Гуннар в змеиной яме. Деталь резных деревянных дверей церкви Хюлестад в Норвегии (ок. 1200)
Он послал дружелюбное приглашение Гуннару и Хёгни, и те – вопреки предостережениям Гудрун, которая заподозрила предательство и обман, – приняли его. В одной песни говорится: братья думали, что Атли не желает им добра, но сочли трусостью отказаться от приглашения. В другой посланник открывает им заговор, когда они уже прибыли к Атли. Братья отчаянно сражаются, но попадают в плен. Гуннар отказывается раскрыть местонахождение клада, пока не увидит сердце Хёгни, вырванное из груди. После попытки подменить его сердцем раба Атли приказывает убить Хёгни: «Смехом Хёгни / смерть свою встретил, / дал сердце себе / живому иссечь[40]». Теперь Гуннар уверен, что секрет умрет вместе с ним; его бросают в змеиную яму, где он играет змеям на арфе, и только удар в сердце положил конец его страданиям.
Другая, более поздняя, стихотворная легенда рассказывает о сестре Брюнхильд, Оддрун, которая любила Гуннара, «как должна была Брюнхильд». Когда Брюнхильд умерла, тиран Атли запретил Оддрун выходить замуж за овдовевшего Гуннара, но они были тайными любовниками, пока их не выдали. Так у Атли появился двойной мотив для убийства зятя: фамильная честь и спрятанные сокровища. И Гудрун, и Оддрун опечалены и говорят о горькой участи женщин в обществе, где всем правят мужчины и главнее всего месть. «Пусть жены забудут / печали свои, / когда о горестях / повесть окончится» (Пер. А. И. Корсуна. Цит. по: Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. М., 1975.), – говорит Гудрун в финальном монологе, так называемом «Подстрекательстве Гудрун», подаренном ей в эддической поэзии.
Дома Гудрун обдумывала чудовищную месть для мужа. Когда он вернулся от змеиной ямы, она спокойно приветствовала его, подала питье и закуски – ему и другим гуннам; все они пили пиво. И только потом она сообщила, чем они подкрепились.
С медом ты съел
сердца сыновей –
кровавое мясо,
мечи раздающий!
Перевари теперь
трупную пищу,
что съедена с пивом,
и после извергни![41]
Гудрун убила и расчленила сыновей и накормила Атли их мясом. В поэме события быстро движутся к финалу: она убивает пьяного мужа в постели, поджигает его дом и уходит на берег моря, где хочет утопиться. Но волны выносят ее назад, в страну короля Йонакра, где ее ждет третий брак.
В другом предании о тех же событиях Гудрун разыгрывает представление, зовет сыновей и говорит им: «от старости вас / спасти я хочу». Мальчики спокойно принимают свою судьбу, предупреждая мать: «Кто тебе запретит / зарезать детей, – / но не надолго / местью натешишься![42]». Убийство детей и жуткая трапеза их отца – яркая демонстрация отказа от продолжения рода, частью которого была сама Гудрун. Дальнейшие части цикла сказаний о Вёльсунгах и Гьюкунгах развивают тему пренебрежения женщинами: они становятся бессловесными вещами в сделках своих родичей во имя политических выгод и приобретения союзников, лишенные права высказать свое мнение и проявить чувства.
Ёрмунрекк (Германарих), исторический правитель готов, судя по всему, был известен своим тираническим поведением. Он появляется в древнеанглийской поэме «Деор» (она упоминалась в главе 2 в связи с историей Вёлунда Кузнеца); в древнеанглийской традиции его называют Эрменрих. Ему приписывают «волчий ум»; «Это был мрачный конунг!» – восклицает поэт. Многие воины мечтали, чтобы он лишился власти и умер. И на самом деле – по крайней мере, в древнескандинавской традиции – его ждет заслуженный ужасный конец.
Месть Гудрун за дочь
Последний этап жизни Гудрун связан с ее браком с королем Йонакром, от которого она вновь родила двоих сыновей. И снова ее ждала трагедия. У Гудрун и Сигурда была дочь; насколько можно понять, ее звали Сванхильд, «дочь мне была / детей всех дороже; / ярко сияла / Сванхильд в палате, / как солнечный луч / сияет и блещет![43]». Сванхильд отдали в жены королю готов Ёрмунрекку. Сын Ёрмунрекка от предыдущего брака, Рандвер, прибыл забрать свою будущую мачеху, близкую ему по возрасту, и сопроводить домой; по дороге они подружились. Мы не знаем, влюбились они друг в друга, как Тристан и Изольда, чья история приходит в Скандинавию к началу XIII века, или эти обвинения безосновательны. Однако Ёрмунрекк был убежден, что его честь запятнана; он повесил сына и приказал разорвать молодую жену на части, привязав к коням. С эшафота Рандвер послал отцу его ястреба с вырванными перьями, и Ёрмунрекк понял, что это значит: он сам сделал себя увечным, казнив единственного наследника. Но озарение пришло слишком поздно: юношу уже повесили.
