[155], в то время, как „ничтожный человек наедине с собой совершает недоброе, доходит до чего угодно. Увидев благородного мужа, он, таясь, скрывает свою недоброжелательность и представляется добрым“[156]. Явно за обликом сих магов прячется зло, иначе они не запирали бы так плотно ворота».
Хуан Фэнсянь предложила хитрый план: она заберется высоко на скалу и притворится бодхисаттвой Гуаньинь, а Ван Мин стянет волосы, наденет красные наручи и будет изображать сопровождающего ее Дитятю в красном:
– Ежели святые старцы, узрев Гуаньинь, станут молиться, то их молитва многое прояснит.
И они приступили к осуществлению плана.
При виде двух святых старцы и вправду решили разузнать, что ждет их в будущем. Они подошли к подножию утеса и обратились к Гуаньинь. Первым делом они повинились в невыполнении обещания, данного владыке Царства златоглазых, – помочь местному войску:
– Зато ныне корабли Южной династии проходят мимо нашей горы, и мы наслали сильнейший морской бриз, кой прибивает их к берегу. Наша задача – захватить их военачальников и разбить флот. Тем самым мы отомстим за златоглазых, сохраним честь и достоинство всех стран Западного океана.
Закончив молитву, маги отвесили несколько десятков поклонов и удалились.
Вернувшись на корабль, Ван Мин и Хуан доложили адмиралу о намерениях старцев. Небесный наставник предложил поначалу провести несколько схваток с ними, чтобы выяснить, какой волшбой они пользуются: «А уж тогда дозвольте мне принять решение».
Сражения китайских воинов с кудесниками следовали одно за другим. Воины Южной династии применяли и свое обычное оружие, и магические приемы. Одолеть магов, владевших талисманами и способностью к бесчисленным превращениям, оказалось нелегко, и всё же китайским воинам удалось убить двоих супостатов, кои оказались оборотнями: Златорогий превратился в буйвола, а Сребророгий – в тучного барана с белоснежными сверкающими, что серебро, рогами. Вот, оказывается, откуда их прозвища.
Пойманный маг Оленья Шкура проявил раскаяние и молил вернуть его истинный облик оленя. Бифэн произнес приговор:
– Ты станешь духом горы Хунло.
– Это мне подходит, да только нужен документ.
Государев советник попросил Небесного наставника выдать подтверждение. Тот, не откладывая, начертал на листе бумаги: «Грамота горного духа Оленья Шкура горы Хунло». А Государев советник добавил:
– Есть одно условие. Как дух горы, ты обязан ниспосылать благоволение и не накликать беды. Буде по морю проходят корабли, ты посылаешь только попутный ветер и никогда встречный.
Так и случилось, и впоследствии дух горы Хунло неизменно являл свою чудотворную силу. О чем бы ни молили проходившие мимо горы корабли, а то и местные жители во времена мора, засухи или наводнения, дух всякий раз исполнял их просьбы. Валом валили на ту гору и иноземцы из дальних стран. Поставили там храм с памятной табличкой: «Молельня святого Оленья Шкура». И всё это благодаря наставлениям, заслугам и добродетелям Светозарного Будды.
Восхищению командующих не было конца, а Государев советник молвил:
– Одолели трех коварных кудесников, теперь можем спокойно двигаться дальше.
– Приказ уже отдан, – ответил Саньбао.
Ежели хотите узнать, какие еще страны ждали флотилию впереди, слушайте следующую часть.
Часть восьмая[157],коя глаголет о дворце и тканях богатой и благопристойной страны Бенгал и о представлении с тигром в коварном Могадишо
От века посейчас на поле брани
Лелеют доблесть, словно древний князь.
Заветы Неба очищают сердце,
Крепит людские нормы чувство долга.
Висит кривым кинжалом месяц в небе,
Конь в вышине осенней – что снежинка.
Когда б не трюки ловкие монаха,
То кровью можно было бы истечь.
Сказывают, ординарец доложил командующему, что вдали от побережья видится какая-то страна, разобрать название коей невозможно. Вице-адмирал Ван напомнил, что маги-кудесники живут у границы с государством Бенгал[158], – возможно, это здесь. Саньбао отправил лазутчиков, и те доложили:
– Да, именно Бенгал – местность в Индии, где Сакьямуни достиг просветления и нашел путь к спасению. Земли там просторные, мало населенные. Город хорошо укреплен, имеются торговые кварталы и все положенные ведомственные учреждения разного уровня – у всякого своя казенная печать. Мужчины в большинстве темнокожие, белокожих не более одного-двух на сотню. Женщины выглядят благообразно, лица не размалеваны, нежные от природы. Мужчины бреют голову и носят белую чалму. Одеты в похожие на халат длинные белые рубахи с круглым воротником, кои натягивают через голову, а нижняя часть тела обмотана широченным полотнищем хлопчатой ткани. Обуты в кожаные сандалии с золотыми шнурами. Замужние женщины завязывают волосы узлом на затылке, на запястьях носят золотые браслеты, на пальцах рук и ног – золотые кольца. Жители называют себя индусами, все они весьма достойные люди. Мужчины и женщины не едят вместе; женщины после смерти мужа более не вступают в брак, а мужчины, овдовев, вторично не женятся. Ежели о сиротах и вдовах некому позаботиться, односельчане поочередно их кормят и содержат – не дозволяют им побираться по другим деревням.
