— Согласен, — был короткий ответ.
Они въехали в аэропорт по боковой дороге, два фотографа предвидели это и стали свидетелями их прибытия. Машины направились прямиком к готовому к вылету большому военно-транспортному самолету. Все вышли из машин.
— Вы полетите этим самолетом, — сказал начальник полиции. — Принимая во внимание различные возможности, мы изменили план и выбрали «геркулес». Так вы избежите пересадок и полетите прямо в Тирану.
Тут начальник дружелюбно улыбнулся сотрудникам секретной полиции.
— Вы хотели со мной говорить?.
— Да.
— О чем?
— Похоже, Форс сошел с ума.
— Что вы имеете в виду? — с легким раздражением спросил начальник.
— По дороге он нам рассказывал, что в камере у него была линия прямой связи с председателем Мао.
Начальник поспешил к Форсу, который стоял с победным видом.
— Что за глупые идеи, Форс? Не думайте, что вам теперь удастся все отыграть назад.
— Я и не собираюсь.
— Значит, вы летите?
— Разумеется, ведь никого не касается, что из Тираны я сразу же отправляюсь в Пекин.
— Нам об этом ничего не известно, — отмахнулся начальник полиции.
— А откуда вам знать? Я получаю указания непосредственно от председателя Мао, без всяких посредников. А вы воображаете, что он стал бы консультироваться с начальником шведской полиции?
Комиссар вытаращил глаза на Форса, казавшегося совершенно спокойным и довольным собой.
— Вы правы, — протянул шеф полиции. — Похоже, у него, в самом деле, все в голове перемешалось.
— Так что будем делать?
— Все точно по плану, — отрезал комиссар.
— А там что будет?
— Это проблема албанцев. Пройдет немало времени, пока они сообразят, в чем дело, а когда сообразят, все равно его обратно не отправят — не выйдет, так не делают. Так что грузитесь, пока не набежала пресса.
Но пресса уже была тут как тут. Телевизионная передвижная станция уже стояла у взлетной полосы и снимала все подряд. Разве что не могли они слышать этого разговора.
Форс поднялся по трапу, в дверях обернулся и прощально помахал, тем сдержанным и полным достоинства жестом, каким это делают главы государств и равные им лица. Потом поспешно уселся, застегнул ремень, сопровождающие заняли места рядом.
Внутри все содрогалось от шума и вибрации. Экипаж раздал заглушки для ушей.
— В этом корыте нет никакой звукоизоляции, когда взлетим, будет чертовски шумно.
— Отправьте телеграмму, когда его передадите! — прокричал сквозь шум начальник полиции. — Всего хорошего!
— Вам легко говорить, — бросил один из сопровождающих, но голос его потонул в пронзительном реве моторов. Через несколько минут самолет тяжело и неуклюже покатился по взлетной полосе, понемногу набирая скорость. Так же неуклюже он взлетел и резко лег на левое крыло, взяв курс на юг.
Трое пассажиров не могли даже разговаривать. При желании можно было докричаться до соседа, но нормальный разговор был невозможен.
Оглушительный шум Форсу, казалось, совершенно не мешал. Он полностью расслабился, разгладил бороду, на лице застыла счастливая улыбка человека, который после долгого отсутствия возвращается домой, к любимым и родным.
Рев моторов не мешал его дискуссии с внутренними голосами. Такие мелочи просто не имели никакого значения. Голоса проникали в его уши сквозь защитные заглушки, которые на самом деле служили замаскированными наушниками. Непосвященным не понять такого рода хитрости.
Во всяком случае, Форса вполне удовлетворила реакция полиции на сообщение о его истинных связях. И лучше всего то, что ничего с ним поделать они уже не могли. Форс наслаждался ситуацией, которая казалась ему невероятно благоприятной. Председатель Мао временами впадал в весьма шутливое настроение. Случалось даже, что великий вождь рассказывал анекдоты.
Язык никогда не служил препятствием. Председатель Мао прекрасно говорил по-английски и понимал по-шведски. Это облегчало общение.
Полицейские кляли свою судьбу. Один из них был, видимо, предусмотрительным и предчувствовал, что могут подсунуть военный транспортник, а потому вынул из портфеля два пива, одно дал коллеге, второе откупорил сам. Так они и сидели втроем. Двое пили, а третий общался с самым могущественным человеком на свете. Его соседям не с кем было разговаривать.
В аэропорту тем временем начальник полиции проводил пресс-конференцию.
— Есть шансы, что похищенные будут теперь освобождены? — спросил репортер телевидения, вечно казавшийся запыхавшимся.
— Полагаю, теперь на это есть надежда и дело близится к счастливой развязке, — заверил начальник полиции, стараясь обаятельно улыбаться.
— Ходят слухи, что похитителям тоже позволят выехать из страны, — снова атаковал телерепортер.
— Этого я сказать не могу.
— Значит ли это, что переговоры ведутся?
— Никаких комментариев.
И в самом деле, власти уже установили контакты с подходящими странами. Среди них были Куба, Алжир и та же Албания. Хотя похитители с подобными требованиями вовсе не выступали, власти подготовились к любым сюрпризам.
Боссе мог гордиться своим планом, но даже он не учел всех случайностей.