Для Гудрун это были жестокие новости о любимой дочери Сванхильд: та погибла чудовищной, жестокой смертью, и мать должна была отомстить Ёрмунрекку. Она призвала сыновей, Хамдира и Сёрли, и в слезах поручила им отомстить за сестру. Юноши колебались: напасть на Ёрмунрекка в замке готов, по сути, означало самоубийство, и они напомнили матери, когда она сравнила их отвагу с мужеством своих братьев не в пользу сыновей, чем обернулся прежний круг мести. Неужели она хочет повторения? Стоит ли мстить за сестру, как она мстила за брата? Вопрос повис в воздухе: убийство женщин в скандинавских легендах были редкостью, и моральная сторона вопроса не обсуждалась.
История сохранилась в двух песнях. В одной сыновья отправляются исполнять поручение, оставляя мать горевать о них, как и о других потерянных родственниках. Гудрун складывает огромный погребальный костер из дубовых стволов. Она готова покинуть этот мир и воссоединиться с возлюбленным Сигурдом: «Серого, Сигурд, / коня оседлай. / Пусть быстрый скакун / сюда прибежит![44]», – призывает она.
В другой версии Хамдир и Сёрли уезжают в ярости, подгоняемые матерью и жаждущие мести за Сванхильд. По пути из отцовских владений они встречают своего сводного брата, который загадками говорит им о возможной помощи, «как одна нога помогает другой». Этот брат по отцу, Эрп, предлагает братьям свою дружину, сравнивая себя и их с разными частями единого тела, но два брата сознательно отказываются понимать его и убивают его. Вопреки ожиданиям, они проникают в чертоги Ёрмунрекка и застают его одного, отрезают ему кисти и ступни и сразу бросают их в огонь очага. Но король успевает закричать и вызвать дружину, которой дает совет побить братьев камнями (он догадывается, что они магически защищены от ударов клинками), и воины исполняют приказ. В «Саге о Вёльсунгах» совет побить братьев камнями дает одноглазый старик, внезапно появляющийся в комнате. Только теперь братья понимают, как безумно поступили, отвергнув и убив Эрпа («Голова бы скатилась, / будь Эрп в живых»). Они умирают, хваля друг друга за отвагу и сравнивая себя с орлами – птицами битвы, пирующими над телами убитых. Последний виток резни и мести завершен. Больше нет ни Гьюкунгов, ни Вёльсунгов.
Длинный цикл сказаний о Вёльсунгах и Гьюкунгах известен сейчас больше других скандинавских преданий. Он заметно повлиял на героические легенды Севера, а благодаря операм Рихарда Вагнера и эпической поэме Уильяма Морриса «История о Сигурде Волсунге и падении Нибелунгов», опубликованной в 1876-м, в год премьеры вагнеровского «Кольца Нибелунгов» в Байройте, стал частью современной культуры. Однако есть немало других историй о героях Скандинавии, чей моральный облик создает немало трудностей для повествователя. С ними мы встретимся в следующей главе.
Глава 5. Герои мира викингов
Скандинавские герои
В предыдущей главе мы познакомились с печальной историей династий Вёльсунгов и Гьюкунгов, рассказанной в нескольких поэмах, где исследуется этика героического поведения и его последствия: переоценка мужского начала, воинской доблести, женское понимание чести, а также проблемы мести и влияние богатства. Все эти аспекты определяли характер скандинавской героики, который был унаследован из древнейшей германской традиции. В ней было мало места для альтруизма: никто не рвался спасать своих ближних от чудовищ, не отбивал атаки завоевателей и не давал женщине право распоряжаться самой собой. Падение Вёльсунгов и Гьюкунгов – полезное напоминание, что в героической жизни есть нечто большее, чем предельно обостренное чувство чести. В этой главе мы узнаем о менее известных скандинавских героях и их понимании героизма.
Старкад Сильный
Старкаду досталось тяжелое наследство. Его дед был великан, который похитил себе в жены принцессу, так что его отец Сторвирк родился больше и сильнее, чем обычные люди. Сторвирк бежал с Унной, дочерью ярла Халогаланда из Северной Норвегии, поскольку родня была против их союза. Братья Унны преследовали беглецов до острова, на котором те поселились, и сожгли дом и хозяев. Каким-то чудом маленький Старкад уцелел в бойне и попал на воспитание к королю Харальду в Агде, на юге Норвегии. Потом Харальда убил король Хордаланда (район современного Бергена), и трехлетнего Старкада усыновил человек со странным именем Хроссхарс-Грани (Грани Конский Волос; имя напоминает о коне Сигурда). Девять лет спустя сын Харальда Викар явился отомстить за отца и нашел Старкада у Хроссхарс-Грани. Юный Старкад оказался бесполезным «поедателем углей». Но зато он был крупный, темнолицый, и к двенадцати годам у него уже росла борода!