Нипускайте пастаронних котеночков к своим котам! И вовремя делайте прививы (штобы патом ужастно не мучить кефиром и сыроваткой).
И вот мы снова с Аничкой пириехали! Типерь в Москву. Сначала Аничка стала мне в рот некусинькие капли сувать. Очинь я удивился. Гаварил: «Аничка, ты штоли сума сошла? Мне в рот кусинькие кабаськи надо класть, а не ети капли! А капли я на тибя наплюю!». Но Аничка была гвупая и нипанимала.
Патом Аничка засунула миня кота в домик и взяла мой тувалет раскошный. И мы сели в машыну. Я стал гаварить: «Скавуль, скавуль! Што же ты делаешь, Аничка? Я апасаюсь!» А патом мы сели в поезд.
Стали так злые нидобрые люди в поезде гаварить: «Я вызову начальника поезда! Почему ваша кошка кричит? (Хотя я не кошка, а виликалепный кот!) Вы не имеете права мешать мне спать!» Я от етово пугался и ищо громче скавуль гаварил. Они гаварили: «Выставите его в тамбур!» Аничка на ето атвичала разными словами. Я дажы стесняюсь сказать какими.
Пришла жэнщина проводница и сказала што забирет миня к сибе. Аничка сказала: «А вы не выставите его в тамбур? Если выставите, я вас сама из поезда выкину». Но жэнщина проводница ни-стала меня в тамбур выставлять. Взяла она миня к себе и из домика выпустила. Я от етово успокоился и нистал больше скавуль. Призаснул.
Утром Аничка миня взяла и мы поехали в дом. Там было очинь много котиков. Они на миня стали шыпеть. А я запрыгнул павыше и сказал: «Ха-хаха, типерь я тут самый наиглавнейший кот!» Они стали шыпеть тогда друг на друга. Но патом мы с Аничкой решили, что у нас будет отдельная комната. Потому што ети наглые котики мою еду хотели есть! Очинь ето нивежливо.
Так мы типерь жывем с Аничкой. Тесно, но весело. Шкаф у миня есть для президентствования очинь ниплахой. К котикам я иногда выхожу и строго напоминаю, кто тут наиглавнейшый.
Написал я кот стихи:
сказала аничка я в офис
схожу и быстренько вернусь
я в вазмущении напрыгнул
и кусь
я очинь грозный кот апасный
я нибаюсь врагов и пуль
куда ты аничка уходиш
скавуль
вот пять утра вот тихо в доме
вот неба утреннево стяг
давай мне кусьново скорее
мяк мяк
уж полнотщь время просыпаца
и я гатов и я как штык
паскольку время наступает
тыгдык
Паехал я к кошичкам. Я ниредко езжу к кошичкам, когда моя Аничка шастает в командировки. Тогда она меня отвозит к кошичкам (и коту Неждану, он хороший кот, но апасливый, думает, что я всех кошичек саблазню хахаха!).
И вот жыл я у кошичек и влюбился в кошичку Лизу красивую! Она была похожа на кошичку Шушу, в каторую я однажды тоже влюбился, но она миня лиш только лапкой била. А Лиза кошичка была ни-такова! Мы с ней играли любовно. А што ищо надо делать, когда влюбляешься, мы низнали. Я очинь невинный кот, и Лиза тоже кошичка невинная.
Другие кошички гаварят: когда влюбляешься, надо напрыгивать. Я на кошичку Лизу напрыгивал, и мы игрались от етово.
Падумал я, што не понимаю, и стал я кошичку Лизу лиш только кусь (игриво). И визде мы бегали все вместе, игрались и висилились. Такая вот была у нас любовь.
Сказали, что жизнь-то вокруг идет,
а я творю баловство.
Но мне в ощущениях выдан кот
и более ничего.
И кто-то с утра пошел на парад,
за правду в лицо получив.
А я обнимаюсь с котом – и рад,
я скучен и малоречив.
У одноклассницы – фирма своя,
семья и дети при том.
А я на диване, господи, я
валяюсь в обнимку с котом!
Ко мне приближается страшный пик —
трагические двадцать пять.
Я вижу, что я ничего не достиг,
и плачет седая мать.
Опять переезд и смена работ,
и как же так можно жить.
Зато в ощущениях выдан кот —
он пузом на мне лежит.
Я гаварю: – Аничка. Ниочиньто кусинькая моя новая еда.
Намикаю. Гаварю мякмяк по утрам. Аничке на грудь приукладываюсь и мурмурмур.
Аничка атвичает:
– Зато она полезная! А то привык в гостях вредные вкусности есть.
Я ей:
– Очинь харошая еда была у кошичек.
Аничка:
– Мне тоже нравится в Макдональдс ходить, но не каждый же день.
Я:
– А если я приулягусь на тибя прямо и скажу мурмурмур, то ты все равно мне кусиньково даш! Хахаха!
когда я ухожу,
мой кот считает, что совсем я ухожу,
что никогда я больше не вернусь,
и плачет он, вцепляется и кусь,
а после остается у двери,
и слышу я, как плачет он внутри.
но я же ухожу не насовсем!
я, может, просто вышла в магазин,
и через час вернусь уже, поем,
и дам ему еды. но он один.
как будто остается навсегда,
как будто не нужна ему еда,
как будто ад вокруг невыносим,
нет, не ходи, не надо в магазин!
но все-таки, конечно, ухожу,
и раз за разом снова ухожу,
и кот мой расстается навсегда
со мной, меня оплакав каждый раз,
и горе больше целого кота,
и словно никогда не будет нас.
