на север в княжество русов. Но Харальд Суровый более известен как предводитель вторжения 1066 года в Северную Англию, которое значительно сократило силы англосаксов и сыграло на руку Вильгельму Завоевателю. Свидетельства о том судьбоносном годе, как правило, преуменьшают угрозу, которая исходила от этой экспедиции: в неразберихе, последовавшей за смертью Эдуарда Исповедника, у Харальда Хардрады были серьезные шансы занять английский престол. Даже Тостиг, брат англосаксонского претендента Гарольда Годвинсона, вошел в союз с этим грозным норвежским королем и самозваным наследником империи Кнута.
За пятнадцать лет, которые Харальд провел в изгнании, в Норвегии многое изменилось. Когда бывший варяг вернулся домой на кораблях, устланных золотом, и с дочерью киевского великого князя Елизаветой Ярославной, которую он сделал королевой, богатство и статус позволили ему оспорить норвежский трон у племянника Магнуса Доброго. Магнус был не робкого десятка: единственный сын конунга Норвегии Олафа Харальдссона, он владел знаменитой секирой отца, названной в честь богини Хель. Помимо этого, его поддерживали могущественные норвежские ярлы, организовавшие его возвращение из Новгорода, где он пребывал в изгнании. За годы своего правления Магнус совершил поход на вендов, разгромил йомсвикингов и распространил свою власть на ту самую Данию, которой раньше правил Кнут. Он даже присматривался к английскому престолу. Но войны за установление контроля над Данией взяли свое, и запасы серебра у Магнуса истощились; когда его дядя Харальд вернулся и начал грабить датское побережье, Магнус попросил мира. Харальд и Магнус стали совместно править Норвегией, а Харальд согласился разделить с племянником богатства, которые он привез домой с востока.
Олаф Харальдссон взирает на небо, получая смертельный удар. Изображение битвы при Стикластадире кисти Петера Николая Арбо (1859)
Менее чем через год такого непродолжительного правления Магнус скончался в Дании. Харальд унаследовал Норвегию, но другую часть своего королевства Магнус завещал ненадежному датскому ярлу Свейну Эстридссону. Харальд немедленно начал войну с целью отнять Данию у своего бывшего союзника. Он разграбил датское побережье, сжег дотла торговый город Хедебю и сражался со Свейном на суше и на море; однако ему не удалось нанести решающий удар, и в результате долгого и тяжелого конфликта два конунга заключили мир. Репутация Харальда как сурового правителя происходит не от этих лет непрерывной войны через все море, но оттого, что он сжал хватку над самой Норвегией. Его попытки сокрушить власть ярлов на западе и покарать тех, кто заслужил перед ним расплату, создали Харальду образ безжалостного короля, но также и укрепили позиции его короны. Когда в 1066 году умер Эдуард Исповедник, оставивший Англию без наследника, Харальд мог опереться на профессиональную и закаленную годами войны против данов армию, а также на ресурсы объединенной Норвегии, которую он плотно контролировал.
Фрагмент окна в соборе Святого Магнуса в Керкуолле, на которой изображен Харальд Хардрада
Харальд действовал без промедления. Он отправился в скандинавские колонии на Шетландских и Оркнейских островах за поддержкой и войсками, а затем повел флот на юг, в Нортумбрию, где к нему присоединился мятежный Тостиг Годвинсон, на небольшой эскадре прибывший туда с юга. Норвежцы разграбили побережье и поднялись вверх по реке Уз к Йорку, где их встретили эрлы Мерсии и Нортумбрии, поспешно организовавшие оборону подле болот Фулфорда. Англосаксы были разбиты, а выжившим пришлось укрыться в стенах Йорка, где эрлы и сдались. Харальд взял у англичан заложников, и его армия вернулась на корабли. Вероятно, Харальд решил, обезопасив положение дел на севере, двинуться на юг, наращивая поддержку; он наверняка не рассчитывал на то, что произошло дальше.