каждое утро для них становится утром боя, и вскоре они вновь начинают сражаться. Таким образом, битве Хьяднингавиг суждено длиться вечно или, по крайней мере, до тех пор, пока воинов не призовет Один.
Слепец Ход убивает Бальдра омеловым копьем. Из исландской рукописи XVII в. (AM 738to)
Если Один был удовлетворен тем, что Фрейя выполнила свою сторону уговора, Локи не был настолько уступчив и отказался возвращать ожерелье. Фрейе пришлось отправить Хеймдалла как своего защитника, чтобы вызвать Локи на бой за Брисингамен. Как говорят, они боролись на берегу моря в обличье тюленей, и они продолжат бой там, где остановились, в Рагнарёк. В конце концов Фрейя получила обратно свое ожерелье: должно быть, оно было потрясающим сокровищем, стоящим стольких вызванных им бед.
Бальдр и Ход
Никто из богов – даже Локи – не мог сказать дурного слова о Бальдре Прекрасном. И действительно, Бальдра, второго сына Одина и Фригг, часто зовут светлым богом, ибо он так прекрасен, что кажется, будто от него исходит сияние. У него бледная белая кожа и такие белесые брови, что в его честь ромашка – самый белый из цветов – прозвана «ресницами Бальдра». Его характер соответствует прекрасному облику: он самый милостивый из богов. Живет он в Брейдаблике – обширной переливающейся красками стране, где не может выжить ничто нечистое. Единственный его изъян, если только это можно считать изъяном, состоит в том, что все его решения недолговечны – возможно, просто потому, что он слишком забывчив. Он женат на богине материнства Нанне, и у них есть сын Форсети. Хотя Бальдр ведет жизнь, благословенную отсутствием происшествий, она лишь пролог к его преждевременной гибели.
Бальдра… часто зовут светлым богом, ибо он так прекрасен, что кажется, будто от него исходит сияние.
Первым предвестием его судьбы для Бальдра стали тревожащие его темные сны. Его отец Один, никогда не упускавший возможности отвести дурное предзнаменование, отправился в Хель, дабы проверить, все ли в порядке. Знаки предвещали дурное. Когда Один вошел в Хель, его встретили столы, заваленные браслетами, и убранный золотом пустой трон, будто бы ожидающий визита благородного гостя. В больших бочках стоял приготовленный мед. При его приближении залаял свирепый пес, морда которого была окрашена свежей кровью. Худшие страхи Одина подтвердились, когда он поднял пророчицу из ее могилы за воротами Хеля. «Разве ты не знаешь – трон ждет Бальдра, – сказала она, – и к его приходу готов лучший мед. Если хочешь знать больше, я скажу тебе, что убийцей его станет твой сын Ход и его настигнет месть других, еще не рожденных твоих сыновей. А теперь дай мне спуститься обратно в могилу и больше не тревожь меня из-за таких пустяков!»
Судьба запустила свое колесо, и хотя боги были бессильны изменить ее направление, они попытались сделать все, что могли, чтобы защитить Бальдра Прекрасного. Фригг разослала по девяти мирам посланников, которые потребовали от всего сущего – начиная с мельчайших камешков и заканчивая величайшими бурными реками – принести клятву о том, что они не причинят ее сыну никакого вреда. Ее действие было столь сильно, что боги развлечения ради ставили Бальдра в центр зала и бросали в него всем, что попадалось им в руки: камни и оружие отскакивали от сияющего тела Бальдра, не причиняя ему никакого вреда, ибо они поклялись в том. Локи не мог стерпеть столь сильной заботы и защиты, обрушившихся на голову этого совершенного бога, – что же в нем, в конце концов, особенного? В обличье женщины он отправился во дворец Фригг, стоявший среди болот, и обманом выведал у нее, что одно маленькое растение, росшее неподалеку, еще не дало клятвы – речь шла об омеле. Она казалась такой нежной и безвредной. При этой вести в женских глазах вспыхнул змеиный блеск.
Не теряя времени, Локи добыл омелу и обстругал ее, пока не получилось небольшое копье. Тем вечером на пиру боги вновь начали забавляться, бросая в Бальдра столовую посуду; его слепой брат Ход сидел и слушал, как бьются чашки и хохочут боги. Локи подошел и сел за ним. «Могу поспорить, ты хочешь присоединиться к веселью. – Он поднял бога-слепца со скамьи и вложил ему в руку копье. – Вот, брось это в брата. Я направлю твою руку». Копьецо полетело прямо в цель, а Бальдр и не подумал от него увернуться. Он недоверчиво смотрел на дротик, торчащий из его груди, и растекавшуюся по его бледной коже кровь. Он умер посреди Асгарда, в том самом месте, где должен был рассчитывать на защиту от всякого вреда, и фатальный бросок сделал именно брат Бальдра, хоть из-за плеча его и выглядывал Локи. Под тяжестью горя боги потеряли дар речи, и казалось, что сам свет покинул равнины Идавёлль.
Он умер посреди Асгарда, в том самом месте, где должен был рассчитывать на защиту от всякого вреда… Под тяжестью горя боги потеряли дар речи, и казалось, что сам свет покинул равнины Идавёлль.
Сцена похорон Бальдра на коллекционной открытке Liebig (1934)
Убийство Бальдра стало для богов величайшей бедой, и не только потому, что асы утратили совершеннейшего члена своего семейства: трагедия в том, что Бальдр погиб не в сражении с врагами; боги могли мстить лишь самим себе. Когда Один зачинает другого ребенка с тем, чтобы тот убил слепца Хода и отплатил за смерть Бальдра – задачу эту младенец выполняет в возрасте одного дня, – Всеотец теряет еще одного сына, столь же непорочного, что и первый. На что надеяться богам, когда законы кровной мести доводятся до логического завершения и не с кем договариваться, чтобы отвратить необходимость мщения? Один знает лучше кого бы то ни было: со смертью Бальдра Рагнарёк становится на шаг ближе и уже не может быть предотвращен.
