Энберг усмехнулся: если бы она знала! «Приятная молодая дама…» Разумеется, временами она бывала весьма приятна.
— Она у себя?
Быстрый взгляд на доску с ключами — ячейка номер восемь была пуста.
— Да, — кивнула старуха. — Если хотите ее увидеть, достаточно постучать.
Энберг забрал свой ключ и побрел наверх. Аккуратно повесил в шкаф плащ и пиджак, вытянулся на постели и, сунув руки под голову, не меньше четверти часа смотрел в потолок. Потом встал, надел пиджак, заглянул в бумажник. Там лежали еще две сотенные банкноты. Одну нужно оставить, чтобы было чем заплатить за номер, другую он спокойно мог потратить на Ингу Мари. К тому же у него была чековая книжка и на счете еще оставалось несколько сот крон. «Завтра нужно подыскать номер подешевле», — подумал он и вышел в коридор.
У номера восемь, где жила Инга Мари, Энберг остановился, оглянулся, осторожно приложил ухо к двери. Ни звука. Возможно, спит? Он постучал. Ответа не было. Постучал еще раз, сильнее. Никаких признаков жизни. Немного огорченный, он подошел к стойке. Старуха удивленно взглянула на него.
— Вы уверены, что дама из восьмого номера у себя?
— Да, сегодня она сидит там весь день. Не выходила, в этом я уверена.
— Странно, — протянул Энберг. — Я стучал, никто не отвечает.
— В номере есть телефон. Сейчас я наберу номер, и, уверена, она проснется.
Старуха подняла трубку, и оба услышали, как в номере Инги Мари дребезжит звонок. Они подождали с полминуты.
— Странно, — протянула хозяйка. — Не могла же она выйти так, что я не видела?
— А запасного выхода нет?
— Разумеется, есть, но зачем ей туда? Не понимаю…
Хозяйка казалась озабоченной и немного встревоженной.
Еще раз подняв трубку, она позвонила мужу:
— Можешь прийти с запасным ключом в номер восемь?
Вскоре появился худой, болезненного вида пожилой мужчина с ключом в руке.
— Это мой муж, — представила хозяйка.
— Добрый день, я — Энберг.
— Свенсон. — Мужчина любезно поклонился. — В чем дело, дорогая?
— Я уверена, что дама из восьмого номера у себя. Я пару раз звонила, но она не отвечает.
— Наверное, вышла.
— Нет, — возразила жена. — Я все время тут сижу, но ничего не видела. Может, с ней что случилось?
— А кто она?
— Какая-то молодая особа. Господин Энберг ее знает. Он постучал ей в дверь, она не отвечает.
— Наверное, спит.
— Но кто же не проснется, когда телефон звонит и звонит? Так не бывает.
Свенсон вздохнул и, вытянув руку с ключами, словно семафор, зашагал во главе маленькой процессии. Вначале он постучал в дверь Инги Мари. Не помогло. Наклонившись, оперся руками о худые бедра и заглянул сквозь замочную скважину.
— Мне кажется, кто-то лежит на постели. — Голос его заметно изменился.
Ключ с тяжелой металлической биркой повернулся в замке. В прихожей горел свет. В комнате шторы были опущены и воняло экскрементами. Хозяин гостиницы вошел первым, за ним жена, потом Энберг.
Инга Мари, нагая, лежала навзничь поперек постели, изо рта ее торчала тряпка, на шее затянут чулок, все покрывало залито мочой и калом.
Инга Мари была красивой девушкой, но смерть забрала ее красоту. Лицо посинело, глаза вылезли на лоб. Безмерное удивление в них осталось единственной человеческой чертой.
Энберг ошеломленно вглядывался в убитую. Впервые он столкнулся со смертью столь близко. Хозяин отступил на шаг. Его жена с побелевшим лицом метнулась в туалет. Энберг услышал, как ее рвет.
— Ничего не трогать, — велел Энберг. — Нужно звонить в полицию.
— Может, ее хоть чем-нибудь прикрыть? — промямлил хозяин. — Слишком уж она выглядит… непристойно.
— Нет, лучше ничего не трогать, — возразил Энберг.
Хозяйка вернулась дрожащая и бледная, со слезами на глазах. Она избегала смотреть на постель.
— Кем она была?
— Держала косметический салон, — после краткого замешательства сообщил Энберг.
Все трое, вновь заперев двери, удалились в холл.
— Звони, — велела фру Свенсон мужу. — Я не умею говорить с полицией.
— А какой номер?
— Посмотри возле аппарата.
Муж прошелся пальцем по списку телефонов и остановился на номере 54-00-00.
— А кого мне спросить?
— Дежурного! — рявкнула жена, начавшая приходить в себя после пережитого шока.
Соединили их быстро.
— Я хочу сообщить об убийстве, — сказал Свенсон.
— Откуда вы звоните и кто вы?
Голос полицейского звучал спокойно и равнодушно.
Хозяин отеля сообщил нужные сведения.
— Через несколько минут приедет патрульная машина, — сказал дежурный. — Прошу все оставить, как есть.
Не прошло и минуты, как появились двое молодых патрульных, спокойных и решительных, с расстегнутыми кобурами. Они заглянули в номер, убедились, что Инга Мари действительно мертва. Один быстро обошел всю комнату.
— Ничего подозрительного не видели или не слышали?
— Нет, — ответила хозяйка, — я весь день не выходила из-за стойки.
