— Когда его отправят? — спросил психиатр.
— Меня не спрашивай, я знаю не больше тебя. Это может произойти в любой момент, если правительство Албании согласилось его принять.
— Жаль парня, ему придется нелегко.
Адвокат подписал счет, и они встали из-за стола.
В баре кишел народ. Большинство тянуло пиво. На стойке валялось множество чеков, которыми никто не интересовался.
— Что за толпа! — удивился адвокат.
Они заказали виски.
ЗА ГОРОДОМ
В тот вечер, когда адвокат Бродин успокоил свою совесть, а премьер разгромил в Карлстаде несчастного центриста, Арне с Боссе составляли план на следующий день.
Арне измучился. Они давно не высыпались, поскольку по очереди караулили Анни и Кристину. У Боссе, хотя он и был сильнее, ужасно болел затылок, — давало себя знать нервное напряжение.
Арне осунулся, побледенел, глаза ввалились. Чувствовал, что долго этого не выдержит, но не собирался сдаваться первым.
— Нельзя здесь дольше оставаться, — спокойно заявил Боссе.
— Почему? Ведь тут совсем неплохо.
— Нет, у тебя слишком много знакомых, каждую минуту может кто-нибудь заявиться.
— И что с того? Все равно нам некуда перебираться.
— Отнюдь, — возразил Боссе, — есть. Ты же не настолько туп, чтобы думать, что я все это спланировал, не имея в резерве другого убежища. Единственная проблема — полиция контролирует дороги.
— Я не хочу отсюда уезжать, — буркнул Арне.
— Мы что, раз навсегда не установили, кто тут решает?
Голос Боссе звучал почти ласково, но глаза сузились.
При взгляде на него Арне сразу начал сдавать позиции.
— Если ты главный, мне и рта теперь не раскрывать?
— А я тебе когда такое говорил?
Все то же раздражающее спокойствие, которого Арне никогда не удавалось нарушить. Арне многое бы отдал за то, чтобы разрушить этот защитный вал. И одновременно понимал, что не сумеет одолеть внутреннюю силу своего партнера. Как он хотел иметь такой же сильный характер!
Хотя Боссе не стоило быть таким самоуверенным. Может, и Арне подвернется шанс. И он его использует. «Никто меня не смеет водить за нос», — подумал он.
— Когда ты собираешься отсюда двигать? — спросил он, не глядя на Боссе.
— Посмотрим. Может, завтра утром.
— Куда поедем?
— Увидишь. Чем меньше знаешь, тем спокойнее. Письмо для Сундлина готово?
— Разумеется.
— Нужно проследить, чтобы он получил его завтра утром. По радио я слышал, что он в Карлстаде.
— И как его доставить? Нельзя же просто поехать и сказать: прошу, вот вам письмо от нас, мы — похитители.
— Ты совершенно прав. Так поступить нельзя. Но не волнуйся. Уж я с такой безделицей справлюсь. Меня другое беспокоит.
— Что?
— Инга Мари. Мне не нравится, что она не возвращается.
— За нее можешь быть спокоен.
Голос Арне странно дрогнул, и Боссе пригляделся к нему внимательнее. Арне пытался выдержать его взгляд, но удалось это только на несколько секунд.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Боссе.
— Именно то, что я сказал, — ответил Арне, пытаясь выглядеть твердым и равнодушным. — Ее можешь больше не принимать в расчет.
С тихой радостью Арне отметил, что впервые ему удалось вывести сообщника из равновесия. Боссе потер затылок и тяжело вздохнул.
— Я не ошибся, — пояснил Арне. — Инга Мари собиралась нас заложить.
— Откуда ты знаешь?
— Я вчера в городе ее перехватил. Нетрудно было выжать и все остальное.
— Где она сейчас?
— На том свете.
— Я тебе не верю.
Арне как-то сразу растерял все преимущество и снова стал обороняться.
— А для чего мне врать?
— Значит, ты ее убил?
— Да.
— И как это случилось?
Арне сразу сделалось нехорошо. Он сглатывал слюну, пот выступил на лбу.
— Я спрашиваю, как это случилось.
— Я ее задушил.
— Где?
— В машине.
— В машине? — повторил Боссе. — А где она тогда стояла?
— На узкой боковой дороге между Мерсте и Сигтуна. Там, где свалка.
— А зачем ты туда поехал? Ведь это далеко.
— Я ей сказал: отъедем в сторонку, мне жутко приспичило. Она ничего не заподозрила.
— И ты ее задушил… А как?
— Руками, разумеется, а потом забил ей в глотку ее собственные трусики.
— И что потом с ней сделал?
— Отволок в лес. Содрал немного мха, прикрыл ее и набросал валежника.
— Где там рос мох?
— На земле, разумеется.
— Но почему ты вдруг решил ее прикончить? Разве не ясно, что лучше было привезти ее сюда и вправить мозги?
— Она собралась заложить нас! — Голос Арне сорвался на крик.
— Тихо! — прикрикнул Боссе. — Что случилось, то случилось. Ты что, не понимаешь, что ее напарница начнет что-нибудь подозревать?
— Не думаю. Я ее предупредил, что Инги Мари неделю не будет. Она даже обрадовалась. Для нее это значит большие заработки.
Боссе сменил тему.
— Видел сегодняшний «Экспрессен»?
— Да. Но ты о чем?
— Какой-то идиот снова предлагает сто тысяч тому, кто даст информацию об этих двух. — Он кивнул в сторону запертой двери.
