НАДОР
Уже стоя в дверях, я обернулся на звук вызова из Примочек. Вызов от Йойо. Едва только бросил Примочки на кровать. Собираясь к Бергману, было разумнее оставить их дома.
— Новое видео от Йойо, — сообщил приятный механический голос. Я уселся на край кровати. Вероятно, ролик про Номоса готов. О, какое печальное происшествие. «Ультрасеть» горюет о потере сотрудника. Впрочем, после ночного разговора я сильно сомневался, что это был несчастный случай.
Всю жизнь Номос поддерживал «Ультрасеть» на тысячу процентов. Стал одним из первых ее тимлидеров. Проводил в концерне дни и ночи. Был доступен для нас ежедневно с шести утра и в это время всегда был уже на работе. И, как поговаривали, редко когда уходил раньше полуночи.
Для Номоса не бывало «слишком рано» или «слишком поздно» — он всегда мог принять отчет за день. Для меня Номос был такой же неотделимой частью концерна, как Арне Бергман — своей организации. Поэтому о чем могла идти речь прошлой ночью, я решительно не понимал. Что могло вызвать сомнения у Номоса, который всегда знал, что делает?
Я смутно надеялся, что хоть какое-нибудь представление об этом есть у Бергмана. По крайней мере, у него была своя версия событий. Вероятно, опять-таки связанная с терактом в пятом квартале. Ничего, добраться до С я еще успею. А вот ролик посмотреть хотелось.
— Примочки. Видео от Йойо. Запустить.
Перед глазами возник матрас с голубыми простынями. Это может быть что угодно, но только не официальное послание «Ультрасети». Изображение было нерезким, явно любительская съемка. Такое меня всегда привлекало.
Снимавший явно меньше всего думал о том, как гарантированно произвести эффект на массы зрителей. Из освещения на полу горела только электросвечка.
В кадре появилась обнаженная женщина, державшая за руку обнаженного мужчину.
Э-э, Йойо, друг… Какого хрена?
Спустя пару секунд мне стало ясно какого. Голый мужчина обращался к голой женщине «Мелли».
— Примочки. Видео от Йойо. Пауза.
Мелли? Та самая Мелли? Я прокрутил фрагмент с начала. Да, действительно она. При плохом освещении разобрать сразу было трудно. Я знал ее по сотням видео, которые Йойо пересылал мне на Примочки. Мелли идет в «Стодвадцатипятерочку». Мелли пылесосит. Мелли на эпиляции бровей. Мелли там, Мелли сям. Теперь Мелли спит с кем-то другим.
Йойо переслал видео всем девятнадцати тысячам друзей. 250 из них выложили его в Ультранет. Давно оно у него? По разговору пару часов назад ничего не было заметно. Каждую секунду количество комментариев множилось. Мне было не до них. Скорее всего, Йойо ждет меня. Я ему нужен. В реале.
— Примочки. Вызов. Йойо.
По дороге я повторил это пару десятков раз. Бесполезно. Счастливый Йойо кружился в танце вокруг костра вместе с парой кинозвезд (а точнее, со всеми двадцатью актерами из «Супермена под водой», вместе взятыми). Анимацию для сообщения «Абонент недоступен» нарисовал ему по дружбе коллега из «Ультрасети».
У меня вместо гудка стоял фрагмент реального видео — я качаюсь на волнах океана в парк-холле. Вытянул руку подальше и снял сам себя на фоне дамбы.
Йойо был недоступен только в двух случаях. Или мы с ним были на очередном рейде, или он застрял в «Оазисе» в очередном видеофильме. Следовательно, он там. Других случаев я припомнить не мог. В конце концов, Йойо был для меня как брат. Наверное, раньше между братьями было именно такое чувство. До введения моратория на более чем одного ребенка в семье. Мы с Йойо выросли вместе. Иногда я чувствовал, что за это время мы стали просто не разлей вода.
Путь до «Оазиса» занял на такси полчаса. Плевать, сколько мне это стоило, — поездку на маглеве я бы в таком состоянии уже не выдержал.
«Оазис» был одним из первых заведений в мегаполисе, в котором проецировались интерактивные видеофильмы. Если Йойо посещало желание на пару часов оторваться от реальности, он выбирал какое-нибудь кино и отправлялся туда. А после этой истории с Мелли ему наверняка надо было какое-то время ни о чем не думать.
«Зашвырнуться надором, пойти в “Оазис” — и прощай, проблемы!» — слышал я от него всегда в таких случаях.
Я пронесся по вытертой красной дорожке. Холл, отделанный стеклом и металлом, казался довольно старомодным. Впрочем, уровень технологий впечатлял и поныне. В «Оазисе» можно было загрузить в один сценарий до четырех посетителей.
Раз в месяц Йойо приглашал меня составить ему компанию. Однако это удовольствие было малость не для меня. На голову напяливали шлемы с Мегапримочками, тебя целиком запаковывали в скафандр, напичканный сенсорными датчиками на груди, спине, руках и ногах. Оба играли в отдельных кабинах. Пол с индивидуальным наведением подстраивался под шаги, прыжки и падения реальных игроков.
