Светило наших дней, он превзойдет
В науках воинских седую древность[189].
– Смею ли я удостоиться столь высокой оценки? – ответил Ван.
В этот момент ординарец доложил, что за дверью ставки ожидают дозволения войти все три правителя – Могадишо, Джубы и Бараво, готовые вручить вассальные грамоты, акты о капитуляции и списки дани. Главнокомандующий велел увести обоих пленников и пригласил гостей. Представ перед адмиралом, те затрепетали от страха, бухнулись на колени и стали истово кланяться, припадая головой к земле. Саньбао повелел им подняться:
– Довольно церемоний!
Владыки успокоились, а командующий пригласил их сесть и обратился со словами:
– Наши доблестные воины отправились в Западный океан, дабы умиротворить варваров и вернуть драгоценность, коя сгинула в странах Западного океана, и мы жаждем вновь ее обрести. Иных намерений у нас нет. Мы изначально послали вам тигровую пластинку с изложением целей экспедиции. Как вы осмелились чинить препятствия и задержать нас на столь долгий срок?
Все трое правителей принялись извиняться и кланяться. Князьки Джубы и Бараво уверяли, что это вина не их, а султана Могадишо, а тот в свою очередь обвинил во всём мага и настоятеля Тара, кои неоднократно принуждали его к неповиновению. Главнокомандующий ответил, что виновные схвачены и всякого постигнет положенное наказание:
– Нынче я милостиво прощаю вас, однако впредь запомните, что наша Небесная династия – что солнце в вышине. Как можно соперничать с его сиянием?!
Правители снова поклонились и пообещали вовеки не выказывать непокорность. Затем они вручили вассальную грамоту для императора и акт о капитуляции. Саньбао сорвал печать и прочел:
«Султан Могадишо, князья Джубы и Бараво бьют челом и почтительнейше подносят грамоту к стопам великого военачальника. Как отчетлива разница между высшими и низшими, так различен и долг, установленный для исполняющих и повелевающих. Ежели народы дальних стран не смиряются, войско императора отправляется в поход. Именно так Китай и инородцы постигают авторитет власти – небо и земля держатся этим. Нам выпала редкая удача – из-за кусочка гнили вы не вырвали с корнем целое дерево. Приветствуя гостей земным поклоном, не осмелимся более переоценивать свои силы, уподобляясь богомолу, пытавшемуся лапками задержать колесницу[190]. Трепещем в страхе и благоговении».
Засим посетители вручили общий список даров. Командующий приказал принять дань, а сам стал просматривать список. Там значились:
Нефритовая статуя Будды (гладкая, белейшая, словно живая плоть, при свете видны все мышцы), по паре нефритовых скипетров и нефритовых подголовников, камней драгоценных – по две пары «кошачьего глаза» и крупных изумрудов. А еще зверей разных попарно: антилоп аль Маха, внешне похожих на оленей, узорчатых зебр, львов и леопардов. Значились там и десять рогов носорога, полсотни слоновьих бивней, десять ящиков серой амбры, а также две тысячи золотых и пять тысяч серебряных монет (с изображением султана на них). Упомянуты были и пятьдесят даней необычайно ароматного и крупного розового риса[191] и кориандра.
Ил. 7. Традиционные китайские подушки-подголовники
Адмирал поблагодарил за столь щедрые дары, а в ответ вручил каждому правителю парадную чиновничью шапку, пояс, церемониальное платье и дщицу для записи распоряжений. Посетители поблагодарили и удалились.
Засим в книгу записей были внесены все свершенные в сей стране великие деяния, а подвиг вице-адмирала Вана – первой строкой. Закатили пир и раздали награды. Командующие обратились к Небесному наставнику и Государеву советнику:
– Как решить судьбу мага и настоятеля Тара?
Бифэн попросил:
– Помилуйте их ради меня!
Саньбао согласился, но потребовал преподать им урок и научить уму-разуму. Позвали обоих. Государев советник облачился в парадное одеяние, всё чин по чину, и как только те вошли, объявил:
– Нынче вы сами накликали на себя беду и недостойны помилования. В соответствии с законом командующий требовал казни. Я хлопотал за вас, просил сохранить вам жизнь, как братьям по учению.
Затем вопросил монаха, повелителя дисков, куда бы тот пожелал отправиться. Маг не удержался, чтобы не схитрить:
– Хотел бы вернуться в пещеру Лазоревого неба, да только есть одно дельце. Пришел я сюда с парой летающих дисков, а ухожу без них, как-то нехорошо получается. Надеюсь, господин дозволит вернуть их мне.
– Нет, так не пойдет, – отрезал Государев советник. – Ежели диски будут у тебя, ты со временем непременно снова используешь их во вред.
Маг стал клятвенно заверять, что никогда более не допустит подобного.
– Тогда не стоит более сие обсуждать. Подожди тут, я пойду распоряжусь ими.
С этими словами Бифэн отправился на нос корабля и попросил Юньгу принести оба диска.
