– Снимай парадные доспехи.
Приказ был выполнен – и где же дева?! Оказывается, Саньбао изначально на ушко повелел лазутчикам замаскировать одного из них под деву, а тот, дабы ни у кого не оставалось сомнений, взял с собой еще одного воина, переодетого ее супругом. Непредвиденный поворот – таков закон всех надувательств. Помните, как командующий нашептывал секретные указания командирам авангардных отрядов и дозоров? Он приказал им сделать вид, что они преследуют воительницу. Прибыв в городок, ложная дева помогла схватить старосту, устремилась во дворец – и взяла в плен короля. Осмыслив сей хитрый план, господин Ма заявил, что в таком случае надо еще раз наградить псевдодеву. Небесный наставник воскликнул:
– Я же говорил, что адмирал наградил вовсе не воительницу Ван!
Государев советник открыл глаза:
– Хорошо, что догадались! Ведь подлинная дева давно превратилась в кровавое месиво. Как она могла возродиться в прежнем виде?
И все в один голос вознесли хвалу военачальнику, кой в маленькой палатке способен выработать план побед на дальних полях сражений. Саньбао скромно заметил: «Сие наш общий подвиг, не стоит умалять деяние каждого», после чего приказал чиновникам, ведающим военными делами, наградить всех по заслугам. Закатили пир, налили чарку и королю Викрамавардхану.
По окончании возлияний командующий отдал приказ отправляться в путь. И в этот момент на берегу показались двое всадников и криком «Повремените!». На окрик вестового с корабля «Кто такие?» ответили, что являются командирами личной охраны короля, доставили грамоту и акт о капитуляции, дань и дары местной земли в качестве выкупа. Вестовой доложил командующему, но тот приказал ничего не брать и не пускать прибывших на корабль. Туземные воины пали на колени прямо на прибрежный песок и продолжали мольбы. Тогда господин Ван предложил: «Коль скоро они прибыли с добрыми намерениями, пусть поднимутся на борт, а там посмотрим». Только тогда флотоводец дал на то соизволение. Прибывшие попытались передать вассальную грамоту – не принял, хотели вручить акт о капитуляции – отверг, представили список подношений – отказался. Тогда командующий Ван сам взял список и стал изучать его. А там в числе прочего значились такие редкости, как лежанка, на коей зимой тепло, а летом прохладно[474], расписной красочный полог, циновка из чешуи дракона, комплект подушек из перьев феникса; сладкоголосая птица калавинка[475], четыре красных «королевских» попугая и четыре белоснежных какаду.
А еще четыре горшка сушеной оленины, две бутыли даосского сока долголетия из горного источника, по десять кувшинов настойки на креветках, напитка из сахарной пальмы и лечебного отвара из коры ивы.
Командующий отказался и от даров, а старосты всё упрашивали. Тогда Саньбао решительно заявил:
– Дело не в том, что мы не желаем принимать дары, а в том, что преступления вашего короля столь велики, что он достоин смерти. Мы доставим его в колодках в Поднебесную, там определят тяжесть его вины и заставят принять смерть без сожаления.
Вице-адмирал Ван стал убеждать командующего, что, хотя король зело провинился, скорбь его командиров столь впечатляет, что не грех и пощадить правителя. Одначе Саньбао твердил свое:
– Никак невозможно! Таким злодеям положено немедля рубить голову. Токмо оттого, что дело сие особой важности, мы под конвоем в наручниках доставим его в нашу столицу, а там уж государь рассудит, казнить или миловать.
Командующий Ван настаивал:
– Доставить в наручниках – сие есть принуждение. Не лучше ли дать возможность подчиниться по доброй воле, а тогда и обсудить дальнейшие планы?
– Ну что же, – согласился главнокомандующий, – ежели он готов признать вину, пускай самолично отправится ко дворцу нашего государя, повинится и вручит вассальную грамоту и дары.
Старосты принялись горячо заверять Саньбао, что готовы препроводить короля ко двору китайского императора: «Всё сделаем в наилучшем виде!» Командующий Ван потребовал гарантий, и те выразили готовность немедля составить повинную грамоту: «Ежели солжем, готовы принять любую кару». Старосты тут же сообщили королю о переговорах, на что тот ответил: «Безропотно соглашаюсь на любые условия – нешто осмелюсь более противиться?» – и начертал официальную бумагу. В сем документе местный владыка обязался явиться на высочайшую аудиенцию к императору и принести дань. Там также говорилось: «Живя в глуши и отдаленье, я не ведал, сколь небо высоко, а земля огромна; провел все годы в темноте и невежестве, не узрев солнечного света». Король каялся в убийстве китайского посланника и его сопровождения, в насильном поглощении восточной Явы, а также в том, что при появлении китайской флотилии у границ его страны не пожелал признать себя вассалом и оказал сопротивление: «Преступления мои громадны, как высокие горы. Уповаю на милосердие командующего и прошу указать мне, невежественному, путь к спасению. Отныне и впредь обещаю покончить со старым и начать новую жизнь, обратить зло в добро. Пусть настигнет меня кара небес, коли дерзну пренебречь обещанным. Засим верно».