В последний раз я пошел с ним на фильм о гангстерах. Я играл за плохого парня, Йойо за полицейского. Именно Йойо, разумеется, поручили накрыть банду наркоторговцев на поставках надора. Именно я, разумеется, эту банду и возглавлял. В конце фильма была организована погоня по территории, прилегавшей к фабрике в зоне С. У каждого было по электромету — выдавали в любом игровом зале на каждом сеансе. Пушка была настоящая, однако, в отличие от тех, что стояли на вооружении у полиции, была рассчитана только на слабые разряды. В общем, если у вас нет проблем с сердцем и всем прочим, вы бы от нее не пострадали. Просто после сеанса все бы немного побаливало.
Йойо, одинокий герой, в конце получил подкрепление в виде целой роты полиции и вдобавок десанта суперсканеров. Они повалили меня на землю и долго били. К моменту выхода из зала мы оба вымокли до нитки.
— Твоя победа была запрограммирована заранее, — воскликнул я.
— В кино всегда так. Добро побеждает зло. Это же ты хотел играть за гангстера!
Я подбежал к кассе. Таксист ждал меня снаружи, припарковавшись у противоположного конца вытертой красной тряпки.
— У вас что-нибудь идет? — спросил я женщину за стойкой. Она покачала головой:
— Ближайший сеанс через час.
— Кто играл в последнем?
— Трое играли в космическую битву. Там межгалактические вампиры влюбляются в инопланетя…
— Сколько им было лет?
— Ну где-то по девять.
Явно не Йойо, подумал я.
Я сел обратно в такси и попросил отвезти меня в пятый квартал. На вызов в квартире Йойо никто не отзывался. Я приложил палец к дверной панели. Ззып. Йойо зарегистрировал меня в «Техмиксе» как второго плательщика.
Зажегся свет. Из колонок доносилась моя любимая песня Зоназары-22. «Добро пожаловать, Роб!» — раздался знакомый голос Супермена из двадцатой подводной серии.
— Куда пошел Йойо?
— Ароматильник пустой. Хочешь кушать?
Видимо, Зоназара орала слишком громко, и Супермен меня не слышал. Я пододвинулся вплотную к панели управления «Техмикса».
— Где Йойо?
— Сто двадцать пятое суперпредложение от «Стодвадцатипятерочки»: «Комби» — две аромапастилки по цене одной! Хотите заказать? Служба мгновенной доставки гарантирует доставку в течение двух часов десяти минут ноля секунд. И ароматильник снова будет полон! В дополнение к «Комби» хотим предложить вам…
— ГДЕ ЙОЙО? — закричал я.
— Он здесь, — невозмутимо ответил голос Супермена.
— В квартире?
— Йойо в гостиной. Суперпредложение от «Стодвадцатипятерочки»…
Йойо лежал на диване. Я разозлился. Я уже вроде как начал нервничать, а он просто спал.
— Эй, доброе утро! — заорал я. — Давай, проснись, приятель! Я уже начал думать…
Ноль реакции.
Из колонок все так же пела Зоназара.
На столе в синей пыли лежали три блистера из-под надора.
— Йойо! — закричал я, бросившись к нему.
Пульс не бился.
— Йойо, — повторял я. — Йойо, Йойо!..
Мои Примочки остались дома. Я же собирался после Йойо отправиться к Арне. Я поднял с пола Примочки друга и запросил активацию. Примочки потребовали пароль. «Мелли». Это было очевидно. Да я и так это знал.
«Передозировка надора: вероятность 95 %», — сообщил инжектор врача скорой помощи четверть часа спустя.
Врач показал мне на данные, высветившиеся у инжектора на табло. В них я не понял ни единой цифры. Даже прочитав несколько раз подряд. Медицина была отнюдь не моим коньком. Единственное, что меня с ней связывало, — это необходимость каждые пять лет ложиться в капсулу, после чего аппарат выдавал какие-то значения и врач сообщал, что со мной все в порядке (ну или не очень).
Вместе с врачом на пороге нарисовались двое полицейских. Толстый и длинный.
— В любом случае, он скончался сытым и счастливым, — произнес толстый достаточно громко для того, чтобы я мог это расслышать.
Допрос состоялся там же, в гостиной. После случившегося я еле мог сосредоточиться.
— Вы были знакомы? И если да, то откуда?
К горлу подступили слезы.
— Кто открыл вам доступ к его квартире?
Целый океан, как в парк-холле.
— У кого он приобретал надор?
Сейчас я бы с удовольствием в нем утопился.
— Откуда у него были деньги?
Или в объятиях Фанни. Главное, чтоб сейчас.
— Вы принимаете надор?
Вместе с ней бы утопился.
Поскольку я ни на что не реагировал, толстый поднял меня и прохлопал мои карманы.
— Даже без Примочек.
Он нахмурил лоб. По всей видимости, последнее вызывало у него наибольшее подозрение. Он поручил врачу скорой взять у меня кровь. Я безмолвно протянул руку.
«Вероятность потребления надора за последние 24 часа: 108 %», — высветил инжектор.
Длинный ухмыльнулся и кивнул толстому.
— Ну тогда можете приступать прямо сейчас к тому, чтобы говорить всю правду. Итак, вы были знакомы с потерпевшим?
Вопросы начались сначала. Я открыл им свой профиль в Ультранете. Он занял их до тех пор, пока в дверь не позвонили две сотрудницы Департамента здравоохранения. Женщины в синих халатах унесли тело Йойо в мобильный крематорий.
— Прямо сейчас? — спросил я.
— Что-нибудь слышали о гигиене? — обернулся ко мне толстый.