[131], повсюду подули ветры человеколюбия и милосердия. Мы, слабые и лишенные талантов обитатели дальних окраин, удостоились вашего внимания и заботы и благодарны за императорские милости. Ни к чему более оружие, на границах не слышно шума сражений».
Затем правитель передал дары, и командующий приказал принять их. В первых строках описи значились четыре пластины разноцветной яшмы и редкая драгоценная голубая жемчужина, что стоила как породистый конь. А еще сто отрезов изысканной парчи с разноцветным узором, пятьсот – тончайшей вышитой хлопковой ткани миткаль и драгоценнейший пояс с золотой каймой: на подобные пояса идет пятьдесят лян червонного золота, ремесленники вытягивают его в тончайшие нити, кои сплетают, а затем инкрустируют пояс драгоценными камнями. Были в списке и животные: дикая «быстроходная ладья» (так называли царя зверей, пятнистого красавца гепарда, по форме похожего на гончего пса) и черный козел[132], что пробегает за день тысячу ли и легко одолевает тигра – удар копытом, и тигр мертв.
Приняв дары, командующий повелел немедля устроить на флагманском корабле прощальный почестный пир во славу заморина.
– Мудрые старцы, – благоговейно произнес тот во время пированья, – сказывали, что наше малое государство отделяет от Китая сотня тысяч ли, посему ваше высокое посещение для нас большое счастье. Мы душевно скорбим, расставаясь.
– Пожалуй, мы и вправду проделали весьма долгий путь, – заметил Саньбао.
И тут вице-адмирал Ван предложил:
– Думаю, сие достойно стелы с надписью.
Ил. 21. Стела, установленная Чжэн Хэ в Каликуте. Современная копия из павильона Музея судоверфи кораблей-сокровищниц в Нанкине
Командующий поддержал благую мысль и приказал приближенным соорудить павильон и установить в нем каменную стелу. Не прошло и дня, как сановники доложили об исполнении и пожелали узнать содержание надписи. Командующий предложил вице-адмиралу Вану составить текст, но тот отказался:
– Решает главнокомандующий.
Саньбао настаивал, и тогда вице-адмирал одним взмахом кисти начертал: «Пришли из Китая, отстоящего на сто с лишним тысяч ли. Пусть все существа в равной мере испытают на себе полную гамму чувств. Выгравировано здесь для будущих поколений. Упорядочили всё меж небом и землей»[133]. Именно сие изречение и выгравировали на плите. Правитель со слезами на глазах распрощался с гостями, выразив глубокую благодарность.
Адмирал отдал приказ продолжать путь, и корабли вышли в открытый океан. Плыли более десяти дней, как вдруг восседавшего на Лотосовом троне Государева советника коснулось дуновение пассата. Ему удалось ухватить его голову и хвост, он потянул носом и почувствовал: впереди какое-то государство, о нем много чего болтают, и оно вроде как понесло тяжелые потери. Государев советник сообщил сие командующему, и тот воскликнул:
– Не по силам снова преодолевать бесчисленные преграды! Каково ваше мнение?
Бифэн посоветовал, пока возможно, продолжать путь:
– Предпочтительней двигаться при чистом и ясном небе. Инда появятся тучи и сгустится плотный туман, так это уже проделки нечисти, и следует поостеречься.
Командующий немедля отдал приказ – впредь всем кораблям соблюдать особую осторожность и в случае сгущении мглы и тумана без промедления переключить спусковые механизмы аркебуз. Приказ дан – кто посмеет ослушаться?
И верно: через несколько дней ординарец доложил о появлении на горизонте некоего государства. Командующие вышли на нос корабля, вгляделись и увидели в бурлящих водах тьму островов с прекрасными деревами, на коих порхали птицы редкостного оперенья. К сожалению, их голоса, наверняка дивные, не доносились до слуха мореходов. Вдоль берега суетились местные жители – кто ловил рыбу, кто рубил деревья, – но, завидев огромные корабли, они в панике убежали. Господин Ван приказал нескольким воинам спуститься на берег и разузнать, что за страна.
Сказывают, что моряки схватили какого-то дровосека и привели к командующему. Допрежь всего он осведомился о названии страны, а туземец в ответ:
– Царство златоглазых.
– С древности до сего дни никто не слыхивал о такой земле! Даже святые сюда не добирались. Невероятно! – воскликнул командующий Ван.
Дровосек рассказал, что страна не так уж и мала – несколько тысяч ли по окружности, климат жаркий, снимают ежегодно по два урожая проса и гаоляна:
– А еще занимаемся вывариванием морской соли, рыболовством. Народ у нас храбрый и воинственный. Город окружен стеной и рвом, и хотя они не столь велики по высоте и глубине, но вполне надежны. На берегу есть застава, командир там – военачальник по фамилии Си, по прозвищу Морской Змей, дюже лютый.
На вопрос командующего Вана, заходят ли к ним чужие суда, дровосек признал, что бывают, и буде с добрыми намерениями, то можно получить немалую выгоду, а коли приедут заносчивые да жестокие, так хлебнешь горюшка. Командующий повелел угостить чужеземца и отпустил его.
