– А кто принял сегодняшнее решение о нападении – командир Се или король? – допытывался командующий.
– Нет, король ни при чем, а военачальника его женщины настроили.
– Муж руководит женой – нешто имеет она право поучать мужа?
– По обычаям нашей страны это именно так. Муж по всем вопросам советуется с женой. Женщины умнее и находчивей мужчин.
– Ну, в данном случае решение оказалось не столь уж мудрым.
– Всё потому, что у наших мужчин много жен, и каждая свое советует – отсюда и хаос в голове, и неудачные решения.
– Вы имеете в виду, что у командира Се много женщин?
– Таковы наши нравы! Замужние женщины нередко пируют и прелюбодействуют с китайцами, те дарят им дорогие украшения. В попойках принимают участие и их мужья, а то и живут все купно. Мужья на диво хладнокровно относятся к подобной ситуации, даже хвастаются: «Красота моей жены пленила китайца, какое благодеяние». Командир Се – китаец, потому у него много женщин.
– Так вы тоже оказались в воде?
– Мы люди маленькие, не то чтобы наша природа была подобна воде. Мы спасались по суше.
– Удалось ли кому сбежать?
– Да вроде никому.
– Неужли?
– Понимаете, у всех наших имеется отметина, с коей не спрячешься, да мне неловко рассказывать об этом почтенному.
– Говори, не бойся.
– Отметина сия в нескромном месте.
– Что еще за дела! Продолжай!
– Есть у нас обычай. Как юноша достигнет двадцатилетия, ему тонким ножичком надрезают кожу вокруг мужского ствола и аккуратненько вставляют туда несколько десятков гранул мягкого олова, затем смазывают мазью для заживления. Через несколько дней язвы затягиваются, и парень может выходит из дома, а его ствол, словно покрытый бородавками, становится похож на «крокодилий огурец»[415]. Кто побогаче, вместо меди и олова использует золото и серебро. Незадача в том, что при ходьбе человек издает легкий звон – то-то ночью всех, кто пытался сбежать, и похватали.
Командующий уточнил, истинно ли то, что командир Се накануне отдал приказ запастись порохом. Пленные подтвердили, что всё верно, а тем, кто не повиновался, всыпали по сто палочных ударов и отрезали уши.
– У меня тут уже есть несколько человек с отрезанными ушами – может, из ваших? – хмыкнул командующий и приказал привести схваченных еще ночью.
Те, едва вошли, бухнулись на колени. Местные воины взволнованно защебетали о чем-то на своем языке, признали сотоварищей и удивились:
– Никак не возьмем в толк, как они оказались на ваших кораблях?!
Командующий повелел казнить пленных:
– Нынче вы нарушили волю государя, покушались на наше императорское воинство.
Пленные взмолились:
– Мы люди маленькие, повиновались приказу командира.
Государев советник запротестовал:
– Не смею даже слушать об убийстве людей, прошу дозволения уйти.
Саньбао смилостивился:
– Из одного лишь уважения к почтеннейшему советнику сохраняю ваши собачьи жизни!
Затем приказал чиновникам из военного ведомства выдать каждому местному воину по бутыли вина и отпустил всех, строго наказав передать поклон королю.
Флотилия продолжила путь на запад. Море было спокойным, дул попутный ветер, и так шли они около десяти суток. В один из дней Государев советник, восседая на Лотосовом троне, словно ощутил легкое прикосновение пассатного ветра и почуял запах какого-то существа. Он встревожился, отправился в ставку и сообщил об этом обоим командующим:
– Возможно, ближе к полуночи некое существо свалится с главной мачты флагманского корабля.
И правда, в полночь откуда-то сверху нечто огромное и светлое невообразимо медленно и неторопливо сползло по стеньге[416] мачты флагманского корабля. Пригляделись – да это паук[417], каких много в Южной династии, только огромадный. О подобном существе даже сложены стихи:
Паук под балкой трудится неспешно,
Мечтает нитью прострочить мое жилище.
Стрекозку занесет ли ветер вешний,
Иль дождь загонит бабочку под крышу,
В углу своем он трудится тишком,
Его не сгонишь острым посошком.
Сокрыт туманом и росой в ночи,
Не прекращает сеть свою строчить.
Командующий был поражен гигантскими размерами паука.
Давно сказано, объяснил зашедший в ставку даос, что всем созданным Небом существам и предметам дарованы собственные преимущества:
– Крупные пользуются своими непомерными размерами, мелкие – своей незаметностью. Не стоит удивляться громадности паука, ведь здесь совсем иные климатические условия. По моему гаданию его явление означает, что тревога идет рука об руку с радостью.
Командующий приказал ординарцу держать насекомое в большой коробке и присматривать за ним.