Вы только поглядите, как почтеннейший во всём блеске проявляет свой божественный дар! Одной рукой достал патру, другой взял диски, дунул в патру, и там начал разгораться великий огонь самадхи[192] – вот он уже неистово полыхает, озаряя всё окрест. Доблестный Бифэн не торопясь бросил в огонь один диск; послышался оглушительный, словно раскат грома, треск, и диск медленно расплавился. Так же он поступил со вторым диском. Засим Бифэн несколько раз встряхнул патру, и в ней оказались девятикратно очищенные пилюли бессмертия[193], отбрасывающие вокруг ослепительное сияние и рассылающие благовещие облака. Бифэн прошептал заклинание: «Начала инь – ян, явите свое взаимодействие и противостояние». Не успел договорить, как расплавленные пилюли, словно струя из бутыли, потоком стали стекать на нос корабля. Непонятно – откуда в небольшой патре из двух дисков образовалось такое обилие металла? Струя текла и текла безостановочно более двух долгих часов. Вы спросите, что вытекло? А вытек сверкающий медный столб наподобие той пограничной вехи, что при династии Хань установил некий полководец, покоривший южные окраины китайской империи. Бифэн спрятал патру, отвесил три приветственных поклона со сложенными ладонями, произнес «Амитофо», – и вот уже колонна стремительно поднялась ввысь на целых три чжана, на каждой ее стороне было выгравировано: «Слава Будде-Амитабхе!», а на верхушке появился украшенный самоцветами полог. Даже если бы гравировку делали самые умелые мастера – и то не могли бы сделать искусней. Сей столб предназначен был не просто навечно обеспечить безопасность сей гавани, но и запечатлеть в веках деяния почтенного буддиста. Благодаря ему все существа на просторах неба и земли обретут возможность наслаждаться счастьем и покоем! На каком из проходящих мимо кораблей не воскликнут: «Стела сия воздвигнута Государевым советником империи Великая Мин, возжелавшей умиротворить варваров!» И правители всех стран окрест будут помнить о сей достопримечательности.
Монах с летающими дисками возблагодарил Государева советника, но заметил:
– Одначе ежели вы оставите меня здесь, как я смогу вернуться к своим истокам, к своему изначальному облику?
И Светозарный отправил его обратно в небесные сферы. После чего к милосердию Бифэна стал взывать настоятель Тара, умоляя с помощью заупокойных сутр избавить его от мучений в потустороннем мире. Проницательный Государев советник решительно отказался:
– Из гнилого дерева хорошей вещи не вырежешь. Ты всегда был пронырой и хитрецом, крал еду, находясь у Лотосового трона Будды. С какой стати нынче избавлять тебя от страданий?
Тара продолжал молить о снисхождении.
– Ну да ладно, – смилостивился Бифэн. – Раз уж мы повстречались, назначу тебя Хранителем медного столба.
Настоятель пал на колени и стал кланяться, припадая головой к земле, и тут Бифэн с силой дунул ему прямо на темя. Тара подпрыгнул и тотчас стал высоченным – поболее чем в два человеческих роста и весь с головы до пят обряжен в форму воеводы: шлем, воинские доспехи, на ногах кожаные ботинки.
– Но, почтеннейший, – удивился настоятель, – это вовсе не мой изначальный облик!
– Нарядишься святым – станешь святым, обрядишься в черта – станешь чертом, – отрезал Бифэн. – Коли ты теперь Хранитель медного столба, то и вид должен иметь соответствующий. Разве лучше оставаться с лысой головой и черпаком в руках?
Настоятель принял поучения, просветлел душой, поблагодарил Государева советника и исчез.
Флотилия двинулась дальше, и через какое-то время ординарец доложил, что впереди показалось неизвестное государство:
– Просим дозволения командующего послать лазутчиков для выяснения обстановки.
Ежели хотите узнать, куда далее лежал путь флотилии, слушайте следующую часть.
Часть девятая[194],коя глаголет о посещении Земли ладана, уличных представлениях в богатом Ормузе, о том, как удалось перехитрить султана Адена, и о великолепии Святой Мекки
Приятны мне осенние беседы,
Когда суда стремятся за зарей
И видится – с водой сольется небо,
И слышен рокот волн порой.
Потоки слёз вельмож в краю далеком;
Кто истинный талант вознаградит?
Мы, варваров смирив, очистим землю,
И гимн победы в честь героев прогремит.
Сказывают, что как только ординарец доложил о появлении впереди очертаний незнакомой страны, командующий Ван вынес решение: «На войне ценится быстрота – не стоит тратить время на разведку». Командирам четырех эскадр было приказано выдвинуть войска, окружить городские ворота, установить штурмовые лестницы, развернуть сянъянские камнеметы и для начала трижды ударить из них, дабы явить свою мощь. Командирам летучих патрульных отрядов поступило распоряжение обеспечить взаимодействие эскадр, а командирам дивизий – выставить морское заграждение и круглосуточно вести наблюдение. Кто осмелится ослушаться?!