— Человек в автомобиле курил, — пояснил он. — Вы разве не слышали: закурил сигарету. А директор Леслер в жизни не прикасался к табаку.
Он устремил взгляд на Центральную тюрьму, грязно-желтые стены и закопченные крыши которой возвышались над зеленью Лонгхольмена.
— Свена Леслера убили, и теперь мы будем искать убийцу.
НЮХ
— Я думаю, доставьте ее прямо в гараж.
Веспер Юнсон положил трубку и нажал какую-то кнопку на большом столе. Вошла молодая женщина.
— Пожарные доставят машину директора Леслера в гараж, где она стоит обычно. Распорядитесь, чтобы туда послали человека, пусть приглядит за ней до моего приезда.
Когда секретарша исчезла, он повернулся ко мне.
— Вы спрашивали, как удалось разыскать Эманюэля Лундбома. Довольно просто, к тому же нам чертовски повезло. Вы ведь сами предположили, что тень, которую вы видели, — это лодка. Гребец на ваш оклик не ответил, хотя наверняка слышал его. Кто же он, этот хитрец? Может, он имел отношение к смерти директора Леслера?
— Вряд ли, — покачал я головой. — В таком случае он и близко бы к световому пятну не сунулся.
— Вот именно, — кивнул Веспер Юнсон. — Вот именно. Да и появилась лодка поздновато, к событиям вокруг этой смерти не очень-то и привяжешь. Значит, кто-то совершенно посторонний, занятый темными делишками. Контрабандист? Но о контрабанде в районе мыса Блокхусудден уже и думать забыли. Тогда какой-нибудь матрос, удравший с корабля? Не исключено, но все же едва ли — охрана там весьма надежная. Стало быть, последняя возможность — браконьер. Сегодня я спозаранку послал людей в Еддвикен, на каналы Карлберг, Польсунд и еще кое-куда, где стоят на приколе мелкие суденышки. И сами видите, на канале Польсунд удача. Этот Лундбом только-только причалил, когда подошли полицейские. Ну а что малый, оказывается, столько видел, я, конечно, и надеяться не смел.
Мы сидели у него в кабинете в новом современном здании управления уголовной полиции на Кунгсхольмене, куда приехали прямо с канала Польсунд. Для начала Веспер Юнсон несколько раз позвонил по телефону, правда, говорил недолго, и я ждал, что будет дальше.
В неизвестности я оставался считанные минуты. Начальник уголовной полиции вдруг вскочил.
— Ну что, надо полагать, Исбладсвикен приобрел для вас новую ценность? — спросил он.
— Не уверен, что «ценность» — то слово, — ответил я.
Он будто и не слышал моей реплики.
— Думаю, надо сейчас же съездить туда, — сказал он, и мне показалось, что это было приглашение составить ему компанию.
Догадка оказалась верной, и через десять минут я в третий раз за последние полсуток был на пути к мысу Блокхусудден. По дороге Веспер Юнсон листал свой черный блокнот и, выпятив губы, мурлыкал мелодию одного из фортепианных концертов Моцарта. Вроде и не очень фальшивил, а слух режет.
Мы наискосок спустились по траве к берегу. Веспер Юнсон сновал по пляжу, точно собака-ищейка, тыкал кончиком зонта в густую траву, а то и нырял в кусты или под какую-нибудь низкую развесистую березку. И все время неутомимо напевал.
Что он искал? Я внимательно всмотрелся в узкую песчаную полосу у воды, скользнул взглядом по откосу. Мостки аварийной машины оставили там заметные вмятины, трава вокруг была истоптана пожарными и полицейскими. Чуть дальше уходили в воду роковые следы «мерседеса» Свена Леслера. Я прошел туда и вновь с интересом стал их разглядывать. Совершенно верно. Теперь я обратил внимание на четыре впадины, из которых две, что пониже, располагались у самой кромки песка. Здесь можно было отчетливо различить узор протекторов.
Я осмотрелся. На залитом солнцем берегу ни души, только ближе к дороге, за белым кустом черемухи, слышна все та же моцартовская мелодия.
— Комиссар! — окликнул я.
Он вынырнул из-за куста, шляпа съехала набекрень.
— Что-нибудь нашли?
— Да, — сказал я, и он вперевалку поспешил ко мне.
Я показал ему в траве глубокие вмятины от колес.
— Браконьер не врал, и вот подтверждение. Машина некоторое время стояла здесь, прежде чем въехать в воду.
— Я еще утром заметил, — сказал он. — Эти ямки чуть ли не первое, что бросилось мне в глаза.
— Ясно, — буркнул я. — Из-за них вы и заподозрили, что со смертью директора Леслера дело нечисто? — спросил я.
— Из-за них тоже, — с отсутствующим видом ответил он.
— А еще потому, что ручной акселератор был вытянут, а переключатель передач стоял на первой скорости, да?
— Да, пожалуй, — кивнул он и поднял глаза. — Но все это только косвенные доводы. Ну, в самом деле, Свен Леслер случайно или нарочно зарулил на берег. Потом заметил свою оплошность — или раздумал — и затормозил. Хотел дать задний ход, но, одурманенный снотворным, нечаянно включил первую скорость, и машина устремилась в глубину. Насчет акселератора можно найти аналогичное объяснение.
— Так что же навело вас на подозрения? — не унимался я.
Он махнул зонтиком в сторону дороги.
— Карлсон с невестой пришли оттуда?
Я подтвердил, что так оно и было.
— Смотрите, около десяти машина остановилась на берегу. Убийца вышел и осмотрелся — вероятно, хотел удостовериться, подходящее ли место. Потом закурил — чего делать не следовало — и, по словам Лундбома, начал копаться в машине.
— Наверное, усаживал труп за руль, — предположил я.
Веспер Юксон вскинул густые брови.
— С чего вы взяли, что Свен Леслер был уже мертв, когда «мерседес» ушел под воду? У врача, по крайней мере, иное мнение. Все симптомы указывают, что Свен Леслер утонул.
— Так или иначе, он явно был оглушен, — сказал я.
— Несомненно.
— И, скорее всего, мединалом, — невозмутимо продолжил я.
— Похоже, — согласился он. — Синяки, обнаруженные на плечах покойного, не могли появиться от оглушающего удара.
— Синяки он заработал, должно быть, во время драки в гостиной, — заметил я. — Но с кем он дрался? С сыном или с убийцей?
Веспер Юнсон поднял руку.
— Давайте по порядку! Значит, убийца сажает Свена Леслера за руль, вытягивает акселератор, сует правую ногу в машину, жмет на педаль, включает первую скорость, осторожно отпускает педаль, пока не включается сцепление, и сразу быстро убирает ногу.
Произнося этот монолог, комиссар, точно карликовый петушок, размахивал ногой в воздухе.
— Вполне получается, — заключил он. — И все время убийца находился снаружи. Когда машина трогается с места, он делает несколько шагов вровень с ней и успевает захлопнуть дверцу. — Помолчав, он добавил: — Что ж, это мы еще проверим, в гараже. — Он опять бросил взгляд вверх, на дорогу. — Что дальше? Машина на глазах у убийцы исчезает в глубине, теперь ему пора вернуться в город. Как вы думаете, какой путь он выберет?
— Тот же, каким приехал. Иными словами, пойдет по шоссе назад.
— Почему?
— Потому что так короче. Если идти в другую сторону, мимо автостанции, дорога гораздо длиннее.
— Ладно, — согласился комиссар — Пусть идет той же дорогой, какой приехал. Но в таком случае ему далеко не уйти, он столкнется с Карлсоном и его невестой. Верно?
— Верно, — признал я, — Карлсон с невестой вышли к бухте в самом начале одиннадцатого.
— Но они никого не видели?
— Нет.
— Скорее всего, убийца спрятался возле дороги, пропустил их, а потом пошел дальше.
— Возможно. — Я прикинул, куда он клонит, и тут меня осенило. — Собака! Я совсем про нее забыл.
Он недоверчиво смерил меня взглядом.
— Очередное гениальное озарение?
Я рассказал о пропавшей собаке, о лае, который сначала напугал Карлсона и его невесту, а потом нагнал страху на меня.
— Почему вы не сказали раньше? — сердито буркнул он. — К превеликому сожалению, с интуицией и инициативой у вас и впрямь плоховато.
Я обиделся.
— Я тогда уж лучше…
— Что вы, что вы! Еще журналист называется — сразу в амбицию! — Он жестом показал вперед, на поворот. — Собака оттуда, верно?
Я нехотя кивнул.
— Пошли, — Веспер Юнсон подхватил меня под руку. — Что ни говори, факты вы увязали, в самом деле, быстро и четко.
Он потащил меня к утопающей в густой зелени усадьбе.
— Я почти уверен, что вы правы, — бодро объявил он. — Скорее всего, собака лаяла на убийцу. Может, эти жених с невестой заявились прежде, чем он успел уйти. Надо будет их расспросить. Так или иначе, обратный путь оказался для него закрыт, и напрашивается вывод, что он спрятался здесь, в усадьбе, чтобы пропустить парочку, а затем вернуться на шоссе.
Мы вошли в калитку и по крутой песчаной дорожке зашагали к старинному желтому, как львиная шкура, дому с красными углами и обветшалой стеклянной верандой. Среди ракитника и распустившейся сирени, нагнувшись над цветочной клумбой, стояла женщина. Когда мы подошли ближе, она подняла голову и выпрямилась.
Веспер Юнсон представился, в ответ она тоже невнятно что-то буркнула. Только теперь я ее узнал. Утром эта женщина приехала в такси с хозяином сбежавшего терьера.
— Я слышал, у вас сбежала собака, — начал Веспер Юнсон.
Она кивнула, снимая испачканные землей перчатки, и с надеждой спросила:
— Неужели нашелся?
— Увы, нет. — Комиссар развел руками. — Мы здесь вообще-то по другому делу, но подозреваем, что пропажа собаки может быть с ним связана.
Они с мужем уехали вчера из дому около восьми: оставили собаке воду, заперли дверь. Вечер провели с друзьями, а рано утром, вернувшись домой, обнаружили, что собаки нет. Она показала на верхнее окошко.
— Выпрыгнул оттуда. Мы забыли запереть кухонное окно.
Веспер Юнсон кивнул.
— Мы пока осмотримся?
— Пожалуйста, пожалуйста, — кивнула хозяйка.
По той же песчаной дорожке мы выбрались за калитку и прошли метров двадцать по шоссе до самого поворота. Ограды здесь не было, под лохматыми елками почва ровная, дальше на пригорке среди смолистых стволов виднелся рыжий сарай.
Комиссар с любопытством изучал местность, потом решительно заторопился обратно на участок. Я за ним.