Затем Саньбао вызвал старост и наказал им:
– Вы, старейшины, призовите вашего правителя творить добро. С древности и поныне существовал Китай, существовали и варвары. Китай – это благородный муж, это отец, а варвары – его подданные и сыновья. Всякому свое место. Шапку, хоть и старую, на ногу не натянешь, башмаки, хоть и новые, на голову не наденешь. На будущее – осмелитесь выказать неповиновение, мы вас, псов презренных, раздавим, как гора Тайшань корзину яиц, ясно?
Те согласно закивали.
Наконец командующий обратился к предводителю Яо:
– Ты, пес заморский, только и знаешь, что размахивать мечом и сеять смуту в соседних странах. Ты за кого принял наших полководцев, пошто проявил строптивость и невежество? Ты источник всех наших бед, тебя четвертовать мало. Приказываю палачу отвести вражину на корму, разрубить на части и бросить на съедение духам моря. А мы отправляемся в путь!
Король и его охранники уже и так изо всех сил старались загладить собственную вину – до того ли им, чтобы заступаться за военачальника? Они бежали как крысы с корабля, а Яо подвергся страшной казни.
Ежели хотите знать, какие приключения ожидали мореходов дальше, слушайте следующую часть.
Часть пятая[476],коя глаголет о пирате Чэнь Цзуи и приключениях в Царстве женщин
Воитель, покоривший Юг[477], покинул двор,
А нынче в Западных морях его наперсник.
Знамена, барабаны в ряд – не грабить шел,
А зло искоренять, о том и песня.
Сказывают, что, покинув Яву, флотилия продолжила путь и миновала порт Сурабая в восточной части Явы – небольшую деревушку, окруженную высокими горами причудливых форм[478] с удивительным огромным гротом, в коем могли разместиться десятки тысяч человек.
К кораблям-сокровищницам приблизился на лодке старейшина: волосы завязаны узлом на затылке, холщовая рубашка, ниже пояса обмотан хлопчатой тканью. Прибыл он с небольшими подношениями: десять антилоп, пара попугаев, сто цзиней древесного хлопчатника, сотня кокосовых орехов, десяток сосудов вина и десять даней морской соли. Командующий, убедившись, что здесь живут люди добросердечные и смиренные, желающие выказать свое радушие, приказал принять дань и одарить старейшину нарядным головным убором, монашеской рясой и парой обуви. Старец поблагодарил и удалился.
Шли еще несколько дней, миновали множество поселений и островков. При виде проплывающих мимо огромных кораблей на берег выбегали толпы местных жителей: лохматые, босые, уродливые, они тащили дары – шкуры леопарда, медведя, оленя, рога сайгака, черепашьи панцири, жемчуг, разноцветные шелка и набивные ткани. На вопрос командующего, откуда всё это, отвечали:
– Признаемся господину императорскому посланцу как на духу. На беду, родились мы в дикой стране: пахотной земли у нас нет, нечем зарабатывать на жизнь. Что остается, кроме как заниматься разбоем и грабежом? К счастью, нынче мы узрели небесных посланцев, и вот – словно облака рассеялись и небо очистилось. Уповаем на безмерную милость господина и за неимением лучшего просим принять наши скромные подношения.
Командующий наотрез отказался:
– Люди высоких принципов не пьют из Разбойничьего источника[479], благородный человек не принимает подачки. Как можно взять добытое неправедным путем? И всё же хорошо, что вы честно всё рассказали и выказали покорность – за это я, пожалуй, милостиво приму от вас ткани.
Напуганные, туземцы удалились со слезами на глазах.
Корабли продолжали путь и через несколько дней достигли небольшого островного государства Тимор[480]. Дозорные доложили, что земля здесь зело плодородная, днем жарко, а ночи холодные. Мужчины и женщины коротко стрижены, носят короткие одежды, ночью спят не укрывшись.
Корабли со всех сторон окружили местные лодчонки – в них с товарами для торговли сидели женщины. Ну и срам!!! Командующий приказал:
– Коли у них тут столь дурные нравы, вызови вожака, отдубасим его палкой.
А когда привели вождя племени, заявил ему:
– Между мужчинами и женщинами существуют отличия, сие относится к основным принципам этики. Как ты, староста, мог допустить, чтобы бабы занимались торговлей, позорили нас, благородных мужей?! Вот всыплем тебе пяток ударов палкой – сразу усвоишь пять основных принципов этики и впредь не допустишь их нарушения.
Вождь племени отбивал поклоны и уверял, что всё уже усвоил. Так Саньбао проводил политику благотворного воздействия китайской духовной культуры на дальних чужеземцев.