ПОЛИЦЕЙСКИЙ НА ОБХОДЕ
— Анни! — позвала Кристина.
— Чего тебе еще? У меня уже сил нет болтать с тобой.
Кристина смотрела в окно. Анни лежала на постели, у нее болела голова, она была измучена и подавлена.
— Анни! — повторила Кристина.
— Ну что тебе? — взорвалась Анни.
— Во дворе стоит полицейский.
Анни тут же вскочила. И, правда, там стоял полицейский в черных брюках и серой рубашке, а рядом с ним — лохматая овчарка.
Анни принялась отчаянно размахивать руками, но он совсем не замечал ее. Она осторожно постучала в стекло — он не услышал. Постучала сильнее — тоже безрезультатно. Тогда она решилась: либо пан, либо пропал. Стащила с кровати одеяло, обернула им руку и выбила стекло, так что осколки полетели вниз. Пес залаял, шерсть встала дыбом. Полицейский медленно поднял голову, прошелся взглядом по фасаду дома. И тут он увидел девушку с ребенком. Потом взглянул еще раз. Нет, он не ошибался: там, наверху, стояли две похищенные, розыском которых уже несколько дней занималась вся страна.
— Вперед, Бет! — крикнул он псу и выбежал на улицу.
Анни повернулась к Кристине.
— Милая, — шепнула она, — только веди себя хорошо. Теперь ты обязательно должна меня слушаться.
— Зачем ты это сделала? — театрально громким шепотом спросила Кристина.
— Хочу, чтобы этот полицейский забрал тебя домой, к папе.
Анни не решалась даже взглянуть на двери. Боссе показался в них полчаса назад.
— Дело стронулось с места, — сказал он. — Сейчас я поеду, кое-что устрою, потом коллега вами займется.
— Вы нас отпустите? — испуганно спросила Анни.
— Посмотрим, — буркнул тот, чьего имени она так и не узнала.
— Я больше этого не выдержу. И Кристина тоже.
— Придется, — ответил тот странно мягким тоном. — Если все пройдет нормально, сегодня вечером вы будете дома.
— В самом деле?
— Конечно. Зачем нам вас задерживать, если получим все, что нужно?
— А что вам нужно? Освободить Енса Форса?
— Ну не настолько же ты глупа…
— А не могли бы вы отпустить хотя бы девочку? На ней все это может отразиться очень тяжело.
— Не думаю, — спокойно возразил он. — С ней все в порядке.
— Откуда вы можете знать, что происходит с такой малышкой?
— Ну, скажем так, я знаю.
— У вас есть семья?
— Теперь уже нет.
Кьель Карлсон был полицейским старательным и сообразительным. Он быстро сориентировался, где может быть та самая квартира, и через полминуты уже стоял у двери.
Он запыхался, пес тоже тяжело дышал. Полицейский вытащил пистолет из кобуры, спустил пса с поводка.
Дверь оказалась не слишком прочной. Он отошел, насколько мог, и врезался в нее плечом. Дверь подалась, и Карлсон пушечным ядром влетел в квартиру, пес — следом. Карлсон бросился на пол, готовый открыть огонь. Но в квартире стояла мертвая тишина. «Неужели я вломился не туда?» — в ужасе подумал он. Нет, туда — из глубины квартиры долетел детский голосок:
— Что это, Анни?
Карлсон посмотрел в ту сторону, повернул ключ и оказался в комнате похищенных. Анни он показался посланцем небес.
— Осторожно, — шепнула она, — один их них где-то здесь.
— А почему он держит эту железяку? — спросила Кристина.
— Тут нет ни души, — заверил Карлсон. — Пойдемте.
— Не спрашивай, Кристина. Я точно знаю, что тут кто-то есть.
— Потом проверим. Сейчас главное, чтобы вы обе оказались в безопасности. Поторопитесь.
Анни взяла Кристину на руки. Пес шел впереди, Карлсон замыкал шествие.
Анни огляделась. Полицейский был прав: ни души. В кухне пусто. Открытые двери в комнату с двумя незаселенными кроватями — там тоже пусто.
Они сбежали по лестнице, Карлсон все еще держал пистолет.
Анни почувствовала полное облегчение.
— Как вы сюда попали? — спросила она.
— Я на обходе всегда заглядываю в пустые дома, ожидающие сноса, чтобы разогнать бродяг. То, что зашел именно в этот двор, — чистая случайность.
Они оказались на улице. Шофер патрульной машины тут же понял, кто с его коллегой, и схватился за микрофон.
— Нет, Свен, подожди, — остановил его Карлсон, — слишком много людей слушает радио. Дай мне.
Включив микрофон, он доложил, что через пару минут будет в отделе с двумя задержанными, и сделал вид, что не слышит гневного требования дежурного сообщить подробности.
Через несколько минут Карлсон с коллегой победно вошли в отдел. Анни чувствовала, как странно сжимается ее грудь. Она стояла, окруженная полицейскими, которые молча ее разглядывали.
— Могу я позвонить? — спросила она.
— Конечно, фрекен Богрен. — Один из окружавших показал на аппарат. — Наберите ноль, и вас соединят.
Анни позвонила домой, премьер сам снял трубку.
— Это Анни. Мы с Кристиной в полиции.