— А, видел. Теперь уже больше — сто пятьдесят. Большие деньги.
— Вот именно. Во всяком случае, ночью я отправляюсь в город с письмом для Сундлина. Ты останешься здесь.
— Будет сделано.
— И помни: оставь девушку в покое. Она не стоит дополнительного риска. Заруби это себе на носу.
— Да-да, — нетерпеливо отмахнулся Арне. — Не собираюсь я ее насиловать.
— Надеюсь. Через пару дней все устроится, если, разумеется, не найдут Ингу Мари. Не знаешь, у нее есть родственники?
— Двухлетний сын. Но его кто-то усыновил и наверняка только рад, что она не показывается. Родителей ее уже нет в живых.
— А еще?
— Старшая сестра живет в Мальме и много лет ее не видела.
— Откуда ты все знаешь?
— Инга Мари мне рассказала, когда мы познакомились.
— Трудно было ее убить?
Отвечая на небрежно заданный вопрос, Арне был на грани истерики.
— Может, хватит? Я ведь тебе все уже рассказал.
— Совсем не все. Я спрашиваю, трудно было ее задушить?
Арне закрыл глаза.
— Я сдавил ей горло, когда лежал на ней. Она не сопротивлялась, просто не успела.
— А ты нашел бы то место, где спрятал труп?
— Ясно, нашел бы, но я не собираюсь туда ехать.
— Понимаю.
Весь этот разговор шел вполголоса, и Анни ничего не слышала. Они же слышали скрип кровати, когда она ворочалась, шум деревьев за окнами и стук дождя по стеклам.
— Если ее найдут, тебе конец. Полиция ведь знает про вас с ней…
— У нее никогда не было проблем с полицией, — заверил Арне. — Это я точно знаю.
— Полиция знает обо всех борделях, это они всегда пронюхают. Так что я тебе желаю, чтобы ее никогда не нашли. Будем надеяться.
— Я тебе говорю, можешь не беспокоиться.
— Это не мне нужно беспокоиться, а тебе. Не забудь, что никто не сможет связать меня с тобой и Ингой Мари. Никто нас вместе даже не видел. Ты же никому не разболтал?
— Я что, с ума сошел?
— Ну, я только пошутил.
На улице хлестал ливень. Крупные капли стучали по стеклам. Выл ветер. Боссе встал, натянул ветровку и застегнул молнию.
— Давай письмо, я поехал. И не забудь, что я тебе сказал о девушке за стеной.
Арне подал ему обычный белый конверт, заклеенный, но Боссе тут же вскрыл его и прочитал письмо. Потом достал из кухонного шкафа новый конверт.
— Ну, пока, — бросил он. — Через пару часов вернусь.
ВСТРЕЧА
Хозяину магазина игрушек давно так крепко не спалось. Проснулся он только около восьми, оделся и отправился завтракать в соседнее кафе. Приятно было спокойно почитать газету.
Вначале он бегло пролистал страницы. По-прежнему преобладала тема похищения, но видно было, что журналистам уже не хватает материала. Большинство статей пережевывало вчерашнюю информацию.
Позавтракав, Энберг поехал в магазин. Наплыва клиентов не было, но кое-кто пришел и кое-что купил. Так что он с удовольствием отметил, что за день ничего не потерял. Ему прекрасно было известно, каким должен быть оборот, чтобы его стояние за прилавком хоть как-то окупалось. Хотя, разумеется, жалованья сам себе он не платил.
Магазин Энберг унаследовал от родителей. От них достался и круг клиентов. Собственно, такой маленький магазинчик не окупался, но столько лет он как-то продержался…
Разумеется, теперь, без денег жены, ему придется гораздо труднее. Астрид была весьма состоятельна, хотя и не из богачей.
Энберг тяжело вздохнул, думая о годах, проведенных с Астрид. Пару раз за день он пытался взгрустнуть, но как-то не получалось: он попросту был слишком рад, что теперь сможет жить самостоятельно.
В час Энберг запер магазин — ведь была суббота. Нужно было еще успеть в винный магазин, но он об этом забыл. Надел светлый поплиновый плащ и с зонтиком в руках неторопливо зашагал по Свеавеген.
Поначалу он лениво разглядывал витрины, потом осмелел и сел в автобус, шедший на Кунгсхольмен. И через каких-то десять минут уже выходил у ратуши, импозантного здания, походившего на средневековый замок.
Много, очень много лет он не был в этих краях. Так давно это было, что тогда криминальная полиция помещалась на Бергсгатан; он думал, что она и сейчас еще там. Но там теперь работали окружные суды: разводили, судили за вождение машин в нетрезвом виде или штрафовали за нарушение правил движения.
Энберг спросил охранника, и тот пояснил ему, что криминальная полиция теперь размещается в новом здании на Кунгсхольмсгатан. Это если дело не касается наркотиков, а если да, то нужно ехать на Вастберга.
— Нет, тут дело не в наркотиках, — отмахнулся Энберг.
— И не в пожаре? Потому что пожарная комиссия тоже на Вастберга.
— Нет, и не в пожаре дело.
Энберг прошел мимо комендатуры полиции, возле которой стояло множество патрульных машин. Двое полицейских как раз подъехали в своем черно-белом автомобиле, выволокли в стельку пьяного парня, который беспомощно размахивал руками, схватили его под руки и втолкнули в двери. Движения у них был отработаны до автоматизма — явно такие операции повторялись много раз за день.