и я не знаю, что тут говорить,
совсем не знаю, что тут говорить,
мой кот сидит и плачет у двери,
любовь не знает оправданий, слов.
любовь сидит и плачет: вот любовь,
и ничего сильнее нет ее,
безмысленней и преданней ее.
Я разскажу, што было, когда Аничка уехала шастать. Она повезла миня к моим кошичкам дружочкам и убижала пазорно. Я пичалился. Даже нидавал ДядиЛеше (он жыл у коши-чек) чисать мне пузичко. Такая была моя пичаль.
Там была кошичка Лиза, каторую я раньше невинно любил. Но я ие разлюбил. Патамушта она чивота от миня хочет и ведет себя от етово неприлично. Я падумал, што она сумасошлатая вапще и пиристал любить такую кошичку. Пусть сибя прилично ведет!
Но зато к кошичкам приехал жить нибальшой кот Тихон и стал он мне дружочком! Я к нему пашол и напрыгнул сразу. Тихон нибальшой кот сначала испугался. Падумал, наверное, што я ево кусь хочу хахаха! Я вот когда был нибальшой, то никово не боялся и сам на всех шыпел безстрашно! И только лиш другие миня кота такова боялись.
Тихон маинький кот гаварит:
– Нееш миня Феликс агромадный сильномогучий кот!
Я атвичаю:
– Я очинь сильньмогучий, но ищо я добрый и милостивый! Можыш тоже на миня напрыгнуть, а я кабута от тибя побегу! Кабута испугался не по-настоящему! Хахаха!
И так мы с нибальшым котом Тихоном стали бегать и резвиться! Другие кошички, асобина Лиза кошичка ниочинь-то невинная, и котик Неждан га-варили: «Штото вы какие-то нисерьезные». Очинь ето гвупо они гаварили! Надо пабольше бегать, штобы лапки были мощные.
Патом приехала Аничка и засувала миня в домик. И мы ехали в машыне. Я от етово скавуль очинь сильно и даже сходил в тувалет прямо в домике. Патамушта я нилюблю машыны и скучал по дружочку Тихону. Ищо я на Аничку обижался.
Патом я падумал, што если я Аничку небуду сильно держать, то она опять убежыт шастать. И я стал держать Аничку лапками и гаварить мур-мурмур, но я ето делал обиженно. Намикал на ето. Што мне для прощения нужно пабольше паштетика. И ищо дружочек мне тожы нужен.
Но Аничка нидогадливая паштетика мне давала только нимножычко, а не всевремя. Очинь ето гвупо.
Но я всиравно держу ее лапками. А когда она уходит, то я ие у двери жду и скавуль очинь сильно. Намикающе.
И вот мы переехали с Аничкой. Из квартиры, где жыло много котиков (но я с ними не дружыл). И Аничка тоже с хозяйкой етих котиков не дружыла. Оттово когда она ушастывала, то всигда миня привозила к ДядиЛеши, кошичкам иво и коту Тихону и Неждану.
А стали мы жыть с Наташынькой, жэнщиной дружественной Аничке, и кошичкой Китти.
И вот, мы переехали, а Аничка уехала шастать. Можыт, вы думайете, што в етом есть штото удивительное? Можыт, вы думаейете, што лиш только иногда она шастает, а в остальное время миня кота чеширит, мяшкурит? Нет! Всевремя она шастает!
Я стал дружыца с кошичкой Китти, раз уж Аничка шастает. Я ие игриво бил лапками. Такая у миня кота дружба! Суровая и мужская! Китти играла со мной в прятки. Я прятался в поддиван. Когда я голову пытался высунуть, Китти на ние напрыгивала. Тогда я в другом месте пытался голову высунуть, и Китти апять напрыгивала! Вот такой у миня дружочек ниплахой, Аничка, нитошто ты!
Когда Аничка приехала, я лиш только нимножычко усами ие потер. И патом наручки нипашол. Совсем ни наручках лежал. Придумывал, што бы такое коварное зделать, штобы Аничка никогда вмири больше нишастала!
И придумал! Я запрыгнул в ие чумадан и сказал: «Хахаха Аничка! Типерь ето будет моя коебочка! Нисможыш ты без чумадана шастать и всигда дома будешь!»
Такой я кот хитровумный.
Разскажу, што было. Кошичка Китти часто ела мою едулечку. Я давал ей, патамушта она маинькая очинь кошичка. Но когда я стал ей давать едулечку, она стала кругленькая такая, крепенькая! За ето я ходил в ие лоточек. В свой совсем пиристал. Вот так я придумал.
И когтедралку я ей давал, и у Анички сидеть давал, и все давал! Патамушта я добрый очинь кот.
А патом я падумал, што надо бы наесть нимножычко едулечки у Китти. Вдруг у нее едулечка вкуснее? И я наел, и мне понравилось. Патом ищо тоже наел. А патом миня Аничка увидела и нару-гала! Гаварила: «Как тибе не стыдно, Феликс кот! И так лоток у женщины отжал». И я абиделся. И даже напрыгивал патом на Китти и кусь ие.
А патом Аничка принесла паштетик, и я сначала хотел ево весь съесть, но мне стало очинь жалко кошичку Китти. Што она такая нибальшая. И нет у нее пузичка виликалепново. И штанцов, как у миня, нет. И я наел половину баночки, а остальное дал Китти наесть. И мы помирились и бегали игриво.