Прощание с Бальдром состоялось на берегу Асгарда; на нем присутствовали все самые важные боги. Даже инеистые и огненные великаны пришли в большом количестве, чтобы отдать дань уважения безупречному Бальдру. Похоронную процессию возглавлял Фрейр: он ехал на колеснице, в которую был запряжен его золотой вепрь. За богом полей следовали Один и Фригг в сопровождении валькирий и воронов Всеотца; на златогривом коне присоединился к процессии Хеймдалль; Фрейя управляла упряжью своих кошек. Лишь Тор шел к погребальному костру младшего брата пешком. Боги хотели положить Бальдра в богато украшенный корабль Хрингхорни, однако он был так велик, что столкнуть его в воду не мог никто из богов, и для этой цели была вызвана женщина-тролль из Ётунхейма. Она приехала на похороны на волке, шею которого обвивали ядовитые змеи, выполнявшие роль вожжей, и четырем вооруженным воинам, задача которых состояла в том, чтобы удерживать его, эта задача оказалась не под силу, и им пришлось убить зверя, чтобы тот не нарушил спокойствия. Гостья бесцеремонно подошла к стоявшему на земле кораблю, схватила его нос и одним броском швырнула в океан; волны рассеялись брызгами, и весь мир задрожал. Тор пришел от этого в такой гнев, что захотел убить троллиху на месте, однако Один, помнивший, что боги именно для того и позвали это создание, удержал его. Тора все еще трясло, когда он шел зажигать погребальный костер; на пути ему попался гном по имени Лит, и он пинком отбросил несчастное создание на корабль, где оно и сгорело вместе с Бальдром.
Смерть Бальдра (Кристоффер Вильхельм Эккерсберг, 1817)
Случилось и другое трагическое происшествие. Жена Бальдра Нанна умерла от горя при виде тела мужа, лежащего на палубе корабля, и ее положили в костер рядом с ним. Один отправил в огонь кольцо Драупнир – самую бесценную из его вещей, достойный дар для наиболее совершенного бога. Он прошептал что-то на ухо своему мертвому сыну, но ничего из этого и близко нельзя было расслышать, и никто не узнал, что же он сказал. Дым костра поглотили облака.
Тело Бальдра было кремировано и отправилось со всем великолепием, достойным сына Одина, в страну мертвых. Однако его мать Фригг все еще сохраняла надежду на то, что ей получится уговорить Хель освободить его из своих владений. Вниз, в Хель, она направила посланника – бога-гонца Хермода на коне Одина Слейпнире. Через девять дней и ночей, пересекши мост Гьёлль, Хермод прибыл в Хель и обнаружил, что Бальдр и Нанна уже восседают на почетных сиденьях, приготовленных для них; его же приняла сама Хель. Богиня смерти проявила некоторое сочувствие к горю асов и согласилась на то, что Бальдр сможет вернуться в мир живых в том случае – это непременное условие, – если, как уверяет Хермод, его любят абсолютно все. Чтобы доказать это, оплакать его должны будут все создания мира. Хермод вернулся из Хеля, везя в качестве даров Одину кольцо Драупнир, а Фригг – льняной покров, и затаив дыхание изложил свои вести. В каждый уголок девяти миров были посланы гонцы. Нетрудно было заставить все живое пролить слезу по такому совершенному богу, и плакать по Бальдру стал даже самый холодный металл: вот почему железо часто становится влажным, когда оказывается в тепле. Однако одна старая троллиха, которая называла себя Тёкк («Спасибо»), не обронила ни слезинки: она скрылась в своей пещере и настояла на том, что не будет скорбеть ни по чьему сыну. «Пусть Хель оставит себе то, что у нее есть», – был ее хладнокровный ответ. Сложно представить, чтобы кто-либо был столь бессердечен – если только этой старухой не был сменивший облик Локи.
Однако одна старая троллиха, которая называла себя Тёкк, не обронила ни слезинки: она скрылась в своей пещере и настояла на том, что не будет скорбеть ни по чьему сыну. «Пусть Хель оставит себе то, что у нее есть», – был ее хладнокровный ответ. Сложно представить, чтобы кто-либо был столь бессердечен – если только этой старухой не был сменивший облик Локи.
Локи
Локи находит сердце Гулльвейг (Йон Бауэр, 1911)
Локи – скользкий персонаж, и любому, кто имеет с ним дело, следует быть начеку. В семье богов он чужак: вопреки обычному порядку вещей отцом его был свирепый великан по имени Фарбаути, а матерью – богиня Лаувей. О том, что боги с подозрением относились к его родству по линии отца, говорит тот факт, что Локи стал именоваться по матери и известен как Локи Лаувейсон. Решение богов держаться от Локи на расстоянии было верным. Его глаза загораются в предчувствии неприятностей, и, подобно невоспитанному ребенку, порой он все портит лишь для того, чтобы наблюдать за последствиями своих действий. Но, помимо этого, сей плут чувствует себя связанным данными им клятвами и выступает сообразительным напарником Тора во многих его походах в страну великанов, предлагая решения для проблем хитроумными и недоступными асам способами. Он женат на верной Сигюн, а их сыновей зовут Нари и Нарви; оба они понесли наказание за опрометчивость отца, и их ждет печальный конец. Также Локи завел любовницу среди великанов и породил три чудовищных создания, которые в день Рагнарёка станут главными противниками богов. Возможно, наиболее удивительно то, что Локи и сам рождал существа: самое известное среди них –