главу 3). Описывая так Одина, вместо того чтобы назвать его, например, «повешенным богом», скандинавы создают ассоциации с богом-соблазнителем, который добывает важные культурные ценности для богов и людей, а не со страдающим персонажем, повесившим себя на мировом древе, чтобы понять значение рун. При этом жертва через повешение считалась лучшим способом угодить Одину. В текстах скальдической поэзии зафиксировано очень немного мифов; что примечательно, в их числе рассказы о деяниях Тора (см. главу 3), а в основном связь этой формы с мифами и легендами выражается только в таинственных отсылках кеннингов.
«Королевский кодекс», содержащий некоторые стихи из «Прорицания вёльвы» (ок. 1270)
Другая разновидность древнескандинавской поэзии называется эддической. В ней используются более простые аллитерации и стихотворные формы, распространенные и в других германских языках, таких как древнеанглийский и древневерхненемецкий. Термин «эддическая» присвоен этому виду поэзии в силу того, что в ней пересказаны многие предания из числа ставших основой мифологических версий Снорри в его «Эдде». Многие фрагменты такой метрической поэзии сохранились в единственной рукописи под шифром GKS2365 4to Института исландских исследований имени Арни Магнуссона. Исландский епископ Бриньольвюр Свейнссон преподнес ее королю Дании в 1662 году, поэтому она известна как «Королевский кодекс» («Codex Regius»). Хотя рукопись была написана в Исландии около 1270 года, многие поэмы и сведения, вошедшие в нее, были уже известны Снорри, писавшему лет на сорок раньше. Вероятно, существовало некое ранее написанное собрание мифологической и героической поэзии, которым он мог воспользоваться. Почти все поэтические произведения, которые послужили ему источником, присутствуют в кодексе, но есть и несколько мифологических эддических поэм, которых в нем не обнаружено. Среди них «Сны Бальдра», предвещающие смерть бога Бальдра, а также «Песнь о Хюндле» – поэма, раскрывающая немало мифологической информации о великанском родословии одного из любимых героев богини Фрейи, и «Песнь о Риге» – она объясняет происхождение сословий. Другие памятники эддической поэзии повествуют о скандинавских героях и пересказаны в прозаических сказаниях (сагах) о героической эпохе викингов. Такие тексты называют сагами о древних временах (fornaldarsögur).
Реконструкция средневековой фермы в Стёнге, на юге Исландии
Саксон рассказывает, как исландцы запоминали и сохраняли героическую традицию. Это объясняет, почему два главных труда по норвежской мифологии – «Старшая Эдда» и «Младшая Эдда» – были записаны именно на этом острове в Северной Атлантике. Исландию в IX века освоили переселенцы из Норвегии. Миф о происхождении исландцев гласит, что они были потомками вольной знати, не покорившейся тирании короля Харальда. Другие скандинавы из англо-скандинавских колоний на Британских островах тоже перебрались в новые поселения, а рабов завезли из кельтских регионов. Древние предания из скандинавской прародины, должно быть, перекочевали в Исландию на длинных ладьях переселенцев, и их постоянно пересказывали и разыгрывали в маленьких, крытых торфом сельских хижинах, где собирались местные жители долгими и темными зимними вечерами. Так Исландия на века стала центром сохранения знаний о языческом прошлом.
Первый датский историк Саксон Грамматик
Почти все средневековые упоминания древнескандинавских мифов и легенд восходят к Исландии и исландскому языку, за одним важным исключением: это «Деяния данов» (или «История датчан») – объемное сочинение на латыни датского монаха Саксона Грамматика, жившего примерно в 1150–1220 годах. Его прозвище означало «ученый», «образованный». В предисловии к своему труду Саксон рассказывает о дохристианском прошлом, когда даны «выцарапывали буквы собственного языка на скалах и камнях, чтобы поведать о деяниях предков, прославленных в песнях на их материнском наречии». Саксон также упоминает, что современные ему исландцы великолепно рассказывали традиционные предания, и он использовал их в своей книге. Как и Снорри, Саксон характеризует богов и героев как людей хитроумных и склонных к предательству, обитавших в Дании в доисторическом прошлом. Одина он тоже называет исключительно умным человеком: «…в него верят в Европе как в бога, хотя и ложного». Несмотря на скептицизм, Саксон поведал нам множество сказаний на самые разные темы; его текст особенно полезен как источник сведений о важных скандинавских героях Старкаде и Рагнаре Лодброке (Кожаные Штаны), о которых подробнее пойдет речь в главе 5.