На вопрос Саньбао о местных обычаях лазутчики доложили, что нравы тут добрые, свадьбы и похороны проводятся по мусульманскому закону:
– А пути до этого государства не менее тридцати ли, а может, и полсотни.
Удовольствовавшись донесением, командующий приказал командирам всех четырех дивизий ради предосторожности выставить морскую заставу. Также отдал приказ: юцзи Лэй Инчунь с тигровой пластинкой и с отрядом в тридцать голов отправляется к правителю Бенгала, юцзи Хуан Бяо с пятью сотнями воинов осуществляет взаимодействие с тыла, а Лю Благородный с двумястами воинов ведет морское патрулирование на случай нежданного нападения.
Сказывают, что, сойдя на берег в гавани, отряд командира Лэя не более чем через пару десятков ли очутился у городской стены, окруженной рвом с водой. Вдоль стены бойко торговали привозными товарами заморские купцы. Командир Лэй расспросил, где находится дворец правителя. Оказалось, что это порт Сонаргаон[159], и дворец правителя расположен чуть дальше. Проскакав еще пару десятков ли, отряд достиг окруженного стеной и рвом города, весьма оживленного и шумного. Командир тотчас смекнул, что тут-то и обитает государь. Отряд приблизился к городским воротам, и стражи, преградив путь, спросили, кто такие да откуда. Услыхав, что прибывшие наделены высочайшими полномочиями, полученными от правителя Чжу Южной династии – империи Великая Мин, стражи стали допытываться о цели визита. Юцзи Лэй отвечал:
– Желаем встретиться с правителем.
– А что, ваша Южная династия тоже находится в Западном океане?
– Наша Великая Мин – Высшее государство под Небом. Как можно его равнять со странами Западного океана?
– Где ж тогда оно расположено?
– Вы что, не знаете, что на небе светит одно солнце?
– Это-то нам известно.
– Коли так, то должно быть ясно, что в мире существует лишь одна великая держава – империя Мин.
– Что вы талдычите одно и то же! Да у нас тут, в Западном океане, поболее сотни разных стран!
– Буде вы признаёте, что на небе не может светить несколько солнц, то следует уразуметь, что и Высокое государство на земле лишь одно.
– Ну, это как сказать!
– Вы что, не слыхали, еще древними сказано: на небе нет двух светил, у народов нет двух владык?
– А коли так, каково же место нашего правителя?
– Вот тупица, до чего непонятлив! Возьмем семью: в ней есть отец и куча детей. Так вот, государство Великая Мин – отец-батюшка, а сотни стран в вашем океане – его дети.
– Так ваш император может оказаться отцом нашего владыки?
– Именно так!
Жители Бенгала были неграмотны, но весьма почтительны. Заслышав, что государь далекой страны является батюшкой их правителя, они не сообразили, что сие не более, чем образное выражение, и приняли сказанное за чистую правду. А посему, не вымолвив боле ни слова, стражи помчались в город и доложили командующему местными войсками, что отец повелителя Бенгала – император Чжу далекой империи Мин – своей высокой волей прислал для встречи некоего адмирала. Военачальник по имени Хэцили пришел в полное замешательство: «Странно, ведь всем известно, что наш-то рано лишился отца, а тот, оказывается, живет в какой-то далекой стране! Не иначе, Небо устроило эту счастливую встречу». Вне себя от радости, он поспешил известить султана. Выслушав его, тот глубоко задумался: «Как император Великой Мин мог оказаться моим отцом? Сие совершенно необъяснимо!» Тут выступил вперед министр, ответственный за разоблачение злоупотреблений чиновников, и предложил:
– Своим бестолковым сообщением военачальник выразил неуважение к государю – по закону, его следует казнить.
Но владыка решил:
– На первый раз заменим смертную казнь заключением в тюрьму. Пошлите кого-нибудь более сметливого выяснить, в чем дело.
Немедля выступил вперед первый министр и почтительно разъяснил, что в речах военачальника явно сокрыт какой-то смысл, посему не следует его сурово наказывать:
– Со времени отделения Неба от Земли существовал Китай и существовали иноземцы, Китай расположен в центре, а иноземцы округ. Южная династия, кою упомянули прибывшие, наверняка есть Срединная империя – Китай, а император Чжу – ее правитель. Императора почитают как отца родного. Поспешно передавая сие известие, военачальник и назвал его отцом нашего государя. Можно ли счесть сие серьезным преступлением?