Полицейский, с интересом слушая ее, одновременно снял трубку и набрал номер.
— Прошу центральную, — сказал он. — Есть тут какой-то другой вход?
— Да, запасный.
— Его видно из-за стойки?
— Нет.
Полицейского соединили.
— Привет, это Карлсон. Мы в гостинице, — доложил он. — Да, похоже на первоклассное сексуальное убийство. Нет, ничего подозрительного. Нет, я ее не знаю.
Хозяйка что-то добавила, он повернулся к ней.
— Вы что-то хотите сказать?
— Господин Энберг ее знает, — сказала старуха, и торговцу игрушками едва не стало плохо.
— В самом деле?
— Да.
— Тут есть тип, который ее знает, — сказал полицейский в трубку.
— Смотри, чтобы не сбежал, — предупредил его коллега из центральной. — Может, это его рук дело. И оставайся там, пока не приедут из уголовки. Я уже дал им знать. Скоро будут.
Полицейский повернулся к Энбергу, который все еще облизывал губы и выглядел довольно жалко.
— Так вы ее знали? Как вас зовут?
— Густав Энберг.
— Вы живете в гостинице?
— Да.
— Один?
— Да.
— А ваш постоянный адрес?
Энберг дал адрес жены.
— Но, собственно, я там уже не живу. Мы разошлись с женой. Вчера.
— И вы переселились сюда?
— Да, я получил номер через центральное бюро обслуживания.
— А вы знали, что она живет в том же отеле?
— Нет, но я сегодня ее встретил, и мне показалось, что я ее знаю.
— Откуда?
Энберг беспокойно переминался с ноги на ногу.
— Вы не могли бы пройти со мной в номер? Я живу там, в шестом.
— Разумеется, — кивнул полицейский, — если вам так удобнее…
Они вместе перешли в номер. Энберг сел на постель, полицейский — в кресло и раскрыл блокнот.
— Вы хотите что-то добавить?
— Я, собственно, уже обращался в полицию и сообщал про нее.
— Как это? Вы заранее предвидели убийство?
— Да нет же, вы меня неверно поняли. Просто я подозревал, что она имеет что-то общее с тем похищением. И потому пошел в уголовную полицию и говорил с первым ассистентом Густавсоном.
— Как ее фамилия?
— Я знаю только, что звали ее Инга Мари. У нее салон на Добельсгатан… ну вы понимаете? Потому я и не хотел об этом говорить. Ведь хозяевам я сказал, что она содержит косметический салон.
— Ага, теперь я лучше понимаю, — протянул полицейский с таким видом, словно действительно верил в свои слова.
— Вы что, подозреваете, что я…
— Нет, но вы же понимаете, что нужно рассмотреть все версии. Вы ее знали. Дальнейшее расследование — дело криминальной полиции. Я только должен попросить вас оставаться в номере.
— Разумеется.
Энберг упал на постель и закрыл глаза, вдруг ощутив себя измученным и старым. «Пожалуй, я был к ней привязан», — подумал он.
РАССЛЕДОВАНИЕ
Представителей криминальной полиции долго ждать не пришлось. Лежа на постели, Энберг слышал, как в номер Инги Мари с топотом ввалились полицейские и принялись за обыск. Группой командовал высокий крепкий мужчина унылого вида. Уже давно став шефом стокгольмского отдела по расследованию убийств, он, несмотря на многолетний опыт, никогда не мог примириться со смертью.
Человек, не знавший Ларса Коллина, мог решить, что он — неисправимый грубиян. Говорил он всегда категорично, как фельдфебель, отдающий команды в строю, и чертыхался через слово.
Но Коллин вовсе не был таким страшным, каким хотел казаться. Хотя временами с ним бывало нелегко. Однажды, раскрыв загадочное убийство, он позвонил в пресс-бюро и настолько запугал командным рыком молодую журналистку, снявшую трубку, что та тотчас же выполнила приказ и записала под диктовку подробнейшее сообщение про убийство и убийцу. Сейчас Коллин, стоя у постели, слушал рапорт одного из прибывших раньше полицейских.
— Откройте окно! Какая вонища, черт побери! Ага, так тут ее знакомый? Кто она, сразу видно. Где он?
— В шестом номере.
Коллин вышел из номера и постучал в дверь Энберга, который тут же вскочил.
— Добрый день. Меня зовут Коллин. Я шеф отдела по расследованию убийств. Хочу задать вам несколько вопросов.
— Добрый день…
— Свенсон, — рявкнул Коллин, — тащи сюда магнитофон!
Коренастый мужчина с густыми черными бровями принес маленький магнитофон и оставил его Коллину, который, что-то буркнув, принялся крутить ручки аппарата. Наконец он привел его в действие и уставился на Энберга, который потупил глаза.
— Как вас зовут?
Энберг ответил.
— Если мне верно сообщили, вы знали женщину, которую какой-то бесстыжий сукин сын задушил в соседнем номере.
— Да, — подтвердил Энберг.
— Прошу не нервничать, — успокоил его Коллин, постаравшись придать голосу мягкость.
— Я вовсе не нервничаю, — возразил Энберг.
— Вы ужасно нервничаете, черт побери, — заявил Коллин. — Что неудивительно. Давно вы ее знали?
— Пару лет. Она держала массажный салон на Добельнсгатан.
— Это значит — бордель. Вы договорились с ней тут, в гостинице?