Устные предания и литература
Снорри вполне мог располагать небольшим собранием рукописей эддической поэзии, когда работал над «Младшей Эддой». Но сейчас легко недооценить огромный объем материала, который средневековые люди хранили в своей памяти. Снорри, без сомнения, помнил немало стихов – скальдических и эддических. Из них и, вероятно, из прозаических пересказов он брал информацию, необходимую для создания «Эдды». В трудах Снорри образцы древнескандинавской мифологии зафиксированы для следующих поколений: это великолепное письменное обобщение изменчивого, многообразного мира историй, вошедших в книгу. Но «оригинальную», «изначальную» версию мифа найти нельзя; невозможно установить, кто первым рассказал ту или иную историю. Каждый пересказ что-то менял в понимании мифа, его структуре и смысле. Каждая версия открывает новые стороны мифологического сознания и передает контексты, делающие миф релевантным определенной культуре. И это касается как поэм, так и кеннингов, аллюзий и даже изображений на камне или резьбы по дереву, живописи, текстиля и керамики.
Всадники, корабли и стилизованные изображения деревьев на гобелене эпохи викингов из Оверхогдаля, Швеция
Как мы увидим в главе 2, в древнескандинавской мифологии есть несколько объяснений происхождения каждого мира, и споры о «подлинном» и «оригинальном» варианте не дадут ничего. Так же и версии египетских мифов разнятся на всем протяжении Нила. Древнескандинавские предания были культурной собственностью потомков викингов, расселившихся по северным землям. В так называемой диаспоре викингов народы, говорившие на скандинавских языках, проживали в Скандинавии, Британии, Нормандии и на островах Северной Атлантики, прежде всего в Исландии, а также на Фарерском, Оркнейском и Шетландском архипелагах. Позже они колонизировали южную Гренландию и основали поселения в Северной Америке. Скандинавы продвигались по Днепру до Черного моря и служили в варяжской страже императоров в Константинополе; они даже стали основателями русских княжеств.
Такая обширная география означала, что единообразие исключено, не существует догматических версий мифов, признанных всеми. Догма ассоциируется с религиями Писания: иудаизмом, христианством и исламом, где вера в священные тексты предполагает набор канонических версий, которые обретают статус истинных (даже если интерпретации тех или иных событий разнятся). От полуострова Ютландия в Дании до северных границ Лапландии, на запад до Дублина эпохи викингов, на юг до Нормандии, на восток до Константинополя народы, говорившие на скандинавских языках, знали и использовали свои сказания для объяснения важных метафизических вопросов, на которые и призвана отвечать мифология.
В результате переселения, смены территориальных и языковых границ легенды меняются. Если мы сравним версию истории Сигурда/Зигфрида, представленную в австро-германской «Песне о Нибелунгах», которая зафиксирована около 1200 года, со скандинавскими поэтическими и прозаическими вариантами, о которых пойдет речь в главе 4, мы увидим, что отношения между главными героями перестроились. В южной версии внимание сосредоточено на мести сестры братьям за убийство ее мужа. В скандинавских она прощает братьев и мстит второму мужу за их убийство. Эти различия много говорят об изменении культурных норм; предания исследуют проблему верности сестры своему роду после того, как она выходит замуж. Мифы и легенды изменчивы, подвижны; если память об их культурной роли еще жива, она может быть зафиксирована на письме. А утрачивая смысл, они просто исчезают. Вероятно, множество сказаний о богах и героях, не вписавшихся в новый уклад жизни скандинавских народов, были потеряны навсегда.
Места и объекты
Некоторые ключи к утраченным сокровищам мифологии можно найти в кратких упоминаниях дохристианского периода, археологических находках, особенно в важной для древнескандинавского ареала каменной скульптуре. Многие древнескандинавские религиозные ритуалы, судя по всему, выполнялись под открытым небом, но существовали и храмы. Есть сведения, восходящие к 1070-м годам и записанные ученым Адамом Бременским, о большом храме в Упсале, в центре Швеции. Христианство утвердилось там гораздо позже, чем в Норвегии и Исландии, и Упсала была центром всех видов деятельности: политической, административной, религиозной и правовой. По свидетельству Адама, в храме Упсалы были установлены статуи Тора, Вотана и Фрикко (Тора, Одина и Фрейра), сидящих на троне. Центральное место занимал Тор, а два других божества сидели по бокам от него. Возле храма росло огромное вечнозеленое дерево, под которым находился колодец: в нем топили приносимых в жертву. Иногда жертв подвешивали на деревьях – обычно собак, коней и людей. Как уже упоминалось, мифы об Одине подчеркивали важность повешения как ключевой формы подношения жизни в дар.
Изображение большого храма в Упсале. Можно различить приносимого в жертву человека в колодце. Из «Великой карты, или Описания северных народов» Олафа Магнуса (1555)