Засим приказал командирам пяти эскадр разбить лагерь на берегу, вокруг вырыть ров с водой, со всех сторон выставить заслоны и оборонительные сооружения, нести вахту денно и нощно. По завершении работ адмирал открыл совещание в военном шатре:
– Вот уж не везет так не везет, попали в какое-то неведомое царство.
Вице-адмирал Ван не унывал:
– У нас тысячи кораблей, сотни боевых командиров и сотни тысяч храбрых бойцов. Ужель не достанет сил покорить Западные страны, запечатлеть на жертвенных сосудах и колоколах имена наших выдающихся полководцев и даты побед? Нам ли не предназначено, дожив до седин, почить на руках своих детей!?
– Беда в том, – печалился Саньбао, – что здесь, в странах Западного океана, куда ни ткни – всё какие-то небесные или земные кудесники, а то и вовсе нечисть. С ними-то как сладить?
– Да чего бояться, только вперед и ни шагу назад. С древности говорится: пока не наткнешься на туго сплетенные корни древа, не проверишь остроту ножа. Не пожалеем ни сил, ни талантов! А что до того, ждет нас успех или поражение, – даже Чжугэ Лян не счел возможным знать сие наперед, что уж о нас говорить!
– Высоко ценю ваше мнение! Да только всякому делу требуется план.
– По моему скромному убеждению, следует допрежь присмотреться, что за народец здесь проживает. Ежели с налету пустить в ход оружие, можно их только напугать! Лучше перво-наперво передать верительную пластинку, дождаться отклика, а коли что не так – соответственно и ответим. Всегда следуй правилу «сперва церемонии, а потом воины».
Как и прежде, к правителю послали Ван Мина. Представ пред князем, наш герой поклонился в пояс, но не преклонил колени, а лишь в знак приветствия охватил левой кистью правый кулак перед грудью и затем вручил тигровую пластинку. Приближенные в один голос вскричали:
– Да ты кто таков, как смел не преклонить колена?
– Даже слабый монарх выше местного вассального князька, – бросил им Ван Мин изречение древних конфуцианских мудрецов. – Благородному человеку из нашей Небесной династии достаточно отвесить поклон.
Князь сделал вид, что не расслышал, и приступил к зачтению надписи на пластинке. Те из приближенных, кои изначально уверовали в отсутствие у пришельцев тайных умыслов, обратили внимание на сказанное в послании: «кроме того, других намерений нет». А убежденные в том, что от флотилии не приходится ждать добра, указывали на фразу «едиными рядами выступить для уничтожения бунтовщиков, никого не щадя». Грозный военачальник Си заявил, что они – процветающее государство, гроза Западного океана, – не должны сидеть сложа руки на смех соседям:
– Я, ваш верноподданный, предпочел бы двинуть войска, сражаться не щадя живота и показать, кто курица, а кто петух.
Разгорелся спор. Главный советник предложил отправить на корабли гонца:
– Корабли Южной династии не двинули свои войска, а прислали верительную грамоту, иными словами, начали с соблюдения этикета. Ежели мы ответим воинственной тактикой, они решат, что мы не признаем церемоний, и посчитают нас за недостойных людей. По моему скромному мнению, следует ответить той же тактикой – сначала переговоры, потом оружие. Пошлем к ним человека толкового, способного к переговорам и знающего их язык. Пусть доложит: «Так, мол, и так, наши государства отстоят далеко, никогда не вмешивались в дела друг друга, и ныне нет оснований двигать против нас войска. Ежели вы на то согласны, то в качестве возмещения мы готовы одарить вас золотом и шелками, говядиной и вином. Но ежели вздумаете приблизиться к берегу, мы не станем полагаться на судьбу. Как говорится с давних пор, крупное государство выступает в поход, опираясь на сильное войско, а малое надеется на прочные оборонительные позиции».
Гонец явился на флагманский корабль с сообщением:
– Мы готовы одарить ваших воинов, но не желаем писать грамоту о капитуляции.
– Что сие значит? – поразился Саньбао.
Господин Ван растолковал:
– Местный князь готов вступить в бой, но поскольку мы проявили почтение, он, прикрываясь вежливыми словами, дает понять, что в его государстве есть значительные силы. Тем самым он выказывает небрежение к боевому духу нашей армии и рассчитывает подобной тактикой выиграть время и подготовиться к сражению.
Немедля приняли решение направить отряд во главе с полным генералом военного флота Чэнь Таном, наказав ему проникнуть на территорию неприятеля и нанести молниеносный удар:
– Разбейте лагерь у самой заставы, выманите оттуда противника и начните бой согласно тактике «перехватить инициативу, стать хозяином положения».
Стоило генералу во главе трех тысяч всадников из отборных подразделений расположиться лагерем у заставы, дозорный доложил о том местному правителю. Тут уж сторонником активных действий выступил осьмнадцатилетний сын князя по прозвищу Кружащий Дракон. В странах Западного океана одно его имя вызывало трепет, а появление повергало противника в бегство.