Дабы на сей скале
Славу ее утвердить.
Святых и ученых земля,
Воителей всех поколений,
Где всякий почтения полон
И благородных стремлений.
Небесный наставник воскликнул:
– Прекрасно! Без столь талантливой поэзы не удастся смирить Яньло.
Господин Ван ему:
– К чему столь избыточные похвалы! Прошу Небесного наставника установить стелу.
В тот же миг даос сложил ладони в поклоне, затем воздел их вверх, согнув все пальцы, кроме большого[329], издал какой-то гортанный звук – и тут же на его зов, сложив оба крыла, явился Бог грома.
Небесный наставник извинился за причиненное беспокойство и попросил бессмертного доставить чистую стелу без надписей. Бог грома исчез струйкой дыма, а через мгновенье возвратился со стелой, кою установил перед каменной колонной. Стела оказалась ненамного ее короче – всего на пять чи. Бог грома совсем было собрался улететь, но Небесный наставник остановил его:
– Как говорится, порядочный гость не обеспокоит одной просьбой разных хозяев, посему еще попрошу выгравировать на стеле сии поэтические строки.
Всё было тотчас исполнено. Небесный наставник снова задержал святого и попросил добавить несколько строк: «Сочинено почтенным Ваном, начертано[330] почтенным Чжэном, писано киноварью скромным даосом, установлено досточтимым Богом грома». Святой вмиг выполнил и это поручение и, не простившись, торопливо исчез.
Все действия Небесного наставника явно были направлены на то, чтобы уязвить Бифэна – особенно тем, что он поставил себе на службу Бога грома, отстранив буддиста. На сей раз все командиры стали наперебой расхваливать даоса: «О, доблестный Небесный наставник!»
В этот момент был получен приказ – в связи с отправкой флотилии возвратиться на свои корабли. И уже там Юньгу обратился к Бифэну:
– Для чего это Небесный наставник удумал соорудить каменную стелу перед колонной?
– Ее как раз и не хватало. Благородный муж всегда помогает творящему добро, – откликнулся Государев советник.
– А почему стела немного короче столба?
– Сим даос принизил себя. Благородный муж не стремится быть выше прочих.
– А зачем Небесный наставник призвал Бога грома?
– Бог грома свиреп, а, как сказал Конфуций, благородный муж не помогает людям претворять то плохое, что заложено в них[331].
Не успел договорить, как послышалась команда: «Приготовиться к отплытию!»
Если хотите узнать, какие приключения ждали флотилию на обратном пути в столицу, слушайте следующую часть.
Эпилог[332],кой глаголет о приключениях обратной дороги – встрече с морскими чудищами и духами рек, о том, как сбылся сон командующего, и о благополучном возвращении в Нанкин
Послу государя вручили Небесный рескрипт —
Высокую волю нести в чужеземны пределы.
Скользили суда по просторам ревущих морей,
Разрезав бескрайние дали гремящих валов.
Огромные волны влекут их вперед и вперед,
Зеленые горы, как в дымке, встают по брегам.
Имперский указ с ликованьем встречают повсюду,
Вожди и султаны приезжих спешат поприветить
И злато подносят, дары своих южных земель,
А это всегда восхищенья и верности знак.[333]
Сказывают, что, покинув загробное царство, корабли полмесяца двигались при ясной луне и попутном ветре, и даже в безлунные ночи небо осыпали звезды, не уступавшие ей в яркости. Однажды, когда оба монаха и командующие мирно беседовали в ставке, все заметили, что адмирал хмур и молчалив. Отвечая на расспросы Государева советника, Саньбао признался:
– Ночью мне снился сон – я в сомнениях и не пойму, что он пророчил. В третью стражу явился некий старец и вежливо так глаголет: «Есть у меня две вещицы, затмевающие сияние луны – так их называют. Затрудню вас просьбой доставить их в Южную династию в дар моему владыке». Сам старец назвал свою фамилию – Цзинь, а имя – Тайбо, как у звезды Великая белизна[334]. Обитает, мол, на горе Сун – Срединном пике пяти священных гор[335] даосизма. Имя владыки назвать отказался – сказал: «Хозяин Срединного пика». Когда же я спросил, где находятся те две вещицы, он сообщил, что переправил их на корабли – одну к коротышке по имени Чжи, другую – к бородачу по фамилии Ли. Тут прозвенел колокол, ударили барабаны, и я проснулся. Боюсь, сон не к добру.
Бифэн вздохнул:
– Небесный механизм полон таинств, скромному монаху не под силу их разгадать.
Небесный наставник заявил, что не видит в сновидении дурного предзнаменования, и тревоги адмирала напрасны.
Командующий Ван растолковал сон так:
– Слово «сияние» – «мин» – есть название династии Мин, а выражение «затмевающие сияние луны» намекает на ее величие. Передача вещиц владыке Южной династии подразумевает возвращение флотилии к императорскому двору. Что же до имени старика, то неужли не ясно, что с подобным сообщением к командующему явился сам Белый император[336] – божество звезды Великая белизна?
Оба монаха одобрили подобное толкование:
– Сие столь логично, что нечего более обсуждать, – заметил Государев советник.
Однако все эти рассуждения не убедили командующего:
– Слишком много траурного белого цвета. «Затмевающие сияние луны» остались для меня непонятным белым пятном. В имени небесного старца тоже присутствуют слова «Великая белизна». Известно, что радостные события отмечают в сокровенных темных тонах, а похороны – в белом. Похоже, сон к несчастью.
Как видим, радужное толкование Небесного наставника не устранило тревог Саньбао. По натуре он был человек подозрительный, и отказ Государева советника разобраться в таинствах небесного механизма лишь усилил его сомнения. Он уловил мало утешительного в словах буддиста, а ему он доверял больше, чем прочим, потому не очень-то полагался на мнение Небесного наставника. Тут вмешался военачальник евнух Хоу, заявивший, что главное – верно растолковать сновидение, а на кораблях, к сожалению, нет никого к сему способного. Небесный наставник удивился:
– Неужто не найдется такового среди десятков тысяч отважных воинов и тысяч командиров?
Главнокомандующий тотчас принял решение:
– Как известно, кто слухи распускает, сам ложь от правды не отличает. Вот пусть уважаемый Хоу и найдет толкователя снов.
Господину Хоу ничего не оставалось, как про себя улыбнуться: «Верно сказано: чем больше болтаешь, тем больше споров вызываешь. А еще говорится: кто везде первым быть старается, сам на неприятности нарывается. Ничего не поделаешь, придется искать толкователя снов».
И вот идет господин Хоу да выкрикивает:
– Я, почтенный, ищу толкователя снов! Я, почтенный, ищу толкователя снов!
Кричит-распинается, уже все корабли обошел, да так никого не встретил и расстроился: «Пошел с радостью, да возвращаюсь ни с чем! Может, не стоит называть себя почтенным, вдруг ясновидящий подумает, что я больно много о себе возомнил. Недаром сказано: проявишь учтивость – получишь желаемое». И заорал:
– Мне, неразумному, требуется толкователь снов!
Кричал-орал, пока на одном из кораблей не набрел на пожилого человека: борода густая с проседью, одет в свободную робу, на голове тюрбан. Командир посторонился влево, пропуская его, но тот сделал шаг вправо, и они столкнулись. Сей господин молвил:
– Неразумный ищет толкователя снов – пригласите меня, почтенного.
Не успел договорить, как евнух Хоу цепко ухватил его и потащил за собой к Лотосовому трону, где поджидали командующие. Мужчина средних лет вежливо отвесил поклоны каждому поочередно. А на расспросы отвечал, что он – уроженец горного местечка из области Чжэцзянь, по фамилии Ма, по имени Хуань, в экспедиции служит переводчиком. Что же до толкования снов, то он немного знаком с этим делом.
– Будешь что-нибудь выдумывать? – подозрительно спросил Чжэн Хэ.
– Наставники и друзья – источник знаний для каждого.
– И кто же был твоим наставником?
– Моим учителем был почтенный Цзоу, коего прозвали Цзоу Звездочет. Он всю жизнь растолковывал людям самые причудливые и невероятные сны, связанные с их врожденными свойствами и природными способностями.
– И насколько точно твой наставник определял сновидения?
– Вообще-то он гадал не по звездам, а на иероглифах, разбивая их на элементы и давая им новое толкование.
– Иными словами, несмотря на прозвище на деле он к звездам и не обращался – похоже на историю в моем сне: есть имя, но нет предмета. Пустое!
– Помилуйте, как вы могли подумать такое о моем учителе! Мне в нынешнем году шестьдесят четыре, кому я только ни гадал по его методе – богатым и знатным, бедным и худородным, мудрым и неразумным, добродетельным и непутевым – всё сходилось. Нешто это пустое?
– Вы полагаете, что сон определяется характером и поведением человека?[337]
– Именно, у всех мною названных разные сны.
– О чем же грезят знатные и обеспеченные?
– Вот вам пример мечтаний богатея. В давние времена некий богач, нажившийся на грабеже странствующих купцов, с детства видел во сне, будто он седлает дракона и взмывает к облакам.
– А существуют ли известные истории о снах знаменитых личностей?
– Несомненно. Первому императору династии Хань во сне достался персик бессмертия из садов богини Сиванму.
– А каков сон бедняка?
– Бескорыстному чиновнику тех же давних времен, что впоследствии был назван Покровителем нищих, однажды приснилось, что он подобрал золотой.