Наконец ординарец доложил, что впереди показалось какое-то государство. Командующий тотчас отдал приказ войску разделиться на сухопутный и морской лагеря. Как только всё было исполнено, ординарец сообщил, что у городских ворот их встречает конный отряд. Адмирал отправил полсотни лазутчиков, посулив щедрое вознаграждение. На другой день они вернулись и оповестили флотоводца, что государство носит название Ява[418].
Командующий Ван растолковал, что государство сие стало известно Китаю около семи веков назад, со времени династии Тан:
– Во времена следующей династии Сун его называли Дупо, а при монголах – Ява, хотя в буддийских книгах оно значится как Страна дьяволов.
Лазутчики доложили, что государство делится на четыре региона, и подробно описали каждый. Первый – Тубан[419], где расположено более тысячи строений. Верховодят там двое старейшин, среди жителей есть и осевшие в тех краях китайцы из Гуандуна и соседних приморских областей. Другой центр – тот, что в восточной части, – называется Гресик. Когда-то там была песчаная отмель, а затем из жилищ, построенных приехавшими китайцами, постепенно выросло поселение. Есть и свой старейшина. Народ зело зажиточный, многие иностранные суда приезжают торговать. Где-то на расстоянии двадцати ли морского пути к югу находится третий по величине город острова – гавань Сурабая[420], одначе воды там мелкие, годятся лишь для небольших судов. В городке более тысячи строений, есть и свой правитель. Расположен порт на просторной, густо поросшей лесом отмели, где водится тьма длиннохвостых макак. Верховодит ими старый самец, к коему пристрастились наведываться местные женщины. Согласно обычаю, они возносят обезьяне молитву о ниспослании потомства, приносят вино и угощенье. Павиан радостно вкушает подношенье, остатки раздает маленьким обезьянкам. Затем самец и самки выказывают друг другу взаимное расположение, а наблюдавшие эту сцену женщины по возвращении домой часто оказываются беременны. Угощенье и молитвы достаются обезьянам и в случае постигших город несчастий. В восемнадцати ли морского пути от Сурабаи есть пристань Чангу[421]: ежели от нее по берегу двинуться на юго-запад, то за полдня можно добраться до последнего населенного пункта – Маджапахит. Там проживает несколько сот семей под началом семи-восьми старейшин.
Командующий поинтересовался местопребыванием короля. Лазутчики донесли, что у него несколько дворцов, и он передвигается от одного города к другому.
– Как величают нынешнего правителя?
– Изначально в стране было двое владык – один, по имени Викрамавардхана, правил на западе, другой, Вирабуми, – на востоке. Затем западная Ява поглотила восточную[422] и нынче процветает.
Саньбао поинтересовался нравами, и лазутчики доложили:
– Зело жестокие. Только ребенку исполнится год, ему на поясок вешают кинжал под названием «не прячь голову». Все мужчины поголовно – старые и молодые, бедные и богатые, благородные и нищие – носят такие кинжалы. Они выточены из лучшей стали, а рукоятка – из золота или серебра, рога носорога или слоновой кости, да еще и с гравировкой в виде человеческих масок отменно тонкой работы. В стране не проходит и дня, чтобы кого-то не убили. Вельми злобный народец.
А командующий всё допытывался, кто же таков тот, кто нынче осмелился дать отпор китайской флотилии. Лазутчики назвали имя предводителя шайки – Яо Рыбий Глаз:
– Прозвали его так за то, что глаза у него зоркие, как у злого духа, в воде всё насквозь видит, да и морское дно разглядит хоть с самого берега – камушки, водных духов, рыб и креветок. У него есть еще прозвище Хайгань, что означает Осушающий Море. История прозвища такова: под его началом – полтыщи бойцов-водолазов, способных оставаться под водой семь дней и ночей. Стоит им под водой клацнуть зубами, и вода вокруг почти высыхает. А что до их командира, то он обладает неслыханным даром ходить по волнам, аки посуху. По земле скачет на кауром жеребце с алой гривой, в руках трезубец и три бумеранга, со ста шагов снесет врагу голову без единого промаха. Он бьется не на жизнь, а на смерть, являя беспримерное мужество; его доблести не в силах противостоять и десять тысяч воинов.
– А откуда он узнал о приближении нашей флотилии, да еще успел выслать отряд и преградить нам путь? – подивился Саньбао.
Лазутчики пояснили, что об этом ему сообщил тот самый Се Вэньбинь из Лаво – спасаясь бегством, он передал военное донесение.
– Да как же этот Се успел опередить нас, ведь мы по морю добрались всего за десять дней? – недоверчиво переспросил Саньбао.
Оказалось, что Рыбий Глаз, возвращаясь из Сукаданы[423], встретил Се по дороге, и тот наплел ему с три короба о надвигающейся армаде с тысячами военачальников и тьмой воинов, кои будто бы грабят и насилуют, опустошают и разоряют слабые страны, да и сильным не лучше приходится: